ВДОВА

ВДОВА

В кабинет вошла женщина с очень напуганными глазами. Тяжело глотает слюну. Говорит громко и утвердительно. Судя по лицу она не выспалась. В глазах вопрос «Что делать?».

— То, что я сейчас скажу, вам, возможно, покажется странным… Я слышала болезнь — это кара за грех, но поверьте мне. На мне нет никаких грехов.

(Пациенты часто думают, что грех — это некие деяния, которые перечислены в книгописаниях и т. п., но увы, всё не так просто. Тем более, есть такие процессы, которые часто не осознаются и не выражаются пациентами, и поэтому, главной задачей психолога является организация условий для этого выражения. С точки зрения психотерапии грех — это не конкретное деяние, а психологический акт, за которым следует реакция в форме страдания: депрессии, беспричинного беспокойства, тревожности, пустоты, нежелания жить, страха и т. п. Поэтому для одних некое деяние не вызывает этих страданий, для других, это же деяние может вызвать эти страдания. Исключения составляют такие заболевания, как слабоумие, различные формы идиотизма и психопатологий)

— Никаких, никаких, даже малых? Расскажите, что с вами случилось.

— В том то и дело, что ничего не случилось. Всё было хорошо, и дома и на работе и муж у меня хороший. И дома всё тихо (произносит с чувством страха). Вроде бы отдыхай и радуйся. Ан — нет! В последнее время стала я за собой замечать, что без причины гаснет настроение, ничего не хочется, пустота какая-то. Хоть вешайся.

(Имеет место явное противоречие и двойственность в высказываниях моей пациентки. Её депрессия является следствием этой подвешенности чувств. На словах ничего не случилось, но, судя по эмоциональному состоянию, всё-таки нечто случилось. Это нечто моя пациентка не осознаёт и, поэтому, не может выразить. Именно это нечто нам и предстоит выяснить ниже. Я всё-таки предположил, что это психогенная депрессия, то есть имеет место психологическая причина её страданий, а не эндогенная депрессия, вызванная серьёзными психическими нарушениями, психозами, мозговыми травмами и дисфункциями.)

— Когда вы сказали «всё тихо». То сказали с каким-то страхом и раздражением на эту тишину. Вы боитесь этой тишины потому, что в тишине у вас начинаются беспокойства?

— Я как-то об этом не задумывалась. Я просто убегала от этой тишины, хотя к ней и стремилась.

(И опять двойственность и подвешенность чувств. Моя пациентка и хочет тишины и не хочет. В тишине она отдыхает, но в процессе этого отдыха по-видимому начинается нечто, от чего моя пациентка начинает страдать.)

— Убегали, как только начинали чувствовать беспокойство, которому не давали развиться. Не кажется ли вам, что в этой тишине из вас выходит нечто, что вас пугает. Вы, по-видимому, многое пережили в прошлом.

— Всякое было. Первого мужа схоронила. Но это было очень давно. После этого столько воды утекло. После этого я была много и много раз счастливой и поэтому то, что со мной сейчас происходит не имеет никакого отношения к смерти моего первого мужа….

(Произнесла не уверено. Пациентом часто свойственно выдумывать свои версии страданий и верить в них. Это психологическая защита. Моя пациентка испытывает страх при приближении к истинной причине её страданий. Поэтому защищается иными версиями своих страданий. Поэтому моя пациентка произнесла свою версию неуверенно. Это подсознательный акт и вины в том, что она старается уйти от истинного источника страданий у неё нет. Она ведь не осознаёт этот источник и мне предстоит его раскрыть).

— Но почему-то вы не уверены в этом?

— В последнее время мне снится какая-то чепуха и я просыпаюсь с чувством страха. Просыпаюсь от собственного крика. И вроде бы кошмаром это не назовёшь.

— Вы видите во сне первого мужа?

— Нет… Но после сна почему-то начинаю вспоминать о нём.

— Вы начинаете жалеть его…

(Пауза).

— Трудно сказать, что я чувствую. Но просыпаюсь разбитой.

