6.1. Противоречивые потребности: внутренний конфликт героя

Внутренний конфликт – это столкновение двух мощных по силе, но несовместимых тенденций (желаний, намерений, потребностей, идентичностей, представлений о себе и т. д.), обе из которых важны для героя. Часто внутренний конфликт заключается в наличии двух несовместимых потребностей или возникает из-за того, что потребности, желания или чувства героя входят в противоречие с его убеждениями, представлениями о себе или ценностями, с его характером.

Фил из «Дня сурка» хочет завоевать сердце Риты, но этого невозможно добиться без искренности, что противоречит его привычному характеру и представлениям о себе. Ричард Гир в «Красотке» выбирает между внешним безупречным нарциссическим фасадом и своими чувствами к проститутке, благодаря отношениям с которой он получает шанс актуализировать подлинного себя. Катерина в фильме «Москва слезам не верит» выбирает между ценной для нее независимостью, которая является большим ее достижением, и своими отношениями с Гогой, неспособным принять ее силу и властность.

Внутренний конфликт может заключаться и в противоречии между драматургическим желанием героя и его потребностью (если структура истории подразумевает такое противоречие). Например, потребность Тома в «Воине» приводит к тому, что он должен проиграть брату финальный бой. И это входит в конфликт не только с его желанием и целью (достать денег за счет победы в бою), но и с его характером.

Часто внутренний конфликт героя драматургически выражается в столкновении истинной потребности и изъяна. Чтобы реализовать потребность, ему необходимо преодолеть невротические оковы характера, поскольку его потребность конфликтует с привычными представлениями о себе – невротическими защитами.

Если я нуждаюсь в чем-то и никак не останавливаю себя в реализации своей потребности, то в этом нет конфликта, а значит, и драматургического потенциала. Если же для реализации одной потребности мне нужно отказаться от другой или от важного убеждения о самой себе, то в точке столкновения этих противоречий возникает драматургическое напряжение.

Для примера вернемся к циклу контакта. На уровне конфлюэнции любая индивидуальная потребность человека входит в конфликт с его отношениями с тем, с кем он слит. В ситуации слияния сделать выбор в пользу своих личных целей – значит предать другого, а отказаться от своих целей во имя отношений – значит предать себя. Тем не менее в военном обществе первый выбор будет считаться «правильным», а в нарциссическом предпочтение зрителя будет на стороне второго выбора (о «правильности» выбора речь пойдет ниже).

В ситуации интроекции потребности человека могут входить в конфликт с его убеждениями в том, что «так нельзя», «хорошие девочки так себя не ведут» или «это не по-мужски» и т. д.

Напомню: творческое приспособление становится невротическим механизмом, когда вступает в противоречие с актуальными потребностями человека и лишает его выбора. Смысл невротических механизмов в том, что человек действует стереотипно и ригидно, вразрез со своими потребностями и истинными чувствами. Герой, смысл путешествия которого заключается в освобождении от невротических оков, поставлен перед необходимостью сделать крайне сложный выбор.

Герой раскрывается и определяет, кто он есть, в момент выбора между противоречивыми тенденциями.

В учебниках по драматургии часто пишут, что сделать выбор между хорошим и плохим нетрудно, а вот наличие двух равнозначных конфликтующих потребностей – это и есть основа драматургического напряжения. Можно даже заострить формулировку: выбор между хорошим и плохим – это вообще не выбор.

Драматургический потенциал возникает в точке мощного противоречия, столкновения двух сильно энергетически заряженных противоположных тенденций.

Точка наибольшего напряжения – это точка возникновения парадокса, противоречия между двумя противоположными полюсами. Выбор всегда предполагает высокие ставки, в противном случае речь идет об обычной бытовой ситуации, в которой нет драматургической предпосылки.

Здесь стоит выделить несколько принципиально важных пунктов.

