Период жизни с 7 до 15 лет

Я пошел в школу.

Этот рисунок описывает несколько хронических стрессоров:

«Почему 4, а не 5?» (в школе у меня была 5-ти бальная шкала оценок) — это лозунг моей жизни в школе, техникуме, университете, а потом в течении всей моей жизни.

Мои родители никогда не хвалили меня за хорошие оценки, но всегда критиковали за плохие. Я чувствовал несправедливость, напряжение, что я нелюбимый.

В течении учебы в школе, у меня был страх плохих оценок — что меня не будут любить, если я буду плохо учиться. Я чувствовал, что я ненужный, плохой, страх, напряжение, мучение.

Я вырывал страницы из дневника с плохими оценками. Я чувствовал напряжение, страх, мучение

Когда я получал плохую оценку в школе, то я плакал перед одноклассниками. Я не мог тогда понять, почему я так расстраивался. Я чувствовал напряжение, что я высмеянный.

Описание рисунка:

На рисунке я маленький стою у подножия горы. У меня на руках и ногах кандалы. Я смотрю вверх, на вершину, где находятся счастливые, любящие и добрые родители. У меня есть надежда и вера, что как только я достигну вершины, добьюсь успеха, буду самым лучшим, то мои родители меня полюбят и примут.

В процессе пути передо мной возникают злые люди, в частности родители, которые не любят меня. Но когда я достигну вершины, то эти люди полюбят.

Меня не будут любить пока я не достигну успеха — это описание моей жизни. С самого маленького возраста я пытался заслужить, добиться любви. Я старался, достигал, хотел быть самым лучшим, но любви все не было и не было. Естественно, я думал, что я просто еще не достиг совершенства, идеала. Что бы я не делал, я пытался быть в этом лучшим: учеба, спорт, чтение книг, споры, употребление наркотиков, криминал и т. д.

Что же произошло в результате?

Я снова и снова оказывался в одиночестве, потому что в процессе достижения успеха, я забывал про людей вокруг. Я нырял в один за другим проекты, в одно за другим достижение, но в процессе практически все время изолировался от окружающих, потому что был убежден, что они меня не примут, не примут мое несовершенство, как не принимали его мои родители.

С другой стороны, это убеждение, что мне нужно быть самым лучшим, самым идеальным, самым духовным, самым умным, самым «что угодно», наоборот отталкивало людей от меня. Я все время выставлял на показ свои сильные качества и прятал слабые. Я казался людям высокомерным, заносчивым, я не давал другим проявляться, потому что мне нужно было быть на виду.

Последнее заявление от моего папы, которое ранило меня в самое сердце, что он будет гордиться мной после того, как я куплю квартиру в Киеве. Для меня эта фраза звучала, как «Я буду тебя любить только, когда ты купишь квартиру в Киеве».

У меня внутри все оборвалось, когда я это услышал. Я «услышал» ее, как: «Я никогда не буду тебя любить!», потому что я просто не представлял себе, каким образом я могу купить квартиру в Киеве, потому что все мои деньги уходили на образование?

Я начал думать про любовь, про безусловную любовь. И я вдруг осознал, что любовь заключается в том, что мы любим других не за какие-то их заслуги, а вопреки всему! Мы не замечаем недостатки людей, которых мы любим.

Я спросил себя: а за что в таком случае, я должен любить моих родителей? Я понял, что я их люблю не за что-то, что они мне сделали, а вопреки всему тому, что они сделали мне.

Травмирующее событие.

Я жил на Зеленом Яру, это частный сектор Шевченковского района города Запорожье. Если у вас в городе есть криминальный район, где все время происходят преступления, продаются наркотики, низкий уровень жизни, то вы понимаете в каком примерно районе я жил. Мы детьми играли в футбол и на поле пришли цыгане. Мои друзья бросили меня и убежали. Цыгане побили меня и моего одноклассника Андрея. Я почувствовал себя преданным, брошенным, беззащитным, страх, обиду и бессилие.

Травмирующая ситуация:

Я зашел в комнату, когда моя сестра Оля и ее будущий муж Игорь занимались сексом. У меня была паника, стыд, смущение.

Хронические стрессоры:

Родители никогда не хвалили меня ни за что хорошее, что я делал. Спустя много лет, когда я спросил папу: «Почему вы меня никогда не хвалили?». Папа мне сказал, что он боялся меня испортить. Тогда я чувствовал себя нелюбимым, ненужным, плохим, обесцененным, несправедливость, разочарованные.

Мама говорила, что я все делаю неправильно!!!

Не правильно мою посуду, не правильно мою полы, не правильно подметаю двор, не правильно вырываю сорняки!!! Годами я чувствовал себя униженным, плохим, обесцененным, подавленным, угнетенным, поврежденным, ненужным, отверженным, напряжение, боль, бессилие, обиду, гнев, несправедливость.

Я помню один момент во взрослой жизни, когда я осознал, что когда мама просит меня что-то сделать, то первый, автоматический ответ был: «Нет». Я говорил сразу «нет», хотя реально мог сделать то, что просила мама.

Когда я делал Ядро травмы, то увидел этот хронический стрессор — постоянную критику от мамы всего того, что я делал дома. Я не помню ни одного раза, чтобы мама похвалила меня за что-то, ни одного раза! Но я помню постоянное чувство напряжение, когда я что-то делал и вдруг приходила мама. Первое, с чего начинала мама, это она начинала говорить мне, что я делаю неправильно! Если я пытался что-то возразить, то она начинала на меня кричать, говорить, что я не прав! Она постоянно обесценивала меня.

На рисунке изображен я. У меня нет рук и ног, я бессильный. Мой рот зашит, потому что все что я говорил было неправильно. Я весь изранен мамиными словами, маминой критикой. Мое сердце разбито. В мои уши направлены стрелы слов маминой критики. Мне было очень, очень больно слышать от мамы всю ее критику.

Мне стало понятно откуда у меня столько неуверенности, нерешительности, отсутствия веры в успех в делах, связанных работой. Откуда все это могло появиться, если я годами слышал, что я все делаю неправильно, что я ничего не умею?

Для меня было удивительным открытием, что когда я стал жить отдельно в Киеве, то я спокойно делал все вещи по дому: заменял розетки, чистил раковину, чинить стулья. Я сделал два косметических ремонта в квартирах, которые снимал. Оказывается, что я умею, и довольно хорошо, делать очень много вещей по дому! Для меня это было очень большим открытием, потому что я думал, что у меня руки растут «не из того места»!

Я приглашал моих родителей к себе в гости в Киев, чтобы они посмотрели, какой ремонт мы сделали в квартире, которую снимаем с сестрой и племянником. Мне хотелось похвалы от мамы и папы. К сожалению, им это не интересно. Моя сестра сказала мне после того, как мы сделали ремонт: «Ты настоящий мужчина! Ты все спланировал сам, рассчитал и сделал!». Жаль, что я не слышал в детстве этих слов.

Хронические стрессоры:

Родители не выслушивали меня до конца, не слушали мои желания, мое мнение, мои интересы!!!! Меня все время перебивали!

Я чувствовал обиду, гнев, бессилие, безнадежность, что я ненужный, обесцененный, ощущение, что «меня нет».

Меня постоянно критиковали — «я все делал не так»!

Я чувствовал возмущение, несправедливость, напряжение, обесценивание, что я дефективный, бессильный, неуверенный в себе.

Я начал плакать в конце процесса описания предыдущего рисунка и мне очень горько сейчас, когда я смотрю на следующий рисунок.

Одно из чувств, которые я написал, это чувство, которое я не знаю, как выразить по-другому, чем чувство, что «меня нет». «Меня нет» — означает, что нет моего мнения, нет моих интересов, нет моих желаний, нет моих чувств, нет моей личности. Есть только то, что насаживали мои родители.

Я годами пытался разговаривать с родителями, делиться с ними моими чувствами, мечтами, достижениями, но меня никогда не выслушивали до конца! Меня все время перебивали!

На рисунке изображен я. У меня нет рук, нет ног, мой рот зашит. Я полностью перечеркнут, «меня нет». Есть только два больших уха, куда родители вливали свою агрессию, свое мнение, свои интересы, свои желания, свое виденье всего. Их, вообще, не интересовал я, моя личность. Внутри меня на рисунке есть два ребенка: один кричит, а второй плачет.

