ПЕВЕЦ СОСО ПАВЛИАШВИЛИ

(Судя по всему, у моего пациента практически отсутствует синдром эммиграции, обусловленный подвешенностью, связанной с отторжением новой социальной среды и неприятием старой. Это связано с тем, что мой пациент адаптивен, конформен и политкорректен, что в свою очередь связано не только с прагматическими факторвами выживания и успеха в творчестве, но и личностными характеристиками.)

— Комфортнее где? В России или в Грузии?

— Комфортнее где близкие и родные.

— А у тебя твои близкие где?

— И в Тбилиси, и в Москве.

— Тебе комфортно и в Москве и в Грузии?

— Там, где близкие и родные, там и комфортно.

— И всё-таки, я чувствую с твоей стороны элемент политической корректности. Лавируешь…

— Ни о какой политической корректности нет речи. Я говорю от души, я говорю как есть. Если б я не мог приезжать в Грузию я бы сказал, что я не могу туда приезжать. Я бы назвал причину, если бы я был виноват. Я бы сказал, люди не будьте такими как я и не допускайте таких ошибок, какие допустил я. Я никаких ошибок не допускал. Я всегда был максимально честным, Я комфортно чувствую себя и здесь, и там. Я пойду в свои виноградники, зайду в церковь, буду плакать от счастья, это разве мало?

— И всё-таки, неужели у тебя нет желания от души по нашим центральным каналам спеть грузинскую песню, а приходится петь русские с грузинским акцентом, то есть огрузинивать русские песни? Неужели не хочется вздохнуть полной грудью грузинскую песню?

— Вы сейчас задаете провокационный вопрос. На русском телевидении отдельно русских людей нет. Там затрагиваются вопросы и Татарстана и Башкирии.

— Я люблю грузинские песни и хочу слушать песню «Расцветай Грузия моя», например. Не ужели не хочется?

— Договаривайтесь!!!! Я все проношу. Если я пою на русском, то я хочу чтобы мою грузинскую душу услышали и поняли все. Да, у меня сейчас нет возможности петь народные грузинские песни. Это уже политика каналов. Они зависят только от себя, я не говорю, что это хорошо или плохо, я не оправдываюсь, не виню. У них есть свои взгляды на жизнь. Это хорошо или плохо, я не оправдываюсь и не виню. Я часто вижу замечательные грузинские фильмы. Вы, наверно, не включаете часто телевизор. Есть очень много каналов, где показывают очень много и грузинских и армянских и узбекских фильмов.

(По-видимому, пребывание моего пациента в этой неестественной творческой позе в дальнейшем не может не сказаться на психическом состоянии моего пациента.)

— Если ты приезжаешь в Грузию сердце у тебя щемит в какой точке, в каком месте, где появляются слезы?

— Как только из аэропорта еду в машине, то у меня начинают идти слезы, по другому не возможно.

— А есть конкретные в Грузии места, где ты хочешь быть там постоянно? Есть какой-то дворик, какое-то место, которое ты всегда хочешь посетить?

— Начиная от дворика и заканчивая до церкви.

— А в Москве такое место есть?

— Слезы появляются у меня в церкви.

— И всё-таки жалобы на депрессию, на стрессы, неврозы бывают?

— У меня времени нет на такую чушь. У меня растёт дочь Елизавета. Ей два года. Мы с ней вместе рисуем. Она очень хитрая, умная, копирует мамочку. Я счастливый человек.

— А вы не ловите спутниковые грузинские каналы, дабы почувствовать далёкую Грузию, ощутить то, что там происходит без вас?

— Нет, потому что я не хочу вмешиваться в политику, слишком быть политилизированным. Политика — это дело мутное. В своем творчестве я слишком талантливый, чтобы отдавать свои нервы, эмоции, взгляды. Я лучше буду отдавать себя своим слушателям. Я занимаюсь не только музыкой. У нас есть серьезное направление в строительстве. На Украине я готовлю сейчас телевизионный проект.

— Многие ваши соотечественники ловят эти каналы. Следят за тем, что происходит в Грузии…

— Что они от этого получают удовольствие? Они нервные, раздраженные, возбужденные. Я не могу тратить так свои нервы.

(Действительно ли мой пациент умеет так блокировать свои чувства, как утверждает. То есть, способен защищаться обратным чувством, вытеснять внутренний психический конфликт в подсознание и как бы забывать и не думать о том, что может вызывать раздражение и нервные расстройства? Если это так, то рано или поздно это напряжение может вырваться наружу.)

Я когда прихожу домой, у меня бегает двухлетнее счастье, у меня еще счастье — супруга-красавица. Зачем мне смотреть на этих политиков, которые хают. Зачем мне это надо. Я включаю канал природа, фильмы старые, я высыпаюсь, принимаю холодный душ, бассейн. Иду на студию, на встречи, выступления, съемки, мне это нравится. У меня есть близкие и родные люди с кем мы сейчас начинаем заниматься бизнесом, строим квартиру, супруга думает, как эту квартиру обставить, я еще больше буду работать, чтобы все было хорошо.

(Все эти атрибуты позитивных переживаний и успеха, по-видимому, и образует феномен России, которую любит мой пациент.)

— Вы знаете, что с нового года ограничили жителей стран СНГ на рынке. А если такое ограничение нагрянет и на шоу-бизнес?