1. Каждый выбор, помимо приобретения, одновременно несет в себе потерю. Выбирая одну возможность, теряешь другую. Выбирая жизнь с одним партнером, теряешь возможность строить отношения с другими. Выбирая романы на стороне, теряешь доверие и близость в отношениях и рискуешь вовсе потерять партнера. Выбираешь иметь детей, на какое-то время теряешь карьеру, сон, социальные связи и навсегда – независимость. Выбираешь строить карьеру и не заводить детей, теряешь все то, что дети приносят в нашу жизнь. Выбор между «хорошим» и «плохим» не выбор, поскольку не предполагает отказа от привлекательной возможности. Выбор – это всегда потеря.

2. Идеального выбора не существует. В ситуации противоречивых мотивов нельзя сделать такой выбор, который устроит всех и не будет иметь нежелательных последствий. Выбор всегда неудобен и имеет свою цену. Выбирать – значит быть готовым заплатить цену за свое решение. Каждый выбор меняет нас и создает нашу реальность.

3. Невозможно заранее понять, какой из вариантов лучше для человека. Не попробуешь – не узнаешь. В процессе пути в том или ином направлении не просто выкристаллизовываются внутренние ценности и реальные потребности, но и сам этот путь приводит к росту и развитию.

4. Все вокруг меняется каждую секунду, жизнь не стоит на месте, поэтому невозможно «здесь-и-сейчас» сделать выбор, который будет удовлетворять человека на протяжении всей его жизни. То, что питает вас сейчас, может начать отравлять вашу жизнь спустя время. Попытки сделать выбор раз и навсегда мешают течению жизни и способствуют формированию невроза.

5. Попытки все пустить на самотек, избежать потерь и последствий выбора путем «замирания» и отказа от движения – верный путь к неврозу. Именно такой путь выбирает в драматургии пассивный герой. Он плывет по течению, позволяя событиям происходить, не предпринимает попыток что-либо изменить. В прошлых главах уже упоминалось, что пассивный герой часто встречается в российских фильмах. Он не разрывает оковы своего характера, не освобождается от невротического избегания ответственности за свою жизнь, не преодолевает изъян, то есть не проходит драматургическую арку изменений. Это проявление хронического вялотекущего невроза советского времени, который часто встречается не только как образ в кино, но и как реальный феномен нашего общества.

Активный герой постоянно сталкивается с необходимостью «здесь-и-сейчас» принимать сложные решения и совершать поступки, выбирая между противоречивыми мотивами. Ему в каждый момент приходится отказываться от важного ради столь же важного, и цена за эти отказы растет с каждым новым решением. Он продвигается вперед несмотря на неоднозначность и противоречия, с которыми ему приходится сталкиваться. Но именно движение через все возрастающие усложнения способствуют его развитию.

Принято считать, что наличие противоречивых мотивов лежит в основе многих психологических проблем. Но это не так: внутреннее противоречие, конфликт – это основа личностного роста и развития. Дело в том, что психологические проблемы и невротические симптомы возникают не в результате наличия противоречивых потребностей (мотивов) человека, а в результате отказа от проживания противоречия и преждевременного примирения конфликта.

То есть проблема не во внутреннем конфликте, а в том, что человек сдался раньше времени, отказавшись от разворачивания и проживания этого конфликта.

Перлз писал, что подавленный конфликт приводит либо к скуке, либо к войне, а прохождение через конфликт является гарантией жизнеспособности и истинного роста.

Рассмотрим, как происходит преждевременное примирение конфликта, лежащее в основе невроза.

Находясь между двумя противоречивыми тенденциями, невротик предпочитает вовсе избежать выбора и принятия решения, поэтому застревает между двумя полюсами, не двигаясь ни в одну, ни в другую сторону. Отказываясь принимать ответственность за последствия, которые таит в себе каждая из возможностей, он лишает себя обеих. Попытка обнаружить золотую середину между двумя противоречивыми мотивами не что иное, как невротический способ остановить зарождающийся конфликт, не дать ему ходу.

Итак, наш невротик застывает между двумя противоречивыми потребностями и не может двинуться ни в одну из сторон, поскольку хочет принять «правильное» решение, которое не имело бы негативных последствий и обеспечило бы ему гарантии благополучного исхода. Как мы уже поняли, это невозможно, поскольку каждый выбор – это всегда потеря чего-то важного. Долго находиться в таком напряжении сложно, и невротик выбирает любой из полюсов, просто чтобы сбросить напряжение. Чаще всего он себя «уговаривает» согласиться на одно из двух, а второе желание попросту подавляет, «заметает под ковер». При этом чаще всего он не вкладывает энергию ни в возможность А, ни в возможность Б.