Я много лет слышал, что «гнев, агрессия, ярость — это всегда верхушка айсберга, под ними всегда есть другие чувства». Только когда я прописал и прорисовал Ядро травмы, я увидел, что это правда. Внутри меня было два ребенка: один кричал, а второй плакал. Тот который кричал, не мог сказать истинную причину своих претензий, он просто изливал ту боль, которую я уже не мог сдерживать внутри себя.

В течении моей жизни, мне очень сложно было выдерживать какую-то критику, обратную связь, чужое мнение. Я все время просто взрывался. В этом упражнении, я увидел, что у меня очень глубокий слепок в сознании, оставленный моими родителями. Когда мне говорят обратную связь другие люди, то у них нет цели подавить меня, они просто делятся своим мнением. У меня был целый процесс переучивания себя для того, чтобы научиться спокойно слушать других людей.

Я спросил моего папу перед тем, как мы с ним обсудили Ядро травмы: «А что ты вообще знаешь про меня? Что я люблю? О чем я мечтаю? Чего я хочу? Что ты знаешь про меня, про своего сына?».

Он ответил: «Ничего. Я ничего не знаю про тебя!»

Я сказал ему: «Вы с мамой смотрите на меня, как на квадратную коробочку. Я говорю вам только то, что вы хотите слышать. Все наше общение сводится к уровню «шапку одел, поел, не мерзну. Так может быть ты выслушаешь меня впервые в жизни и познакомишься со своим сыном?».

Я счастлив, что у меня есть опыт общения с моим папой, когда он выслушал меня до конца. Я надеюсь, что моя мама тоже сможет себя пересилить и выслушать меня.

Травмирующие событие:

Мои родители начали рассказывать своим знакомым при мне, что мне нравится девочка из класса. Я испытывал стыд, смущение, унижение.

Хронический стрессор:

Папа не был ни на одном моем футбольном матче, когда я занимался футболом. Я не осознавал этого пока не пообщался с моей сестрой Юлей на тему нашего детства. Она рассказала, как Оля приносила домой медали за победы на соревнованиях по дзюдо, но ими никто не интересовался. Никто не ездил поддерживать Олю. Юля рассказала, как она хотела, чтобы кто-то из нашей семьи пришел на концерты, где она пела. Она рассказала, как сильно она расстроилась, когда принесла домой запись со своего концерта, чтобы хоть кто-то ее посмотрел и похвалил, но родители не нашли времени на это.

После этого, я вспомнил про годы, когда я занимался футболом. С 10 до 15 лет, я занимался футболом шесть тренировок в неделю. Футбол был важной частью моей жизни, и я хорошо играл. Мой папа ярый болельщик футбола, но он ни разу не пришел на мои футбольные матчи, чтобы посмотреть, как я играю и поддержать меня. Я вспомнил, как сильно я ждал увидеть его на моих играх. Я много лет чувствовал себя лишним, ненужным, обесцененным, брошенным.

Травмирующие события и стрессоры в школе:

Меня хотел побить парень из другого класса. Он поджидал меня после уроков. Я узнал об этом и боялся выходить из школы. Я чувствовал ужас, бессилие, беззащитность, напряжение и страх.

Два старшеклассника, Рома и Дима, унижали меня в школе. Я чувствовал бессилие, ярость, беззащитность, несправедливость, подавленность, мучение, напряжение.

Хронические стрессоры:

Папа унижал меня матом.

Я годами чувствовал ненависть, ярость, напряжение, страх, бессилие, несправедливость, что я сломленный, беззащитный, подавленный, ненужный, униженный.

Папа и мама кричали на меня, Олю и Юлю, а также, друг на друга

Я чувствовал ужас, напряжение, страх, бессилие, беззащитность, что я искалеченный, неуверенный, сломленный.

Папа продавливал свое мнение, чтобы я с ним соглашался. Повторял одно и тоже, пока я не сдавался и не принимал его точку зрения. Я чувствовал себя сломленным, бессильным, подавленным, пренебрегаемым.

Мама продавливала свое мнение, чтобы я с ним соглашался. Повторяла одно и тоже, пока я не сдавался и не принимал ее точку зрения. Я чувствовал гнев, мучение, что я доминируемый, бессильный, обесцененный, пренебрегаемый, лишний, ненужный

Папа и мама никогда не просили прощение за свои поступки, никогда не говорили, что они неправы. Они обвиняли меня, Олю и Юлю во всем. Годами я чувствовал ненависть, ярость, гнев, несправедливость, бессилие, обиду, напряжение.

Возможно, один из самых болезненных и эмоциональных рисунков.

Мои родители НИКОГДА, НИКОГДА, НИКОГДА не говорили таких слов: «Я не прав», «Извини меня», «Прошу прощение», «Ты прав», «Я сожалею», «Пожалуйста, прости меня», «Я так больше не буду» и т. д.

Что бы не делали мои родители, они всегда оправдывали себя и всегда говорили, что виноват кто-то другой.

Мне было уже за 30 лет, когда я приехал к ним домой с листиком бумаги, где были перечислены самые тяжелые моменты моего детства и я попросил их прочитать с бумаги текст, который звучал примерно так:

«Коля, я прошу у тебя прощение за то, что совершил (-а) этот поступок. Если бы я мог поступить по-другому, то я бы поступил (-а) по-другому».

Я попросил прочитать с бумаги этот текст — мне нужно было хоть раз в жизни услышать эти слова…

Описание рисунка:

Я сказал, что этот рисунок является одним из самых болезненных и эмоциональных для меня. Вот по какой причине:

На нем на заднем фоне стоят кричащие папа и мама, а над головами у них нимб…

Спереди, три фигуры: Оля, Юля и я. У нас нет ртов, ушей, носа. Мы как будто бы не люди. Я не знаю, что происходило внутри моих сестер, я знаю, что было внутри меня: боль, отчаяние, обида, напряжение…

Как будто бы мои родители не понимали, что мы, их дети, живые существа, которые страдают от их поведения!

Я пишу эти строки и рыдаю…

Как будто бы мои мама и папа не понимали, что я, Коля, их сын, что я живое существо, что имею чувства, что мне больно, что я страдаю, что я не понимаю, почему мои мама и папа так сильно меня ранят??? Много боли и много непонимания…

На рисунке три детских фигуры, все три фигуры в ранах, в дырах, в крови… кровь под ногами. Три детские фигуры, которые страдают, которым больно… очень больно…

Как же так происходит?

Как же так происходит, что родители, которые должны защищать, оберегать и любить своих детей, становятся теми людьми, которые травмируют, калечат и убивают этих детей?

Я шел на днях по подземному переходу и подумал, что мои родители не смогут исправить ту боль, которую они причинили. Но что мне нужно от них? Папа дал мне это, и я хочу получить тоже самое от мамы — я хочу, чтобы они признали, что были не правы, чтобы они признали, что делали больно мне и моим сестрам.

Недавно, ко мне пришла в голову мысль по поводу того, как формируются эгоизм и нарциссизм у детей. Безусловно, есть много причин и факторов, но я уверен, что одним из этих факторов является то, что дисфункциональные родители навешивают на ребенка всю ответственность за происходящее, что ребенок во всем виноват. Дисфункциональные родители не учат детей разделять ответственность. Если бы родители с детства доносили до ребенка идею, что во всех ситуациях есть, как минимум две стороны, то дети бы учились разделять ответственность, учились бы принимать во внимание других людей, других точек зрения.

Мне много лет было сложно признавать свои ошибки. Я помню ситуации, когда я спорил с людьми и четко знал, что я не прав. Я знал, что мне выгодно признать, что я не прав. Но я не мог этого сделать. Я просто не мог. Я спорил до конца. Только годы спустя я нашел причину. Я просто никогда не видел у моих родителей пример, которому я мог бы подражать. Единственное, что я вынес из детства, что в любой ситуации нужно отрицать свою вину и до конца доказывать свою правоту!