(Именно в этом основная проблема. Моя пациентка не может выразить свои чувства. Главная моя задача сделать всё, чтобы она смогла выражать свои прошлые и настоящие чувства на протяжении всего сеанса. Теперь понимая, что с выражением чувств у моей пациентки проблема, я перехожу к анализу снов. Именно анализ сновидений часто является хорошей подсказкой в области выражения чувств прошлого и настоящего, причин неврозов и различных психических конфликтов)

— А что вам снится?

— Да ничего особенного… чепуха… абсурд какой-то.

(Обычно пациенты уверены, что абсурдные сны не имеют для них никакой ценности. Как раз-то всё наоборот, именно в них заложена сама схема психического конфликта, который приводит к страданиям. В сновидении абсурда нет, всё стоит на своём месте. Нам, в силу того, что мы пока не знаем язык данного сна, кажется, что там абсурд. Даже психопаты или шизофреники со своими странностями и абсурдами, как сновидениями наяву, имеют свою логику, и, нам необходимо «лишь» расшифровать этот язык приступа и поговорить с ним на его языке, а не изолировать в психбольницу как человека опасного для социума. Для психоанализа абсурдный сон имеет большую ценность, чем сон, возникающий по принципу исполнения желаний..)

Будто я нахожусь в одной комнате со своим вторым мужем и чувствую, что о чём-то сильно забыла, что что-то забыла сделать… И понимаю, что забыла похоронить первого мужа, который лежит в другой комнате.

— Вы находитесь рядом со вторым мужем, вспоминаете, что первый не похоронен, что вы чувствуете в эти секунды сна?

— Я сильно переживаю и чувствую тревогу… Это даже не тревога (пауза). Это страх… Он нарастает и вдруг я понимаю, что забыла похоронить мужа и он оказывается в другой комнате. Далее, я вхожу в эту комнату и вижу, что муж ещё жив.

(В процессе анализа мне часто приходится обращать внимания на отдельные слова и «придираться» к моим пациента, так как они часто опускают и что-то мысленно проглатывают, не выражая полностью того, что было бы полезно для эффективного психоанализа.)

— Почему ещё?

— Потому что я иду туда думая, что он мёртв, а он оказывается жив.

(Пауза).

— Вы как бы настроены на то, что его уже нет в живых, а он оказывается жив и это вас беспокоит?

— Не знаю. Дальше… Я подхожу к мужу и отдаю ему своё обручальное кольцо. Я вижу, что он не хочет брать у меня его и его выражение лица такое, какое бывало раньше во время сердечных приступов. Он сопротивляется и отдаёт мне кольцо обратно, но я упорно кладу это кольцо в его ладонь и вижу, что в его ладони уже есть шесть таких колец.

(По-видимому, во сне имеет место основная психологическая схема по которой ведёт себя моя пациентка наяву. Она, судя по всему женщина настойчивая, упрямая, не считающаяся с мнением окружающих. Для меня было важнее не её упрямство с другими людьми, а её упрямство в отношении себя, упрямство не принимать себя, не принимать и отторгать нечто, что вызывает страх.)

— Как вы сами для себя оцениваете этот сон?

— Я ходила к знахарке и она мне сказала, что этот сон означает, что муж много изменял. Эти кольца от его любовниц и я не в чём не виновата перед мужем?

(Многие верят в различные сонники и словари сновидений, в действительности же, как показала моя практика, словарь сновидений для различный пациентов разный. Именно в этом и состоит главная задача — создать словарь снов для данного пациента. Хотя существую универсальные архетипические символы снов, но это не всегда так. Именно поэтому вышеприведённая версия, которую ей подкинула знахарка никакого отношения не имеет к истинной причине страданий моей пациентки.)

— Тогда откуда страх. Страх и осознание того, что вы забыли про умершего мужа? Сейчас наяву вы про него тоже забыли?

— Попробуй забудь! После такого сна…

(На лице моей пациентки опять противоречие.)

— И всё-таки вы его старались всячески забыть?

— Да пыталась… Даже замуж вышла. Но он сразу же стал во снах напоминать о себе. Сначала понемножку. Я не переживала. Потом всё больше и больше.