Таким образом, герой как бы победил сам себя и даже сделал внутренний выбор. Но проблема заключается в том, что вся его борьба – внутренняя, а во внутренней борьбе невозможно выйти победителем и получить удовлетворение. И на самом деле он не сделал выбор в ситуации конфликта, а отказался от разворачивания этого конфликта, избежав настоящего выбора.

Давайте рассмотрим этот процесс на реальных примерах из жизни.

Один из частых случаев в моей практике (ко мне часто приходят клиенты с творческими амбициями) – это человек, занятый обычной офисной работой (юрист, финансист, менеджер, администратор – не принципиально) и при этом всегда мечтавший связать свою судьбу с творческой профессией или открыть небольшое дело (писать книги или сценарии, стать режиссером, дизайнером одежды, открыть небольшой бизнес по креативному оформлению букетов – не принципиально). В этом случае внутренний конфликт и противоречие чаще всего видятся между потребностью в стабильности и потребностью в развитии и самоактуализации. Эти два мотива кажутся человеку несовместимыми, противоречивыми, и при этом ему хочется сесть сразу на два стула, не рискуя ничем.

Часто человек находит выход из этой ложной дихотомии невротическим способом – он не выносит этот конфликт на внешнюю арену своей жизни, а пытается найти «правильное» решение во внутренней борьбе, не предпринимая никаких попыток совершить настоящий выбор и рискнуть.

В итоге он себя «уговаривает» оставаться на текущей работе, и тогда мы получаем такую картину: человек с творческими амбициями работает в офисе, чувствует себя неудовлетворенным, но не решается что-либо изменить. «Выбор» вроде как совершен, но приносит ли он ему удовлетворение? Действительно ли это выбор? Выбирает ли он строить карьеру на нынешнем месте? Нет, он не видит смысла вкладывать сюда энергию, потому что рано или поздно хочет уйти из офиса, который у него уже «в печенках сидит», в свободное плавание. Выбирает ли он рискнуть и пойти развиваться в другой сфере? Нет, так как боится потерять стабильность и не чувствует себя готовым пробовать новое. Такая ситуация не-выбора тянется годами. И все эти годы человек не движется ни в одну, ни в другую сторону, застыв в невротическом избегании, существуя на низком уровне жизненной энергии.

Получается замкнутый круг: он не чувствует в себе достаточно энергии, чтобы рискнуть сделать шаг, но именно избегание риска и лишает его энергии. Дожидаясь «удачного момента», он просто тянет время. Многие растягивают это «удовольствие» на всю жизнь. Заблокированная энергия приводит к повышению тревожности, бессоннице, депрессивным симптомам, периодической выпивке, бессмысленным романам или ритуалам убивания времени. Поездки в отпуск помогают ненадолго сбросить напряжение, а потом все идет по новому кругу.

Парадокс в том, что, пытаясь избежать конфликта противоречивых потребностей, человек застревает в этом конфликте на долгие годы. Совершая преждевременный внутренний выбор, он на самом деле избегает реального выбора во внешней жизни.

Как вы думаете: стоит ему бросать текущую работу и начинать строить другую жизнь или лучше отказаться от своих фантазий и отдаться с головой построению успешной карьеры? Что бы вы ему посоветовали? И тут сразу спойлер: что бы вы ни посоветовали, это будет ошибкой. Он и к терапевту поначалу идет за советом, как лучше поступить. Такая постановка вопроса только поддерживает невроз, потому что нежелание делать самостоятельный выбор и загнало человека в патовую ситуацию. Боле того, этот паттерн поведения свойственен ему и в остальных сферах его жизни. И теперь он пытается снова переложить ответственность на другого, кто примет решение за него.

Только чужой совет, интроект ничего не решит. Проблема в том, что человек в такой ситуации обнаружил точку невротического равновесия: до тех пор пока он не делает выбор, у него есть и стабильность, и перспективы творческого развития в будущем. Только на поверку это иллюзия стабильности и мифические перспективы, которые не приносят внутреннего удовлетворения. Конфликт так и остался внутри человека, как и огромное количество нереализованной застывшей жизненной энергии.