Травмирующее событие:

Неожиданно для себя я сцепился в драке с Ромой после того, как он очередной раз унижал меня. Нас разняли, но он сказал, что мне конец. Я ждал целый урок, чтобы убежать домой, но был вынужден с ним драться. Неожиданно для себя, я легко его победил. После драки Рома сказал, что завтра он придет с толпой старшеклассников и порвет меня. Я чувствовал ужас, напряжение, раскаяние, панику, мучение, что я беззащитный, бессильный

Страх пойти в школу на следующий день после драки с Ромой. Я чувствовал ужас, напряжение, страх, панику, что я беззащитный.

Хронический стрессор:

Папа некрасиво одевался. Он никогда не покупал себе красивые стильные вещи. Вся одежда выглядела на нем мешковатой. Он был сварщиком и мог прийти в школу в грязной одежде. Мне было очень стыдно. Папа выходил на улицу летом в одних трусах, я боялся, чтобы кто-то из моих знакомых его увидит. В присутствии своего отца я чувствовал стыд, презрение, брезгливость и позорность.

Хронический стрессор:

Когда мне было 12–13 лет, то у нас появился видеомагнитофон. Среди кассет, которые были у нас дома, я нашел порнофильмы. Со мной никто из моих родителей никогда не говорил на тему секса. Так появилось убеждение, что все что связано с сексом должно быть в секрете, что про секс нельзя разговаривать или спрашивать. Я смотрел порнофильмы на видеомагнитофоне, постоянно находясь в напряжении, что кто-то об этом узнает. Я начал мастурбировать в тот период. Каждый раз, когда я смотрел порнофильмы и мастурбировал, то я испытывал удовольствие, но вместе с тем и смущение, стыд, страх, напряжение. Подобные чувства я потом испытывал много лет, когда наравне с удовольствием, секс у меня вызывал гамму других, негативных чувств.

Травмирующая ситуация:

Я выиграл игрушку под крышкой Кока-кола — это была игрушка йо-йо Galaxy. Старшеклассник увидел это и забрал у меня выигрышную крышку. Я знал, что родители никогда бы не купили мне такую игрушку. Я испытал разочарование, бессилие, боль.

Хронический стрессор:

Когда я ел, то если папа и Оля заходили на кухню, то они без спроса брали еду из моей тарелки. Меня очень сильно раздражало это, потому что на плите стояла кастрюля или сковородка с едой. Моя сестра и папа игнорировали мои просьбы и, не спрашивая, брали еду с моей тарелки. Я испытывал гнев, несправедливость, бессилие, пренебрежение.

Описание рисунка

Обратите внимание на рисунок, там как будто бы меня нет за столом. Я каждый раз просил папу и Олю не брать еду, но они «не замечали» меня и мои просьбы. Меня просто игнорировали! Это было постоянное нарушение моей потребности в контроле пространства, о которой мы говорили, когда разбирали тему «кирпичей» в фундаменте потребностей ребенка.

Хронический стрессор и травмирующие ситуации на праздниках:

Каждый праздник заканчивался скандалом. С утра мама начинала на всех кричать. Заставлять что-то делать, убирать дом. Была куча претензий. Весь праздник все были напряжены. Праздники заключались в том, чтобы поесть. Не было игр и какого-то совместного времяпровождения. Я чувствовал напряжение, разочарование, что я лишний.

Однажды, мама бросила в меня банку с пшеном, в которой стояла свечка, за то, что я разбил тарелку с салатом на новый год. Банка пролетела возле моей головы и разбилась рядом со мной. Я испытывал шок, обиду, что я обесцененный, бессильный, беззащитный.

У меня взорвалась петарда в руке на Новый год. Я не рассказал родителям из-за страха наказания. Я испытывал шок, напряжение, замирание, панику, беззащитность, страх.

Травмирующее событие:

В моей семье никто не говорил о сексе, со мной не разговаривал папа на эту тему. Я ни разу не видел, чтобы мама и папа обнимались или целовались.

Неожиданно, папа собрал всех: меня, Юлю, Олю, маму, и сказал, что он уходит от мамы, потому что она не занимается с ним сексом и он «устал дрочить в тряпочку». Я запомнил эти слова на всю жизнь. Я чувствовал стыд, страх, напряжение.

После этого разговора, мама начала по воскресеньям принимать ванну, и они закрывались с папой в комнате. Я знал, что там происходит. Я чувствовал стыд, смущение, напряжение, унижение. В результате у меня очень глубоко сформировался слепок, что нужно прятать все что связано с сексом.

Травмирующая ситуация:

Папа ворвался в ванную, когда я принимал душ. Я смущенно прикрывался, а он отодвинул мои руки, чтобы посмотреть, есть ли у меня волосы в паху. Я протестовал, но он вообще никак не отреагировал. Затем он развернулся и вышел. Я испытал огромное смущение, стыд, возмущение, бессилие, чувство, что я опозоренный.

Хронические стрессоры:

Папа и мама врывались в мою комнату без стука и спроса. Я чувствовал возмущение, бессилие, беззащитность.

Мама и папа говорили (приказывали) сделать что-то. Я говорил, что я занят и сделаю то, что они просят через 5, 10, 30 минут… Они начинали орать на меня, чтобы я сделал, то что они говорят ПРЯМО СЕЙЧАС! «БРОСЬ ВСЕ И ИДИ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО Я ТЕБЕ ГОВОРЮ!». Я чувствовал бессилие, ненависть, обесценивание, что у «меня нет выбора», «меня нет».

Мама вошла в комнату без стука и увидела, как я мастурбирую. Она меня сильно пристыдила. После этого ни папа, ни мама не поговорили со мной на эту тему. Я долго испытывал напряжение от ожидания этого разговора. Я чувствовал напряжение, стыд, смущение, позор, осуждение

Травмирующая ситуация:

Папа не дал деньги на поездку в Асканию-Нову, когда туда поехал почти весь класс. Я чувствовал себя обманутым в ожиданиях, игнорируемым, лишним.

Травмирующая ситуация:

Папа увидел, как я расстроился, когда не поехал с классном в поездку, поэтому дал деньги, чтобы я поехал с классом во Львов. У всех должна была быть с собой аптечка. Мои родители купили мне стандартную аптечку и в ней был презерватив. Кто-то из одноклассников его достал и повредил. Мне нужно было купить презерватив в аптеке во Львове. Во время всего моего пребывание во Львове я был в напряжении, постоянно оттягивая покупку презерватива. В последний день, я пошел покупать презерватив. У меня был огромный стыд, смущение, страх, чувство, что я опозоренный.

Хронический стрессор:

В школьные годы я начал воровать деньги у папы и покупать себе то, что хотел. Мне было больно, что мои родители постоянно игнорировали мои просьбы, не покупали одежду, которую я хотел, не дарили игрушки на дни рождения и т. д. Самое обидное было то, что у нас были деньги. Мы не бедствовали. Папа хорошо зарабатывал. Просто он не тратил деньги на меня. Я смотрел на моих одноклассников, что им покупали родители, я им завидовал и мне было стыдно, что у меня нет этого. Поэтому я начал воровать деньги. Все время, что я испытывал после этого напряжение и страх, но также было ощущение, что я восстанавливаю справедливость.

Хронический стрессор:

У меня появились прыщи в школьные годы. Потом, я страдал от высыпаний на лице и всем теле до 22 лет.

Я чувствовал ненависть к себе, непринятие, что я уродливый, некрасивый, неуверенный

В 24–25 лет я впервые начал делать инвентаризацию мыслей, о которой мы поговорим в следующей книге «Игры разума или КГБ: комитет глупости и безумия». Я разбирал свое убеждение, что я некрасивый, уродливый, непривлекательный.

Я начал выписывать, почему я так думаю?

Первый пункт был: «У меня много прыщей на лице».

Я посмотрел на себя в зеркало и не увидел на своем лице ни одного прыща. Их там не было, потому что в 23 года я решил эту проблему. Я попал к дерматологу в студенческой поликлинике, который сказал, что у меня на коже лица живут определенные бактерии. Он прописал мне рецепт болтушки, сказал отнести его в аптеку, где разные лекарства делают по рецептам. Я начать наносить два раза в день это средство на лицо. Через две недели у меня не было прыщей! Я около десяти лет страдал от прыщей, и врач дерматолог за две недели решил мою проблему!

