Ранняя теория и практика месмеризма в Америке

Ранняя теория и практика месмеризма в Америке

Благодаря стараниям дю Коммэна, Пойена и Кольера месмеризм вошел в моду, и для удовлетворения возникшего спроса понадобились лекторы и демонстраторы американского происхождения. Среди них наибольшую известность получили двое: Джон Боуви Додс (1795–1872), который был настолько популярен, что его курс, состоявший всего из шести лекций, посетило две тысячи человек, и Ля Рой Сандерлэнд (1804–85) — он мог собрать столько же народу на одну-единственную демонстрацию. В 1850 году Сандерлэнд был даже приглашен прочесть лекцию по месмеризму в сенате США.

Трудно сказать, к какой категории, анимизму или флюидизму, относились Додс и Сандерлэнд, к тому же сам Сандерлэнд в разное время называл свою деятельность по-разному, дольше всего продержалось название «патетизм». Какое-то время он выступал в Новой Англии в качестве проповедника учения секты «возрожденцев»[34], уже тогда проявился его ораторский талант — он мог завести большую аудиторию. Сандерлэнд узнал о месмеризме в 1839 году и без промедления поменял свои взгляды. Техника демонстрации патетизма в его исполнении была простой до невозможности. Он выходил на сцену и начинал говорить о патетизме, объясняя, каким образом можно добиться степени контакта между оператором и объектом, необходимой для подчинения его воле оператора. «Я использую этот термин (патетизм) для обозначения не только средств, при помощи которых один человек своими манипуляциями может вызвать появление эмоций, ощущений или любых других физических и психических эффектов у другого человека, но и той восприимчивости к любой форме манипулирования у испытуемого, на основе которой эти эффекты и производятся». И в какой-то момент он неожиданно объявлял, что некоторые из присутствующих находятся в таком «патетическом» состоянии. Они тут же давали о себе знать, поднимаясь к нему на сцену (возможно, здесь не обошлось без заимствования некоторых трюков «возрожденцев»). Затем он показывал на них стандартный набор приемов эстрадного гипнотизера, хотя, при случае, проводил и легкие операции.

В 1843 году Сандерлэнд издавал в Нью-Йорке подпольный журнал «Магнит». Разнообразие статей, печатавшихся в «Магните», впечатляет: журнал был «посвящен исследованию человеческой физиологии, включая жизненную силу, патетизм, психологию, френопатию, френологию, неврологию, физиогномику и магнетизм». Чуточку задержимся на этом недолго просуществовавшем журнале, поскольку он является типичным представителем периодического издания Европы (или любой другой части света) девятнадцатого века. Во вступительной статье Сандерлэнд сравнивает незаслуженное осуждение Вильяма Гарвея (открывшего циркуляцию крови) и Галилея с тем, что случилось с магнетизмом; подобное сравнение было общим местом всей месмерической литературы того времени. Магнетизм, заявляет Сандерлэнд, представляет собой целостную философию материи и сознания, совершенную в смысле света, который она проливает на деятельность мозга, источник сновидений и всех форм сумасшествия. Автор затем прилагает некоторые усилия для отделения себя от эстрадных магнетизеров и прочих популяризаторов месмеризма на основании того, что предложенная им теория является якобы настоящим научно обоснованным исследованием. Итак, тело покрыто магнитными полюсами, при умелом обращении с ними можно избавиться от болезней, успокоить истерию, вызвать сомнамбулическое состояние и так далее. Безумство — это разупорядочивание полюсов, смерть — их разрушение. Нетрудно понять, в чем заключалась притягательность такого всеобъемлющего подхода.