Невротик, избегая принятия решения, хочет, чтобы мир решил за него, как ему жить. Он обращается к интроекции: «Скажи, как мне лучше поступить?» – и в итоге многие из его окружения дают противоположные советы. Использует проекции одной из тенденций на окружающих людей, в результате чего сам отождествляется с противоположной тенденцией и борется с этими людьми: «Как мне надоело, что все косо смотрят на тех, кто решается уйти из офиса». Или наоборот: «Я устал доказывать своим друзьям-фрилансерам, что счастье есть и в офисной работе». Причем часто обе проекции присутствуют одновременно и внешний мир как будто в лицах разыгрывает его внутреннее противоречие. Или же он прибегает к ретрофлексии (останавливая энергию движения вперед и направляя ее против себя) и прочим способам манипулирования средой.

Вот еще один иногда встречающийся в практике пример. Обращается к психотерапевту клиентка с жалобами на миоматические процессы: опухоли в матке регулярно вырастают на месте ранее удаленных. В процессе терапии становится ясно, что миомы не что иное, как психосоматический симптом, возникающий вместо проживания ею конфликта между двумя противоречивыми потребностями в результате преждевременного их примирения.

Дело в том, что женщина уже несколько лет живет с прекрасным мужчиной, они друг друга любят и хотят вместе провести всю жизнь. После череды неудачных романов она наконец нашла человека, с которым счастлива. Почти. Есть один нюанс: ее партнер – убежденный чайлдфри, а она всегда мечтала о ребенке. Раньше они несколько раз осторожно касались этого вопроса, и теперь ситуация кажется патовой: он убежден, что рождение ребенка сделает его несчастным, а она – что несчастной ее сделает отсутствие детей, при этом оба не представляют своей жизни друг без друга.

Эти неловкие обсуждения давались мучительно для обоих и приводили к взаимному напряжению. В еще более мучительном внутреннем напряжении женщина находилась в течение первого года их совместной жизни, пытаясь решить внутри себя – оставаться ей с этим мужчиной и смириться с бездетностью или искать другого, с которым можно родить ребенка. Эта внутренняя борьба не выходила наружу, в плоскость их отношений, чтобы не доставлять «неудобства» обоим. В итоге, чтобы избавиться от этой мучительной внутренней борьбы, она выбрала меньшее из зол – жить пока с ним, не затрагивая этот вопрос, а там как-нибудь само разрешится. Внешне в паре – мир и любовь, только женщина все равно продолжает провожать взглядами детей на улице и видеть во сне младенцев. Да и внутренне не смогла убедить себя, что сможет с этим человеком прожить всю жизнь без детей и периодически подумывает о расставании.

А через какое-то время у нее вырастает первая миома, и никакое лечение не помогает остановить этот процесс – на месте удаленной опухоли вырастает новая.

Женщина регулярно лечится, несколько раз делала операции, на это уходят силы и нервы, но в целом ничего опасного для жизни нет. Он переживает за нее и во всем поддерживает. В их отношениях внешне много любви и нежности. Оба, конечно, хотят, чтобы женщина поскорее выздоровела. С другой стороны, ее симптом делает зачатие невозможным, а значит, конфликт потребностей, грозивший разрушить их отношения, становится вроде как неактуальным. Этот симптом спасает ее от мучительного внутреннего выбора, обеспечивает ей точку невротического равновесия.

Симптом всегда парадоксален: женщина буквально вынашивает нечто в себе, не вынашивая ребенка. Она удовлетворяет свою потребность и делает ее удовлетворение невозможным одновременно. Этот симптом – одновременно и своеобразное проявление ее любви к мужчине, поскольку она «спасает» его от неудобств выбора.