У меня появились обильные высыпания на лице и по всему телу в 13–14 лет, но это было намного хуже, чем обычные подростковые высыпания. Я чувствовал себя очень некрасивым, что все на меня смотрят, что я не могу нравиться другим людям, особенно девушкам, с таким лицом.

Описание рисунка

На рисунке изображено мое лицо, покрытое прыщами. Есть только лицо. У меня была зацикленность на прыщах. Весь мир серый, я не вижу ничего кроме прыщей. Мой рот зашитый и я не мог рассказать кому-то о том, что меня это беспокоит и я не мог попросить о помощи.

Я много-много лет страдал от прыщей. В какой-то момент, я даже не мог трезвым смотреть на себя в зеркало. Я мог смотреть на себя в зеркало только пьяным или под наркотиками. У меня было огромное непринятие и ненависть к своему лицу.

Я не мог рассказать родителям, как сильно я переживаю из-за этого. Но неужели они сами не видели, что у их ребенка все лицо в прыщах и что ему нужна помощь врача?

Что меня реально шокировало, когда я попал к дерматологу в 23 года, это то, что моя проблема решилась за пару недель! За две недели решилась проблема, от которой я страдал около 10 лет!

Мой знакомый из Израиля рассказал, что к нему и его жене пришла их 17–18 летняя дочь. Она рассказала, что очень сильно переживает из-за маленькой груди. Она попросила родителей помочь ей и оплатить операцию по увеличению груди. Ее родители выслушали ее и дали деньги на операцию. Я все понимаю по поводу того, что нужно было поработать с ее восприятием себя и т. д. Но!!! Я сказал моему другу, что он прекрасный отец! Он с женой смог создать условия, в которых к нему пришла его дочь с проблемой. Они выслушали ее и постарались сделать все, чтобы ей помочь! Можно размышлять на тему: хорошо или плохо увеличивать грудь, но я увидел прежде всего готовность родителей выслушать и помочь своему ребенку.

Травмирующая ситуация:

Мне понравилась девушка Вероника, потом учительница биологии. Я не смог поговорить с ними и сказать, что они мне нравятся. Я испытывал бессилие, стыд, смущение, страх, замирание, напряжение, что я некрасивый.

Директор школы, где я учился, Ольга Моисеевна кидалась в учеников связкой ключей. Она могла идти по коридору и бросить в кого-то ключами. Провинившийся ученик должен был принести эти ключи в руки директора. Когда я это видел, то испытывал страх, беззащитность, возмущение, бессилие, несправедливость.

Так завершились мои школьные годы. Мой папа настоял на том, чтобы я пошел учиться в техникум после 9 класса. Какие наблюдения я могу сделать за этот период:

— Я занимался футболом шесть тренировок в неделю и это помогало мне сбрасывать напряжение от происходящего дома.

— Атмосфера дома была постоянно напряженной и агрессивной.

— Мне было 8 лет, когда моя сестра Юля «сбежала» из дома и вышла замуж в 15 лет. Моя сестра Оля тоже вышла замуж и переехала. Больше дома поддержки и общения у меня не было.

— Я очень хорошо учился. Лучше всех парней в классе, даже несмотря на то, что я каждый день был на тренировках. Я учувствовал в разных олимпиадах района от нашей школы. Я пытался «заслужить» любовь родителей.

— У меня было ужасное поведение в школе. Я срывал уроки, переговаривался и спорил с учителями. Сейчас я понимаю почему я себя так вел. Было две причины.

Во-первых, это была единственная возможность привлечь внимание папы ко мне, когда его вызывали в школу за мое поведение. Как я говорил, мой папа ни разу не был у меня на футбольном матче, он не хвалил меня за хорошие оценки. Мои родители замечали меня, только когда я делал что-то не так!

Во-вторых, у меня срабатывал, механизм психологической защиты, перенос.

Перенос (или Трансфер от англ. transference, первоначально нем. ?bertragung) — феномен в психодинамической психологии, заключающийся в бессознательном перемещении ранее пережитых (особенно в детстве) чувств и отношений, проявлявшихся к одному лицу, совсем на другое лицо. В том числе, и на психотерапевта в ходе сеанса психотерапии. Этот феномен был замечен и впервые описан Зигмундом Фрейдом, показавшим его первостепенную важность для понимания клиента (пациента) в процессе психоанализа.

Перенос — это механизм психологической защиты, который в моем случае работал таким образом, что я не мог проявить свою злость, гнев, напряжение, возмущение, протест, обиду, боль, несправедливость и т. д. напрямую моим родителям. Мои родители полностью подавили меня, и я был не в состоянии, в бессилии, проявить свои чувства, мысли, мнение напрямую им, поэтому я переносил весь негатив, который проживал дома на других людей в школе и на тренировках по футболу.

— У меня уже были проблемы в сфере секса и отношений. Мои родители не общались со мной по поводу секса. Я не видел ни разу, чтобы мой папа и мама целовались, обнимались, заботились друг о друге. У меня не было никакой ролевой модели. Единственное, что я видел по поводу отношений, это сцены из порнофильмов. Уже в школьные годы у меня начал появляться страх и неуверенность по поводу девушек. У меня были амбивалентные чувства по этому поводу: с одной стороны, интерес, возбуждение, влечение, а с другой стороны, страх, напряжение, стыд, смущение.

— У меня абсолютно не было навыка говорить о моих чувствах, желаниях, потребностях, интересах.

— У меня не было навыка пристраивать границы. Мои границы были сметены, и я не замечал границ других людей.

— У меня не было навыка просить о помощи и получать помощь. Как выяснится дальше, я стоял на пороге целого ряда трагических событий в моей жизни, которые сломали мою психику на тот момент. У меня не было навыка доверять другим людям. Я все прятал внутри себя, по этой причине мои проблемы накапливались, как снежный ком, что привело к тому, что в 21 год моя жизнь была полностью разрушена.

Период жизни с 15 лет до 21 года

Травматические события и стрессоры осени 2002 года:

Папа сказал, что я должен бросить футбол, уйти с 9 класса и идти учиться в техникум

Я чувствовал одиночество, неприспособленность, что я лишний, некомпетентный, слабый

Я скучал за одноклассниками и футболом

Я чувствовал, что я забытый, отвергнутый, ненужный, исключенный

Я учился на нелюбимой специальности

Я чувствовал, что я лишний, бессильный, потерявший контроль, презрение, что мне не интересно

В техникуме нужно было за один год выполнить программу 10 и 11 классов. Было очень сложно учиться. Там не было осенних каникул, и я решил себе их устроить. Я уходил из дома утром и шел гулять с друзьями. Из техникума позвонили домой и сказали, что я прогуливаю учебу. Я пришел домой, и папа меня побил. Мне было тогда 15 лет и это особенно сильно ударило по моему самолюбию.

Я чувствовал ярость, несправедливость, подавленность, бессилие, разочарование

С 10 до 15 лет я занимался футболом. Это была любовь той части моей жизни. Это была моя отдушина. Я занимался шесть тренировок в неделю и так выпускал напряжение, которое накопилось у меня дома. Меня ценили на футболе, меня хвалили, я был капитаном команды, я забивал много голов, я уходил от тех проблем, которые были дома в спорт. Я не был частью семьи, но на футболе я мог чувствовать себя частью команды. Там были мои друзья.

С другой стороны, была школа, где я учился. Мне все было понятно в школе. У меня был круг общения. В школе была моя жизнь.

Папа мне сказал, что я пойду учиться в техникум после 9 класса, что мне нужно будет уйти со школы и с футболом тоже нужно заканчивать. Я просто подчинился его воли. Потом спустя много лет, он спросил меня: «Почему я не возразил? Почему я не сказал, чего я хочу?». На что я ему ответил: «А как я мог это сделать? Если до этого ты с мамой никогда меня не слушали, а продавливали свою волю!».

У меня были очень хорошие оценки, и я по результатам вступительных экзаменов мог поступить на бесплатное обучение на любую специальность. Мой папа спросил меня: «Куда ты хочешь пойти учиться?».

Я ответил: «Я не знаю. Мне все равно». Сейчас я знаю, что если человек так отвечает, то у него были очень большие проблемы в детстве: он либо не может идентифицировать свои желания, либо боится их сказать. Как я мог сказать, чего хочу моему папе после всего опыта, который был у нас до этого?