Оставшееся после вступления место занимают истории излечения тех или иных болезней, а также объяснения законов Вселенной. Среди описываемых случаев есть, например, история слепой от рождения женщины (умеющей, однако, читать по системе Брайля[35]), которая в месмеризованном состоянии обрела способность к чтению обычных книг, а собственные внутренние органы она описывала даже лучше, нежели окружающие предметы. Хотя Сандерлэнд и публиковал статьи подобного рода, он старался избегать сомнительных сведений о ясновидении, предсказаниях будущего и так далее. В целом тон журнала подвижнический, но осторожный. Сандерлэнд сожалеет, например, о существовании толп эстрадных магнетизеров, чьей задачей является исключительно развлечение публики, они, по его мнению, пятнают имя магнетизма, и не удивительно, что страна, сидящая на такой диете, не придает никакого значения медицинскому применению магнетизма. Именно поэтому он ставит своей целью заполнение страниц журнала значительными, с точки зрения медицины, случаями и призывает всех честных людей поддержать магнетизм.

Проявленное Сандерлэндом сочетание энтузиазма с осмотрительностью отнюдь не уникально. Естественно, о деятельности странствующих магнетизеров и прочих псевдо-месмеристов сохранилось очень мало сведений, однако настороженное отношение к их темным делишкам, скорее всего, не случайно. В глазах всех авторов журнала эти проходимцы были опасны тем, что мутили воду. Тогда как Сандерлэнд и ему подобные хотели бы видеть месмеризм в качестве серьезного медицинского подхода, основанного на твердых научных принципах, и их защищающийся тон был призван показать медикам, что они не хотят иметь ничего общего с разношерстной толпой «собратьев по оружию».

Среди людей, придерживавшихся научного взгляда на использование месмеризма, находились и такие, как лейтенант Вильям Стоун из Нью-Йорка, бывший некогда послом США в Нидерландах. Хотя Стоун стал приверженцем месмеризма после посещения представления с участием ясновидящей Лорен Брэкет, частично вылеченной посредством месмеризации доктором Жоржем Капроном из Провиденса от слепоты и немоты (полученной в результате удара по голове), затем он всячески избегал мелодраматических ситуаций, спокойно экспериментируя у себя дома и публикуя тщательные отчеты об обнаруженных феноменах. Другим ответственным исследователем был Дж. К. Митчелл (1798–1858), в 1840-х годах он провел серию серьезных экспериментов по наблюдениям за изменениями температуры тела и частоты пульса объектов и определил, в частности, долю населения, восприимчивую к месмеризации. Он также провел некоторое количество стоматологических операций под гипнотическим наркозом. Ему не удалось найти доказательства реальности паранормальных феноменов и магнетического флюида; в последнем случае потому, что не удалось показать истощения месмерической энергии, которого можно было бы ожидать в случае правильности теории флюидизма. Даже если бы флюид и существовал, Митчелл сомневался в том, что им можно было бы заряжать металлы и другие вещества. По его гипотезе, оператор каким-то образом изменяет некие параметры своей нервной системы, которые, в свою очередь, влияют на нервную систему объекта, опять же неизвестно как. Если не принимать в расчет последнее туманное предположение, то можно считать Митчелла предшественником всех исследователей академического типа, жившим задолго до основания первых психологических факультетов в университетах Америки (1880-е годы).

Тот факт, что как Додс, так и Сандерлэнд начинали свою карьеру в качестве священников (Додс был универсалистом, а Сандерлэнд — методистом), свидетельствует о приверженности американцев к религиозным аспектам животного магнетизма. В то время объекты в состоянии транса часто говорили о возможности покидать пределы собственного тела, странствовать в высших сферах и общаться с ангелами, это, казалось, доказывало существование души, обладающей неизмеримыми силами. Достаточно большое количество людей, изучая месмеризм, заново открыли в себе христианское начало, хотя некоторые, наоборот, уходили от общепризнанных догматов Церкви к чему-то гораздо более неопределенному. Более того, поскольку все болезни (физические, душевные или психические) считались следствием нарушения гармонии человека с невидимой деятельностью Вселенной, месмеризму, как методу лечения, приписывали воздействие на все личностные характеристики человека в целом, то есть наряду с избавлением тела от болезни должны были происходить изменения и в характере. И, наконец, месмеризм претендовал на наукообразность, так что людям, верящим в него, не надо было считать себя впавшими в суеверие. Даже в религиозной области тогда превалировал приземленный стиль изложения.