(Задаю этот вопрос потому, что эти меры, на мой взгляд, значительным образом сказались на психическом состоянии гастарбайтеров России и создали значительное социальнойе напряжение.)

— Нет, если в шоу-бизнесе будет кто-то выступать без регистрации, ну не знаю….

— Как-то я беседовал с гастарбайтерами в Москве. Они сначала все объективно говорили, выражались эмоционально о своей ситуации, а когда я вытащил диктофон они стали политкорректными, начали говорить аккуратно и отказались от многих своих высказываний. Сейчас у меня при общении с вами такое же ощущение.

— Если ты выезжаешь в страну, какая бы она не была, Россия, Англия, у каждой страны есть законы. В Америке ты же не удивишь, когда тебя берут за шкирку и выкидывают Есть люди, чиновники, которые на бедах людей конкретно зарабатывают. Что они вытворяют, это отдельная история, замкнутый круг, они говорят: «Нам надо выжить». Они морально и духовно заряжаются. Был случай, когда меня с трапа взяли и повели в обезьянник, не назову город, т. к. все встало на свои места. Вы первые, кому я это рассказываю. Повезли в обезьянник, там была моя фамилия, показали директиву, который приняли с другого города. Были паспортные данные, гражданин Российской Федерации, и не последний человек в этой стране. Я не стал сопротивляться этим людям. Было не удобно, они заставили написать меня объяснительную о том, почему я приехал в этот город. Это бред, но это был факт. Я написал, что два дня буду в этом городе, а потом уезжаю обратно в Москву. Но я подписал. Они все рассмотрели, все цивильно, все красиво, все достойно. Прислали письмо на мое имя как-то домой, но после нового года пришло письмо с извинениями с этого региона, с аэропорта, дескать это произошло по вине сотрудников. Я не хочу делать из себя жертву. Политики это политики, кто себя как может, так и укалывает, от этого люди и страдают. Самый большой ужас- это то о чем я начал говорить. У нас уничтожается поколение, уничтожается будущее, т. к. злобой будущее не построишь.

— Не мог бы ты какой-нибудь абсурдный сон рассказать сюжетом.

— Очень часто такое бывает, что это собака, которая подкрадывается.

(Анализ данного сновидения показал, это сон как знак об опасности, которую систематически испытывает мой пациент. Мой пациент как бы всегда начеку, не расслабляется.)

— Я больше всего люблю, когда я во сне летаю, к сожалению не так часто. Очень люблю, когда мне снится покойная бабушка, когда она меня может обнять и говорить, что все будет хорошо.

— Покойная бабушка часто снится и вы с ней бываете в диалоге.

— Она мне снится тогда, когда наступает переломный момент, она приходит во сне и заряжает своим теплом.

— Это сон говорит о том, что у тебя хорошее душевное состояние. Ты в это утро хорошо просыпаешься.

— Да, я просыпаюсь, меня зовет дочка, папуля, папуля. Что может с этим сравниться? Я во сне песни пишу. Я просыпаюсь, иду к роялю, включаю диктофон. Последняя была песня «Помолимся за родителей». Людям очень нравилась эта песня. Иногда ночью пою во сне. Громко пою. Моя супруга Ирина слышит.

— Ты свои пением во сне будишь супругу и она всё слышит?

— Ну да. А что тут поделаешь. Раз она жена певца, то пусть слушает как я пою во сне. Иногда же.

— И всё-таки, давай абсурдный сон какой-нибудь разберём.

— Я не могу припомнить абсурдные сны. Я в роще, спокойный солнечный день, внутрь солнце не проходит, но лучи все равно пробивают и это безумно красиво. Животные спокойно себя ведут. Это рай.

— Это сон твоя мечта. Сон-фантазия. А таких снов не бывает Грузия, Москва, Грузия, Россия.

— Часто снится то место где я служил два года. Зачем меня опять забирают в армию. Я там начал петь. В Латвии, в Юрмале я получил первую Гран-при.

— Потому, что не хотел бы повторить армию?

— Наверное. Нет, там такого нет. В этот момент я не понимал я хотел петь или нет.

Один раз приснилось, что я якобы пою под фонограмму. Я по натуре человек, который наслаждается пением, музыкой. И вдруг разговор идет о фонограмме, я испугался. Я никогда не пел под фонограмму.

— Счастлив тот мужчина, которому в эротических снах жена снится и он просыпается и радуется от того, что она рядом…

— Это уже мое дело.

— А какие фантазии тебя часто одолевают?

— Есть один кусок фантазии, который потом уже превратился в реальность, и я этому очень рад конечно же, во главе всего этого стояли мои мечты. До армии я очень любил эстраду, хотя я должен был стать очень сильным скрипачем. Часто фантазировал, что я на сцене, что я пою. Были фантазии, что я футболист, я забиваю голы на самых лучших стадионах.

— А вот сейчас какая фантазия? Сейчас когда вы многого достигли?

— Сейчас еще больше. Я только начинаю смаковать жизнь, у меня сейчас немножко другие фантазии. Что касается творчества… Конечно без фантазии я не смогу писать песни, не быть интересным. Новые проекты, новые концерты.

Мой пациент толерантен к моральным издержкам, которые ему приходится испытывать в России. Терпимость моего пациента оправдывается успехом, который он имеет среди российских слушателей. По-видимому, эта толерантность, политкорректность моего пациента и являются одной из главных причин успешного и долгосрочного пребывания моего пациента на олимпе российской эстрады.