Из всех специальностей, которые мой папа мог выбрать для меня тогда, он выбрал специальность, которая была дальше всего от моего внутреннего мира, от моих интересов, от моего мировоззрения. Он выбрал специальность «Литейное производство черных и цветных металлов» — эта специальность противоречила мне и моему внутреннему миру. Я смерился с выбором моего папы, потому что был не в состоянии сказать о моих желаниях.

Угадайте, какой предмет является основным предметом на специальности «Литейное производство черных и цветных металлов»? Ответ: химия.

Угадайте, какого предмета у меня толком не было в школе с 7 по 9 класс? Ответ, как вы поняли: химия.

Первые полгода обучения в техникуме, я вообще не понимал, что там происходит. Слава Богу, что там был один преподаватель, которая очень помогла мне освоить химию на нужном уровне.

Я мог пойти на программирование, менеджмент и т. д., но я пошел на Литейное производство черных и цветных металлов.

Слава Богу и Вселенной, что я не работал ни дня по этой специальности!

Потом мама и папа годами пинали меня, чтобы я шел работать на завод!

…

В один момент вся моя жизнь поменялась, и я остался в изоляции.

Я лишился моих школьных друзей, потому что в 10 классе все классы перемешались. У них уже была другая жизнь, другое общение.

Я лишился моих друзей по футболу.

Я был вынужден выйти на мой «район» и общаться с ребятами, которые чувствовали себя «на улице», как рыба в воде.

В тот период времени: я занимался футболом с 10 до 15 лет по шесть тренировок в день, я хорошо учился, я читал очень много книг, я никогда не курил и один раз в жизни пробовал алкоголь.

Я попал в среду, где мои ровесники уже давно активно курили, употребляли алкоголь, общались с девчонками, считали тех людей, которые хорошо учатся, ботанами и задротами, на которых можно наехать. У меня не было историй о том, как я пил, курил, общался с девчонками. Мне было одиноко. Я чувствовал себя лишним, некомпетентным и мне было страшно, что на меня наедут, поэтому я начал делать все то, что делали другие ребята. Я сразу начал курить и пить алкоголь. Я никому не говорил, что я люблю читать и что я хорошо учусь.

Описание рисунка:

Я стою в центре рисунка. Слева и права зачеркнуты школа и футбол. У меня в руках сигарета и алкоголь. Мой рот зашитый, потому что я не мог никому рассказать о своих переживаниях…

Я начал плакать в этом моменте… накатывают волнами грусть, сожаление и сочувствие самому себе, что я не мог ни с кем об этом поговорить…

На рисунке мое сердце разбилось. Я ведь действительно любил футбол. Очень любил. Это то, что меня радовало и грело. Может быть это была единственная радость, наравне с книгами, в моей жизни.

Со стороны казалось, что произошло что-то нелогичное. Я хорошо учился, был спортсменом, читал книги и тут «неожиданно» начал пить, курить и т. д. Через год я начал употреблять наркотики. Со стороны кажется, что все это произошло «неожиданно», но когда перед глазами становится вся картина, то ничего неожиданного в этом уже нет.

Недавно ко мне за консультацией обратился один мужчина, который сказал, что его сын очень любит футбол, но за плохие оценки ему запретили ходить на тренировки. Он уже месяц ходит подавленный. Я ему рассказал о моей истории и сказал, что для ребенка это очень большая трагедия и что нужно искать другие стимулы, а не забирать самое важное, что есть у него в жизни на данный момент…

Травматичная ситуация:

У меня появилась первая девушка. Ее звали Алина. Для меня все это было очень необычно, ярко, классно. Я впервые поцеловался, потом у нас был первый секс. Я уходил ночью из дома, чтобы с ней встретиться. Однажды ночью папа увидел, что меня нет дома. Он не поговорил со мной один на один, не выяснил у меня, где я был? Папа собрал всю семью: маму, Олю и Юлю. Они начали публично выяснять, где я был ночью? Это длилось около часа. Я реально был в ступоре и не мог ничего ответить. У меня было смущение сказать, что у меня появилась девушка. Я вообще никогда на эти темы не разговаривал ни с кем в нашей семье и тут четыре человека насели на меня с вопросами. В итоге, я сказал, что у меня есть девушка и я ночью с ней гулял. Мои родители и сестры расслабились, начали спрашивать, почему я сразу не сказал и т. д.? Я чувствовал себя опозоренным и выставленным на показ! Я ощущал стыд, напряжение, что я униженный, высмеянный, опозоренный, бессильный, грязный, один против всех.

Сейчас можно подвести маленький промежуточный вывод по тому, что произошло дальше.

Я лишился школьных друзей, футбола, на меня нависли проблемы в техникуме и дома. Мои отношения с Алиной стали моей единственной отдушиной на тот момент, поэтому я вцепился в нее, как клещ! Я использовал радость от тех отношений, чтобы тушить внутренние пожары. По сути это были не отношения, а мои попытки обезболить самого себя.

Это не могло продолжаться вечно.

В конечном итоге, все рухнуло 14 февраля, на День Всех Влюбленных, когда Алина сказала, что она больше не может выдерживать мой контроль и доминирование, что мы должны расстаться. Тогда я не понимал, о чем она говорит — сейчас очень хорошо понимаю.

После тяжелой осени 2002 года, началась настоящая катастрофа зимы-весны 2003 года.

Дальше идут три подряд ситуации, с которыми я не справился и не смог попросить о помощи… Тут уже нужно было серьезное вмешательство психолога.

Моя первая девушка Алина бросила меня. Она сказала, что устала от моего контроля и претензий.

Я чувствовал агонию, страдание, боль, что я брошенный, уничтоженный, безутешный, неуверенный, подавленный

Алина пригласила меня на день рождения и там переспала с моим знакомым.

Я чувствовал страдание, стыд, что я опозоренный, брошенный, уничтоженный, разочарованный, обесцененный, бессильный, неудачник, сломленный, лишний.

Алина сказала, что в постели тот парень лучше, чем я

Я чувствовал агонию, что я сломленный, бессильный, неуверенный, высмеянный, опозоренный, уничтоженный, безутешный, растоптанный, униженный, что «меня нет».

Моя первая девушка Алина сказала, что больше не может выдерживать мой контроль и давление, что мы должны расстаться. Тогда я не понимал, о чем она говорила, а сейчас понимаю. Я полностью повторял поведение моих родителей в отношениях. Это было 14 февраля.

1 марта было день рождение Алины. Она неожиданно позвонила мне и пригласила меня в гости. На этом дне рождения она переспала с моим знакомым. А затем в разговоре со мной она сказала, что этот парень в постели был лучшим, чем я.

Эти три ситуации прошли одна за одной в течении 2–3 недель. Моя психика просто не выдержала. Тогда я впервые начал пить, чтобы забыться. И это работало. За неделю до моего 16 дня рождения мой друг сказал мне, что я пью, как алкоголик. Каждый день я ходил гулять из дома в школу. Ровно на половине дороги стоял бар, куда я начал заходить каждый день и пить по 250–300 грамм водки за раз. С помощью алкоголя я пытался заглушить все те чувства, которые меня разрывали.

Мои родители видели, что мне плохо, что я каждый день плачу, но они ограничивались замечаниями, что «у всех так было и это пройдет». Но у меня это не прошло, а только стало хуже.

Описание рисунка:

На рисунке «меня нет». Я вырезал себя из рисунка. Моя личность была уничтожена. На рисунке есть могила, где похоронена часть меня. Дальше есть я разбитый на части. Мое разбитое сердце.

Но есть еще пустота. Пустота по центру рисунка. Вот в эту пустоту, в этот вакуум начало затягивать алкоголь, много алкоголя, криминал, а через несколько месяцев марихуану и таблетки.

На втором рисунке изображен «я» в кресле на дне рождения Алины. «Меня нет». На кресле сидит пустота. Под креслом весь пол в крови. Вся моя жизненная сила, энергия, покинула меня.

Спустя какое-то время мы стали снова встречаться с Алиной, и она уехала летом к бабушке. Ее не было месяц. Я звонил ей каждый день и подолгу общался.