Психотерапия – штука «вредная» и местами неприятная. Приходит человек с симптомом, но с хорошими отношениями с партнером и хочет, чтобы помогли его симптому исчезнуть, не затронув остальные сферы жизни. Прямо как хирургическая операция (которая, к слову, в случае этой женщины не решала проблему). А в процессе терапии оказывается, что симптом спасал человека от противоречия, которое кажется неразрешимым. И бедная женщина осознает, что у нее не только миома, но еще и отношения, в которых невозможно реализовать свою потребность в детях и без которых она не представляет свою жизнь, равно как и без детей.

Как вы думаете, что ей нужно сделать? Остаться с партнером, отказавшись от идеи деторождения? Расстаться с ним и рожать ребенка от кого-то другого? Обманным путем родить от него, вынуждая примириться с тем, чего он не хотел, с риском остаться одной с ребенком на руках или жить в несчастливой паре? Этот вопрос женщина задает и терапевту: скажите, как мне поступить?

Но дело в том, что ни один ответ не является правильным, поскольку правильных выборов не существует. Смысл хорошей терапии не в том, чтобы направить человека в ту или иную сторону, а в том, чтобы помочь ему научиться самому делать выбор, переживать обе из противоречивых тенденций и совершать поступок.

Женщина из нашего примера застряла между полюсами. Отказаться от ребенка? Но тогда она боится по прошествии лет не простить мужа и всю жизнь винить его в своей бездетности. Отказаться от мужа? Боится, что будет несчастлива без него, да и не факт, что сможет встретить другого мужчину и родить ребенка. Что ни выбери – есть риск остаться у разбитого корыта. Сталкиваясь с невыносимостью ситуации, она идет по пути наименьшего сопротивления, уговаривая себя не хотеть ребенка, подавляет одну тенденцию за счет второй, хотя на самом деле отношения с мужчиной целиком так и не выбирает, а просто решает «замять» конфликт. Но через какое-то время возникает симптом.

Как мы видим, преждевременное примирение конфликта и попытки сделать выбор, оставаясь в пространстве внутренней борьбы, приводят к тому, что конфликт и борьба становятся бесконечными и/или застывают в симптоме.

Только честное и полное проживание каждой из противоречивых тенденций во взаимодействии с внешним миром может привести к удовлетворению.

То, что действительно поможет выйти из заточения в бессмысленной внутренней невротической борьбе, – это поступок. Поступок не что иное, как выбор в ситуации наличия противоречивых мотивов.

Поступок – это всегда внешнее действие. Легко быть супергероем и победителем в своем внутреннем мире, это греет невротическое тщеславие, но внутренние победы иллюзорны и поддерживают невроз.

Вот что об этом пишет Олег Немиринский[33]:

Итак, есть внутренний конфликт, внутренняя борьба. Здоровый ответ на эту ситуацию заключается в том, что наиболее актуальная в данный момент потребность выступает на первый план, и это переводится в плоскость внешнего действия, точнее, поступка. Именно поступок в конечном счете приводит либо к внутреннему подтверждению правильности выбора, либо к переоценке и затем к совершению другого поступка…

…Дело в том, что во внутренней борьбе не может быть естественного удовлетворения! Во внешней – может, причем при любом окончательном исходе! Либо я добиваюсь своего и испытываю удовлетворение от осуществления желания, либо я, выложившись в совершенных попытках, прихожу к пониманию невозможности реализации своих намерений в этой ситуации, примиряюсь с ограниченностью своих возможностей и успокаиваюсь. (Если, конечно, я не попытался успокоить себя преждевременно, не приложив усилий к разрешению ситуации!) Во внутренней борьбе этого облегчения не наступает, потому что энергия всегда связана. Она всегда ретрофлексивно направлена на самого себя и поэтому не может целиком разрядиться. (Немиринский, 2015)

Шанс выйти из невротической внутренней борьбы появляется тогда, когда человек начинает действовать. Если он осознанно и ответственно выбирает наиболее актуальную на данный момент потребность и направляет всю свою энергию в эту сторону, проживает эту тенденцию во всей полноте, то он либо получает удовлетворение, либо эта потребность изживает себя как ненужная и на первый план автоматически выходит противоположная.