Подобные идеи распространялись посредством десятков книг по месмеризму, опубликованных в Америке в 1840-х годах.

Как правило, они начинались с обращения к непредвзятости читателя, затем шло краткое изложение работ Месмера, описание исцелений, документальное подтверждение явлений телепатии и ясновидения, и заканчивалось все инструкциями начинающему магнетизеру. Общий настрой таких произведений можно легко почувствовать на одном примере, взятом из книги «Размышления о фактах месмеризма, их причинах и использовании» (1842) знаменитого врача Чарлза Колдвелла.

Никогда еще не было открытия столь простого и ясного, как месмеризм, по поводу которого возникло бы так много неоправданных сомнений и которое так упорно дискредитировалось и отвергалось…

Никогда раньше в области антропологии не делалось открытия настолько интересного и впечатляющего и, одновременно, так точно представляющего возможности человеческой воли, ее власть над окружающим миром и личностью.

Новая Англия оставалась центром исследований месмеризма, однако общества месмеристов процветали и в Цинцинатти, и в Новом Орлеане (кстати, члены этих обществ имели, в основном, французское происхождение и контактировали с единомышленниками во Франции в большей степени, чем с соотечественниками из Новой Англии).

Частично под влиянием книги английского автора Чоунси Тауншенда «Факты месмеризма» (1840, второе издание — 1844), которая стала своего рода библией для американских месмеристов, получила распространение теория существования пяти фаз транса. Глубокий транс считался всего лишь второй фазой (первая — легкий транс). В основном всех исследователей интересовал феномен каталепсии (третья фаза), так называемое «месмерическое сознание» (состояние, в котором объект способен к телепатии и ясновидению, появляющееся, как тогда считали, в результате отделения души от тела), и, наконец, «ясновидческая мудрость», подразумевавшая прямой контакт с магнетическим флюидом, временно наполнявшим разум субъекта собственным всеведением.

Америка быстро приняла хирургию под гипнотическим обезболиванием. И хотя операции выполнялись также в Англии и во Франции, по сведениям из достоверных источников, основная масса их проводилась вдалеке от культурных центров — в Индии (см. следующую главу) и многочисленных маленьких городках Америки. Объясняется это тем, что медицинские каноны, продиктованные академиями, просто не достигали столь отдаленных мест. Подход американцев всегда практичен: если что-то работает — надо использовать, и незачем задумываться о причинах и следствиях.

Для месмеризма в США вообще характерен прагматический подход. Когда месмеризм впервые появился в Европе, он был воспринят преимущественно привилегированными классами. Когда же он проник в Америку, то быстро спустился вниз по социальной лестнице. Это возымело огромные последствия для его дальнейшего развития в Америке. В соответствии с истинно американским девизом «помоги себе сам» распространение среди среднего класса оказалось бы невозможным, не имей месмеризм практической ценности. Лечение, конечно, можно считать практическим применением, однако медицина представляет собой лишь одну составляющую жизни. В результате, магнетизму пришлось предложить целую новую жизненную философию, потому что самосовершенствование в любой форме как раз тогда стало очень модным. Именно поэтому первые лекторы, в том числе и Додс, предпочитали опускать странное выражение «животный магнетизм» и переименовали месмеризм в «науку об уме и его возможностях», тогда как Сандерлэнд остановился, в конце концов, на термине «электропсихология». В Америке месмеризм превратился в способ исследования собственного умственного потенциала и формирования личной философии. Американцев притягивала космологическая сторона новой теории: здоровье — не только телесное, но еще и душевное, и умственное — есть результат приведения себя в гармонию с пронизывающей мир энергией. Месмеристы учили, что месмеризм — это духовный путь решения не только индивидуальных, но и национальных недугов. Месмеризм не заменил собой христианство, а, наоборот, — символизировал его реализацию на земле. Для сотен обыкновенных мужчин и женщин, заинтересованных в собственном просветлении, месмеризм означал не изменение отношения к Богу или судьбе нации, но перевод этого отношения на более крепкое основание.