Но когда она приехала из села, то он снова бросила меня. Я почувствовал: неоправданные ожидания, шок, брошенный, ненужный, обесцененный, подавленный, раненный, боль.

У меня было очень железное внутреннее решение, что я никогда в жизни не буду употреблять наркотики. Никогда!

Я шел в подавленном состоянии по улице и встретил моего знакомого. Он очередной раз предложил мне покурить марихуану. Уже год он предлагал мне покурить, и я ему каждый раз отказывал. Но в этот раз он предложил, и я согласился… через три месяца я уже употреблял наркотические таблетки и марихуану. Идеальное для меня сочетание были: алкоголь, марихуана и таблетки. Этот коктейль полностью обезболивал мои чувства.

Вся эта ситуация не длилась еще 2,5 года и закончилась, когда мне было 18 лет.

В течении этого времени:

Алина пропала на несколько дней со своей подругой. Их искала милиция. Меня вызывали на допросы. Потом она вернулась и сказала, что она несколько дней жила у каких-то парней. Она сказала, что «они трахались с ее подругой, но я была против и меня не трогали». Я ей поверил.

Я чувствовал напряжение, боль, что я брошенный, ненужный, виноватый, беззащитный, подавленный

С 15 лет до 18 лет мы расставались и снова сходились с Алиной. У нее всегда были отношения между нашими расставаниями, а у меня никого не было.

Я чувствовал бессилие, боль, страх, что я обесцененный, неудачник, неценный, уязвимый

Алина заразила меня венерическими болезнями. Своей маме она сказала, что это я ее заразил, хотя на тот момент у меня не было девушек кроме Алины. Ее мама мне угрожала. Это была окончательная точка в нашем общении.

Я чувствовал ярость, несправедливость, обиду, шок, что я беззащитный, обманутый, напряжение.

Три года у меня была постоянная ретравматизация на почве отношений.

Мои отношения с Алиной закончились в 18 лет. После этого я еще употреблял алкоголь и наркотики до 21 года. Я не мог общаться с девушками в трезвом состоянии. У меня появилось огромный снежный ком из чувств, убеждений, шаблонов поведения, негативного опыта. У меня несколько лет не было секса.

Мне понадобилось очень много времени, чтобы прожить эту ситуацию, пересмотреть ее и оправиться. Очень много времени и помощи.

Травмирующие события:

Я ехал с авторынка, где был киоск моего папы. Я вышел на рынке, чтобы купить подарок на день рождения моему племяннику. Я зашел в игровые автоматы и проиграл 1600 грн, которые должен был отдать папе. Я вышел на улицу и меня стошнило. Я приехал домой и сказал, что я ничего не продал. Папа ответил, что я слишком часто «ничего не продавал», поэтому он попросил своих знакомых проследить за мной. Завтра он узнает правду. Я не спал всю ночь и с 5 утра уже сидел возле папиной кровати. Я ждал, чтобы папа проснулся, и я рассказал правду. У меня был ужас, напряжение, отчаяние, страх, безнадежность, страдание, разбитость, ощущение что я беззащитный

Трамвай, в котором я ехал, переехал женщину. Я ехал в трамвае и по какой-то причине женщина решила пройти между вагонами, что привело к трагедии. Там было много крови. Я испытал ужас, страх, отвращение.

Спустя какое-то время, я переходил дорогу, в этом момент я читал журнал и слушал музыку, на мне были солнцезащитные очки. Где-то вдалеке я услышал «тррррр», как оказалось, это был сигнал трамвая. Мне повезло, что в этот момент я остановился и повернул голову направо. В этот момент меня сбил трамвай. Я был в одном шаге от смерти. Меня спасло то, что я остановился. Меня отбросило от трамвая на несколько метров. Я ударился головой и разбил боковое зеркало трамвая. Когда я лежал на земле после столкновения, то первой моей мыслью была очень дурацкая мысль: «Интересно, а мои очки целы?». Трамвай остановился и выбежало много людей. У меня весь правый бок был одним большим синяком. Меня отвезли в больницу, я написал отказную, что претензий я не имею. Мне было страшно, что если родители узнают, то будут кричать на меня! Я испытывал напряжение, страх, шок, одиночество.

Травмирующее событие, которое перешло в хронический стрессор. У папы случился инсульт:

Он лежал в больнице. Мне нужно было ездить на рынок и продавать запчасти. Потом готовить еду себе, потому что мама жила в больнице с папой почти месяц. Также, мне нужно было ездить в больницу почти каждый день.

Я попросил в техникуме, чтобы ко мне относились с пониманием и что я могу некоторые задания делать не в срок.

Завкафедры спустя одну-две недели сказала, чтобы я не «прятался» за болезнью папы. Я начал кричать на нее и у нас произошел конфликт. Я испытывал ярость, несправедливость, страх, горе, боль.

Завкафедры Елена Александровна начала занижать мне оценки из-за нашего конфликта. Я объяснял материал моим однокурсникам, и они получали «5», а я получал «3». Так было до тех пор, пока папа не выздоровел и не дал ей взятку. Я чувствовал ярость, несправедливость, бессилие, что я беззащитный.

Я все больше и больше жил двойной жизнью: с одной стороны, я учился в техникуме, с другой стороны, я уходил в криминал. Все больше и больше среди моего окружения появлялись людей с блатной и воровской философией жизни.

Один авторитет ударил меня возле теннисного стола за то, что я неуважительно к нему обратился. От удара я почти потерял сознание. Это увидели мои знакомые. Я испытывал шок, бессилие, страх, что я опозоренный, исключенный, подавленный.

Мой друг Андрей сказал, что меня хотят побить за то, что я вызывающе себя вел, говорил всем «следить за словами», а сам не следил, поэтому и получил по лицу от авторитета. Я очень испугался. В результате, чтобы получить защиту от авторитетных парней, я принял судьбоносное решение. Я поехал на рынок и купил наркотические таблетки. Я принес таблетки в нашу компанию и сказал, что меня угостил ими мой знакомый, а я решил поделиться таблетками «с друзьями». Я сделал это, в надежде, что за это я получу защиту и меня не отвергнут. Я испытывал в этой ситуации напряжение, страх, ужас, что я беззащитный, уязвимый, брошенный.

Когда я употребил наркотические таблетки, то почувствовал, как вся боль, напряжение, страхи ушли. Я почувствовал глубоко внутри спокойствие и расслабления. После этого я очень плотно присел на таблетки. На тот момент, наркотики не были моей проблемой! Тогда наркотики решали мои проблемы с чувствами.

Я был с моими друзьями на дне города. Нас было человек 10. Три старших парня наехали на нас и забрали бутылку водки, которую мы купили. Я один пытался с ними спорить, а мои друзья меня не поддержали. Я почувствовал себя преданным и что не могу больше им доверять. Это были мои школьные друзья. В той ситуации я испытал ярость, бессилие, несправедливость, обиду, что я брошенный, беззащитный.

Я начал принимать все более и более плохие решения в моей жизни. После того, судьбоносного события, я полностью поменял свой круг общения. С того момента, я начал общаться только с более старшими ребятами, которые ориентировались на криминал. Мне не очень нравились мои новые «друзья», мне не нравилось то, что мы делали, мне не нравились темы разговоров, но я чувствовал себя в безопасности с ними! Также, у меня появилось постоянно напряжение, что кто-то из них узнает, что мне страшно внутри, поэтому я вел себя очень вызывающе. Мне было страшно, что кто-то узнает, что я читаю много книг и вообще не разделяю происходящего, мне было страшно, что меня отвергнут.

Я учился в техникуме и мне нравились девушки Настя и Оксана, но я не смог к ним подойти. После расставания с Алиной у меня появился блок знакомиться с девушками. Я чувствовал смущение, напряжение, страх, бессилие, скованность, стыд, что я неудачник, поврежденный.

Я снова начал встречаться с Алиной, и она снова бросила меня, когда приехала из села. Она была месяц в селе, мы общались каждый день. Я очень ждал ее возвращения. Когда я пришел к ней в день ее приезда, то она открыла дверь и сказала, что решила не продолжать наши отношения. Я был в шоке. У меня были неоправданные ожидания, шок, я чувствовал, что я брошенный, ненужный, обесцененный, подавленный, раненный, боль.