(Теперь мне предстояло выяснить какие чувства испытывала моя пациентка во время сновидения. Точнее выяснить логику этих чувств, на которую как на ниточку насаживаются символы и элементы сновидения.)

— И так вы во сне, чувствуете страх… А может быть это некое смешанное чувство страха и… долга, страха… и вины перед мужем?

— (Резко и сурово). Я ничего не должна ему. Слышите ничего. Ничего… (Сначала вздыхает и переживает, затем успокаивается и что-то вспоминает, забываясь, что находится в кабинете).

— Что это было? Где вы только что находились?

(Я оборвал моей пациентки чувства, переживания и мысли, которые только что захватили мою пациентку и сделал это, чтобы по свежим стопам проникнуть в сознание моей пациентки.)

— Я вспомнила как мы были счастливы, но это было тогда когда мы только начинали жить вместе. Да…. Я виновата перед ним? Но в чём? Неужели я настолько виновата, что заслуживаю такие испытания и страдания? (Вздыхает и переживает).

— Когда вы сказали, что ничего не должны своему бывшему супругу, мне показалось, что вы что-то не договорили и упустили. Не так ли? Чего вы мне не сказали?

(Пауза).

— Я хотела сказать, что действительно ничего не должна. Что за всё оплатила? Оплатила долг, который должна была выплатить его родной дочери от первого брака.

— Вы хотели сказать это, но осознали, что этот финансовый долг не может быть тем долгом перед мужем о котором мы сейчас говорим. Или вы действительно считаете, что рассчитались с мужем в финансовом плане и поэтому он не должен вас беспокоить?

— По-видимому, рассчиталась, но не до конца. Поэтому он и тревожит меня… во сне… Нет, причина конечно не в этих деньгах… Я же их всё- таки оплатила.

(Моя пациентка явно что-то скрывает и не желает выражать. Это опять защитная психологическая реакция, вызванная страхом приближения к истинной причине страданий, который она пока не осознаёт.)

— Что у вас произошло с этими деньгами?

— Я выходила замуж уже имея собственную однокомнатную квартиру. У супруга тоже была однокомнатная, но в ней была прописана его дочь. После женитьбы я предложила супругу объединить наши площади. Продать наши квартиры и купить большую двухкомнатную квартиру. Мы так и сделали, но через некоторое время объявилась дочь и потребовала свою долю.

(По статистике, большинство неврозов, возникающих в семье, вызываются проблемами передела семейной и родовой собственности. Отчуждение родственников на почве раздела семейного имущества катастрофически растёт, но это отдельная тема, которая будет нами затронута в дальнейших наших встречах.)

— И вполне справедливо потребовала.

— Да, конечно. Я ведь этой доли у неё не отнимала и согласно документам если бы умер мой муж, она по праву забрала бы себе половину жилплощади, но мой супруг был ещё тогда жив. Я убеждала его дочь, что в случае смерти поступила бы справедливо.

— Ваш супруг в это время присутствовал и всё слышал? Слышал как говорят о его будущей смерти? И много говорят. А что бы вы сами почувствовали, если бы, таким образом, убедительно говорили о вашей смерти?

(Мне часто приходится применять приём «зеркало», позволяющий дать почувствовать пациенту на месте другого человека и это бывает весьма эффективно.)

— Конечно же мне было бы это неприятным. Муж всё это слышал и сильно переживал. У него в этот день впервые начало болеть сердце, но я этому не придала никакого внимания.

(Моя пациентка вошла в роль своего супруга и сделала гримасу как будто у неё закололо сердце. Моя пациентка держит свою руку у себя в области сердца.)

Он стал чаще выпивать, приходил пьяным. Потом сердце у него стало болеть чаще. Поэтому муж по болезни ушёл на пенсию. Мне было одновременно жалко и его и себя. Ведь теперь зарабатывать на то, чтобы выплатить долю его дочери, приходилось только мне. Я вкалывала на трёх работах. Сильно уставала, приходила с работы раздражительной, кидалась на мужа. Он сильно переживал. Конечно, в его смерти и я виновата. Была бы спокойнее, может он не пил бы так часто и не случилось бы того приступа от которого он скоропостижно скончался.