Например, если в нашем примере про выбор между офисной работой и освоением творческой профессии человек сделает выбор выложиться целиком в одном из направлений, то это в итоге приведет его либо к удовлетворению, либо к разочарованию и естественному выбору второго направления. Например, он может все усилия пустить на развитие на текущем месте работы, добиться там определенных успехов – и либо будет хорошо себя чувствовать и найдет пространство для реализации своих творческих амбиций внутри текущей профессии, либо поймет, что это не приносит ему удовлетворения, и тогда конфликт будет исчерпан, а решение пойти по второму пути станет естественным. А может, наоборот: он решит пойти учиться творческой профессии, отдав этому всю свою энергию, а на текущем месте работы не будет прикладывать значительных усилий, и это его к чему-нибудь приведет. Он может начать вкладываться в оба направления, но они рано или поздно начнут конфликтовать между собой, и необходимость выбирать встанет перед ним остро, лишив возможности избежать решения.

А чаще всего случается так: человек, выходя из плоскости внутренней борьбы, отправляется во внешнее путешествие, в процессе которого первоначальная дихотомия и вовсе оказывается ложной и жизнь его обогащается новыми потребностями и перспективами.

Эта магия становится возможной тогда, когда человек делает шаг из внутреннего заточения во внешний мир и начинает действовать. Внешнее проживание внутреннего конфликта ведет к росту и развитию. Если же он не вкладывается действенно ни в одну, ни во вторую тенденцию, то он застревает в пространстве внутреннего конфликта на годы, теряя энергию в бессмысленной непродуктивной борьбе.

Только отправившись в мифологическое путешествие, возможно стать властелином двух миров. Этого не произойдет, если наш «герой» будет сидеть дома и пытаться заранее просчитать все возможные варианты. В кино не может быть рассуждающего героя, а может быть только действующий герой. Главный принцип кино: «Не рассказывай – показывай!»

Представьте себе, например, что героиню фильма «Дьявол носит Prada» спрашивают в самом начале: «Ну-ка, милая, выбирай: яркая карьера или личная жизнь? Только учти: пойдешь работать в журнал – придется поставить крест на личной жизни. Решишь строить отношения – потеряешь карьеру». Что бы она ни выбрала, выбор на этом этапе будет ложным, потому что он преждевременный, то есть невротический, останавливающий энергию движения. В этом случае «кина не будет», как и развития героини. Нашей героине нужно пойти в одном из направлений и дойти в нем до конца, чтобы не только понять, где ей лучше, но и вырасти, расширив свои возможности и ресурсы. Только переведя внутреннее противоречие во внешние поступки, можно жить полноценной жизнью, развиваясь и обогащая свой жизненный фон.

Соответственно, в начале фильма мы чаще всего встречаем героя, застывшего в точке невротического равновесия: герой не очень счастлив в жизни, но привык к ней. В этой точке логика действий психотерапевта, к которому пришел бы такой клиент, и логика действий сценариста, придумывающего дальнейшую историю про такого героя, сходятся: нужно помочь развернуть застывший конфликт, оживить его, обеспечить ситуацию, в которой человеку придется переживать это противоречие, легализовав обе тенденции и проживая их во всей полноте. Только психотерапевт будет обеспечивать поддержку на протяжении всего процесса, а сценарист в этом смысле окажется гораздо более безжалостным.

Освобождение от невротических оков осуществляется путем острого переживания кризиса, который избегался ранее. Поэтому задача сценариста – выбить героя из точки невротического равновесия, через события фильма заставить его действовать. Герой должен отправиться в путешествие, в ходе которого будет расти, преодолевая препятствия и совершая поступки.

Эти базовые правила есть во всех основных сценарных системах: в «Мифологических структурах» Кристофера Воглера, «Арке истории» Линды Сегер, «22 шагах к созданию успешного сценария» Джона Труби, «Шести ступенях сюжета» Майкла Хейга, трехактной структуре Роберта Макки, «Парадигме» Сида Филда и др.

В основе хорошего сценария лежит оживление и разворачивание конфликта – вот почему такие фильмы производят терапевтический эффект. Оживление обеих противоречивых тенденций, застывших в неврозе, ведет к актуализации конфликта, высвобождению энергии, росту напряжения, развитию процессов – это то, что необходимо для вовлечения зрителя в сюжет.