Мы снова начали встречаться с Алиной.

Алина пропала на несколько дней со своей подругой. Их искала милиция. Меня вызывали на допросы. Потом она вернулась и сказала, что она несколько дней жила у каких-то парней. Что они трахались с ее подругой, но она была против и ее не трогали. Я ей поверил. Я испытывал напряжение, боль, что я брошенный, ненужный, виноватый, беззащитный, боль, подавленный

С 15 лет до 18 лет мы расставались и снова сходились с Алиной. У нее всегда были отношения между нашими расставаниями, а у меня никого не было.

Я говорил Алине, что у меня были другие девушки, чтобы она меня ревновала. Я испытывал страх, напряжение, что я неудачник, ничтожество.

Алина заразила меня венерическими болезнями. Своей маме она сказала, что это я ее заразил, хотя на тот момент у меня не было девушек кроме Алины. Ее мама мне угрожала. Это была окончательная точка в нашем общении. Я испытывал ярость, несправедливость, обиду, напряжение, шок, что я беззащитный, обманутый.

Я познакомился с Дашей. Это была самая красивая девушка, которую я видел в своей жизни лично, а не в журналах или фильмах. Она была очень добрая, нежная, милая. Я ей нравился, мы несколько раз встречались. Я не смог пересилить свой страх и сделать действия на встречу отношений. У меня было отчаяние от моего бессилия и сильное самобичевание из-за этого. Я начал плотно употреблять наркотики и пить. Я чувствовал страх, бессилие, напряжение, стыд, смущение, что я неудачник, сломленный, неуверенный.

С этого периода начались регулярные мысли о самоубийстве. Я чувствовал напряжение, страх, что я лишний, бессильный, беззащитный, ненужный, несчастный, сломленный.

Я брал у папы машину без спроса, когда их с мамой не было дома. Я испытывал напряжение и страх.

Продолжение ситуации с Дашей и несколько других ситуаций, когда я чувствовал бессилие:

На моих глазах изнасиловали девушку. Я ничего не смог сделать, хотя внутри я кричал про себя, что это неправильно!

Я был дома у одного парня. Там постоянно пили и употребляли наркотики. В его доме происходили очень много плохих, очень плохих, вещей.

Однажды, мы сидели на его кухне и пили. Вдруг, на кухню забежала девушка, окинула нас взглядом, развернулась и побежала на улицу. Потом на кухню зашел пьяный хозяин дома и начал, смеясь, рассказывать, что эта девушка должна была сделать ему минет, она стала на колени и он на нее помочился. В процессе рассказа этой истории, он неожиданно достал большой кухонный нож и выбежал на улицу. Чтобы вы понимали, этот дом находился в таком месте, откуда очень сложно выбраться ночью. Это частный сектор, фонари не горят, нет никакого транспорта. Если ты не местный и ты туда случайно попал, то обратно самому практически нереально найти дорогу.

Через какое-то время хозяин дома вернулся, волоча за собой эту девушку. Он затолкал ее в ванную. Все, кто был в доме начали по очереди заходить в эту ванную. Я был просто в шоке от происходящего! Мне хотелось кричать, чтобы мои знакомые одумались, что они вообще делают!

Подошла моя очередь. Я зашел в эту ванную и у меня застыла эта картина перед глазами. Эта девушка стояла в ванной. Она была вся в слезах. Все лицо в размазанной косметике. Она была толстая и не красивая. Она посмотрела мне в глаза, и я отвел взгляд. Я посмотрел в унитаз и увидел плавающий презерватив, на котором было говно. Мне стало ужасно мерзко. Я вышел из ванной комнаты, положил презерватив на кухонный стол и молча ушел оттуда.

Я ничего не сказал вслух, но у меня был громкий крик внутри меня! Я хотел это остановить! Это было неправильно! У меня кровь в барабанных перепонках пульсировала! Но я смог только выйти оттуда и уйти.

По дороге я сам себя унижал, критиковал, оскорблял за проявленную слабость, за то, что я не сказал о своих чувствах, что я не сказал, что считаю это неправильным.

Я чувствовал шок, бессилие, отвращение, стыд, брезгливость, вину, страх, несправедливость.

Еще одна ситуация, когда я ничего не сделал…

Один парень ударил другого на моих глазах. Парень, которого ударили, сильно ударился головой о бетонный пол и больше не встал. Никто не вызвал ему скорую помощь, и он пролежал там до утра. Потом мне сказали, что у него лопнул череп и он стал инвалидом.

Я чувствовал ужас, испуг, шок, страх, напряжение.

На дне независимости Украины пьяный парень украл флаг Украины со столба. Я стоял и не мог ничего сделать! Я чувствовал ярость, бессилие, возмущение, несправедливость, неуверенность

Описание рисунка:

Это всего лишь три ситуации из огромного количества похожих ситуаций. Это не только ситуации, где происходило что-то плохое на моих глазах. Это еще ситуации, когда я хотел что-то сделать, но не смог. Хотел познакомиться с девушкой, но не мог шелохнуться с места, не мог сказать, что она мне нравится…

На рисунке стою я. У меня зашит рот, и я не могу сказать то, что я хочу. У меня на ногах кандалы, я не могу шелохнуться. Я плачу от бессилия.

У меня в руках ножи и я начинаю сам себя ими ранить. Я начинаю оскорблять себя, унижать себя, критиковать себя. Я начинаю сам себе причинять боль.

Мне было больно от бессилия, а затем мне вдвойне-втройне больно от самобичевания.

Я годами унижал сам себя. Я был жестким к себе. Я не мог понять, почему я не мог сказать или сделать то, что я хочу. Я смог это увидеть только в Ядре травмы и рисунках.

Хронический стрессор и травмирующие ситуации, связанный с сексом:

После того, как Алина сказала, что другой парень лучше в постели, чем я, у меня появился страх заниматься сексом, страх женщин. Я начал быстро кончать во время секса. Я испытывал ненависть к себе, неуверенность, что я опозоренный, подавленный, разочарованный.

В результате, мне нужно было очень сильно выпить или употребить наркотики, чтобы познакомиться с девушкой. К моменту, пока я достигал точки, когда мне не было страшно, я был уже ни на что не способен. Получился замкнутый круг: я употреблял наркотики, потому что у меня был страх быстро кончить во время секса, и я быстро кончал во время секса, потому слишком много пил и употреблял наркотики.

Я занимался сексом с очень пьяной, взрослой женщиной. Я быстро кончил. Я чувствовал самоненависть, стыд, неуверенность, что я опозоренный, неудачник, сломленный, поврежденный.

Я думал, что у меня маленький член, пока в 24–25 лет несколько женщин не убедили меня в обратном. Я смотрел порно, где у актеров огромные члены и сравнивал со своим. Мой друг поговорил со мной и убедил, что это актеры, которых специально подбирают для порнофильмов. Но с 17 лет до 25 лет я очень комплексовал. Я чувствовал отвращение, что я неудачник, недостойный, сломленный, опозоренный, искалеченный, обесцененный.

Я быстро кончил во время секса с девушкой у нее дома. Я чувствовал горе, «ну, почему я такой?», отчаяние, уныние, ненависть к самому себе, безнадежность, что я опозоренный.

В ту же ночь после секса, у меня была диарея. Я был уверен, что все в той квартире слышали меня в туалете. Я испытывал напряжение, стыд, что я опозоренный.

Хронический стрессор:

После отношений с Алиной, у меня сформировался огромнейший страх и блок знакомиться и общаться с девушками, страх секса, страх отношений. Я начал проводить много времени на сайтах знакомств. У меня не особо получалось знакомиться с девушками по переписке. Я проводил на сайтах знакомств множество часов, писал множеству девушек, но результат был практически нулевым. Девушки, которые мне нравились, не отвечали мне, а с девушками, которые мне не нравились, я не хотел общаться.

На волне моей травмы с отношениями с Алиной, мое мышление пришло к убеждению, что я некрасивый, я никому не нужный, я проклятый, я сломанный внутри и т. д.

Описание рисунка:

На рисунке изображен я. У меня перед глазами экран смартфона (монитор ноутбука). Есть «я снаружи» и есть «я внутри». Тот «я, который снаружи» не видит девушек вокруг себя из-за залипания в интернете. У него на руках и ногах гири. Он не может ничего сделать. У него рот зашит.