(Очень часто супруги упрощают проблему списывая все причины на потребление алкоголя. Благодаря этому, алкоголики становятся семейными козлами отпущения — мнимыми источниками всех проблем и забывается истинная причина алкогольного потребления этим членом семьи.)

— Возможно и алкоголь виноват… И всё-таки вы так до конца и не осознали своей вины. Давайте вернёмся к вашему сну. Когда вы во сне отдавали своё обручальное кольцо мужу, что вы чувствовали?

— Когда-то когда мы решили пожениться я сама себе купила обручальное кольцо. У мужа не было достаточных денег. Я конечно сильно переживала, но в то же время хотелось иметь солидное золотое кольцо, а не какую нибудь фальшивку, которую бы он купил на свою скромную зарплату. Что я чувствовала во сне, когда отдавала кольцо? Чувствовала, что отдаю что-то своё заработанное.

(Мою пациентку немного пробило. Она восстановила переживания сна.)

— Во сне вы отдаёте своё обручальное кольцо, а муж его не принимает и ему больно от этого. От этого у него во сне гримаса… от боли в сердце. Кольцо, судя по всему это ваши деньги, которые вы заработали и выплачивали дочери. Вы видимо отдавали эти деньги ему, а он относил их дочери? Шесть колец в ладони мужа — шесть раз вы приносили ему эти деньги.

— (С удивлением кивает и вздыхает). Шесть раз по двадцать тысяч рублей…

— Ему больно было брать эти деньги и вы знали это, но продолжали вызывать в нём эту боль. Конечно, вы переживали, вкалывали на работах, мучались, раздражались и на этой волне позволяли себе травмировать супруга. Дальше вы уже сами продолжайте…

— Это что… когда я каждый раз когда приносила эти деньги… умертвляла его что ли?

— Постепенно… Вы закодировали, дали толчок и установку супругу на то, что в конце концов произошло после выдачи всей суммы. Когда сумма была выплачена, то согласно этой злой логике ему ничего не оставалось делать как умереть. Помните вы убеждали его дочь, что после его смерти вы выплатите все деньги. Так и произошло… Но только постепенно, по кусочкам.

— Я где-то догадывалась об этом? Но…

— Но продолжали это делать. Муж чувствовал, что по мере уменьшения долга, он приближается к какому-то концу. Когда вы убеждали его дочь, что в случае его смерти, всё будет выплачено, вы, прежде всего, сами того не замечая, убедили в смерти ещё живого супруга. Теперь вы понимаете, почему ваш первый муж умер только после выплаты всей этой суммы.

(Моя пациентка кивает и плачет. Проходит пауза. Моя пациентка с каким-то облегчением вздыхает).

— Что мне теперь пойти поставить свечку?…Мне будет легче…Но ведь я уже её ставила десятки раз…

(Можно тысячи раз ставить свечки, но облегчения не будет. Но можно один раз ощутить свой вытесненный в подсознание психологичекий конфликт, ощутить катарсис после этого осознания и облегчение наступит обязательно.)

— Ещё раз поставьте…

Есть пациенты, которые приходят ко мне, чтобы из моих уст услышать оправдательный приговор, хотя они себя уже давно приговорили своими беспокойствами и болезнями. Конечно, я всегда готов оправдать пациента в его грешных деяниях, но только в том случае если это успокоит его и пойдёт на здоровье. Психоаналитик, как следователь, часто «клеит» клиенту ту или иную причину заболевания, лишь бы это ему пошло на пользу. Хотя это часто всего лишь оздоровительная и отвлекающая иллюзия причины беспокойств. К сожалению, внутренний приговор, которым часто приговаривают себя сами пациенты бывает сильнее, чем мой оправдательный.

Моя пациентка ушла. На второй встрече, которая у нас состоялась через неделю, она поблагодарила меня, сказав, что депрессии прекратились, сон улучшился и те страдания, которые были раньше полностью прекратились. Через месяц я её встретил на центральной улице города, я заметил, что она меня увидела и узнала, но сделала вид, что не заметила меня и прошла мимо. Такая уж доля у психоаналитиков. Впрочем, это уже совершенно иная проблема.