А тот «я, который внутри» ранит сам себя ножами. Он плачет от бессилия и непонимания, почему он не может знакомиться и общаться с девушками, которые ему нравятся. Он чувствует себя некрасивым, уродливым, лишним, ненужным. Он весь в ранах от самобичевания, самоненависти, самокритики, самоунижения.

В этот период в голове очень активно начинают крутиться мысли про самоубийство.

К сожалению, тогда не знал о том, что такое травмы и как с ними работать.

У меня запустился механизм самоуничтожения: я начал употреблять очень много наркотиков, попадать в опасные ситуации. В конченом итоге, я начал употреблять инъекционные наркотики, и вся моя жизнь полетела под откос.

Травмирующее событие:

Начал дружить с прикольной девушкой, мы проводили много времени вместе, мы много смеялись, но я не смог признаться Лере, что она мне нравится. Я ощущал разочарование, страх, напряжение, бессилие, сожаление.

Мои друзья Жени и Саша рассказывали, как они провели свидания с девушками. Я соврал, что тоже был на свидании и переспал с девушкой. Они начали спрашивать о подробностях. Женя понял, что я обманываю и замял расспросы. Я испытывал напряжение, страх, что я поврежденный, неудачник.

Я стоял «на шухере», пока мои друзья пересыпали марихуану. Я увидел милицейскую машину, испугался и побежал. Милиционеры преследовали меня, но я убежал. Потом мне было страшно, что меня побьют мои друзья, поэтому я попросил одного из них сказать, что у меня были наркотические таблетки в кармане и я испугался, что меня с ними арестуют. Я испытывал испуг, страх, напряжение, чувствовал, что я слабый, беззащитный, уязвимый

На следующий день после моего дня рождения, я попал в жесткую драку в трамвае. Я сам ее спровоцировал. Драка переместилась из трамвая на остановку. На меня напал один из мужчин, которые с нами дрались, и мой знакомый разбил ему бутылку пива об голову. Тот мужчина даже не повернулся в сторону моего друга и продолжил идти на меня. Я испугался, что он меня убьет. Он ударил меня, я потерял сознание. Я очнулся уже лежа на тротуаре. Когда я пришел домой, то понял, что пока я был без сознания, я опорожнился в штаны. Я знал, что об этом тоже знают мои друзья. Я чувствовал ужас, напряжение, что я опозоренный, беззащитный.

Я шел по улице и остановилась машине, в которой были мои друзья. Они предложили мне употребить наркотик, который я не употреблял до этого. Я согласился без раздумий, потому что у меня было ужасное состояние, которое накопилось за последние годы.

После того, как я укололся первый раз в жизни первинтином, у меня остался огромный синяк от локтя до кисти. Я очень боялся, что родители его увидят. Он был у меня две недели. У меня была паника, напряжение, страх

Хронический стрессор:

Я закончил техникум и поступил в университет. Я ужасно себя там чувствовал. Я снова был одиноким, я никого там не знал. У меня было ощущение, что я второй раз пошел в армию. В техникуме, я уже защитил диплом и там было уважительное отношение к выпускникам, а в университете я снова был на втором курсе. Я испытывал одиночество, что я лишний, обманутый в ожиданиях, разочарованный, изолированный.

В компании, где я общался на тот момент, все курили траву и бухали. Там осуждали употребление таблеток, а тем более инъекционных наркотиков. Я скрывал от них, что начал колоться. Я испытывал напряжение, несправедливость, что я осужденный, лишний.

Я брал у папы машину, когда их с мамой не было дома, и катался по городу с моими друзьями. Я не возил наркотики в машине, чтобы не было проблем с милицией. Однажды, я узнал, что мой знакомый спрятал наркотики под приборной панелью. Я чувствовал испуг, возмущение, что я обманутый.

Папа заставлял меня ездить с ним на дачу. Я ненавидел это! Я ненавидел рыбалку, я ненавидел быть с ним. Только когда я брал с собой наркотические таблетки, я мог комфортно себя чувствовать. Я испытывал ярость, напряжение, бессилие, что я обесцененный, подавленный.

Я начал активно воровать металлом на дачах. Однажды мы просидели несколько часов на втором этаже дачи, которую хотели обворовать, потому что думали, что нас окружили люди. Нам казалось, что они ждут пока мы спустимся. Это была галлюцинация от наркотиков. Я чувствовал паранойю, страх, напряжение.

Травмирующее событие:

Я попал в райотдел с марихуаной. Брат моего знакомого работал в этом райотделе, и я ему позвонил, чтобы он меня выручил. Но я просидел в этом райотделе три дня, пока меня не выкупили мои родители за 400$. Оказалось, что мои друзья бухали и забыли про меня. Это был сильный удар. Больше я с ними не общался. Я начал общаться только с теми, кто употребляет инъекционные наркотики. У меня была иллюзия дружбы с наркоманами.

Когда я сидел в райотделе, то я чувствовал обиду, бессилие, что я обманутый в ожиданиях, ненужный, покинутый, лишний, подавленный брошенный.

Описание рисунка:

На рисунке я сижу в камере райотдела сам. Я плачу. Я маленький и беззащитный. Я ждал помощи от людей, которых я считал друзьями, и они меня бросили.

Я помню это невероятное чувство бессилия, когда между мной и свободой 30–40 метров, но между мной и свободой 5 или 6 железных дверей. В камере не было туалета, я должен был ждать два раза в день, когда выпускали в туалет. Меня кормили один раз в день разбавленным супом и хлебом.

Я глубоко разочаровался в людях, которых я считал друзьями. Я вычеркнул их из жизни. У меня снова появился вакуум, в который очень быстро затянуло еще больше наркотиков, криминала и проблем. Еще больше мыслей про самоубийство. Еще больше одиночества и боли.

Хронический стрессор:

Я много лет жил тройной жизнью:

Для моих родителей, я был «хорошим парнем», я учился в техникуме и университете.

Для моих друзей, я был «авторитетом», своим парнем, готовым украсть и наехать на слабых.

Для самого себя, я был ранимым, слабым, неуверенным в себе, я очень хотел любви и о-ношений, но из-за страха и непроработанной травмы, я все больше уходил в наркотики.

Я чувствовал напряжение, страх, небезопасность, одиночество, изоляцию, что я лишний.

Травмирующие события:

Папа поймал на употреблении наркотиков: марихуаны, которую я курил дома и таблеток, которые я употребил на рынке. В какой-то степени, мне даже стало легче, потому что не нужно было больше постоянно ждать, когда все станет известно. Я чувствовал панику, напряжение, что я загнанный, подавленный, сломленный.

Травмирующее событие:

Меня не впустили на притон мои «друзья», люди с которыми я кололся. Когда у меня были деньги, то я был нужен. В тот раз у меня не было ничего и меня не впустили квартиру. Эта ситуация легла внахлест на такую же, когда я был в райотделе. Я решил, что больше не буду ни на кого надеяться и буду сам по себе. Если до этого я постепенно деградировал, то тут деградация пошла стремительно вниз.

В тот момент я чувствовал ярость, обиду, несправедливость, одиночество, что я отверженный, подавленный, лишний.

Описание рисунка:

На рисунке я стою ночью на улице. Я стучался в дверь и в окна к людям, которых считал друзьями. Наркотики действительно создали иллюзию, что мы друзья!

Я знал, что они слышали мои стуки в дверь и окно.

Снаружи я был в ярости, но внутри мое сердце было окончательно разбито. Я больше не доверял людям, я не мог больше ни на кого положиться.

Я начал сам покупать все необходимые прекурсоры для приготовления наркотиков, я начал сам готовить наркотики, я начал сам колоться. Моя деградация стала стремительной, как лыжник на крутом склоне!

Я помню, как сидел в парке и обсуждал сам с собой какую-то тему. Я обсуждал что-то сам с собой! Я испугался этого и пошел покупать радио, чтобы в ушах что-то играло.

Травмирующая ситуация:

Один из моих одногруппников в университете назвал меня наркоманом при других людях. Я чувствовал бессилие, горечь, подавленность, обиду, злость, что я лишний, отверженный.

Папа спал, и я решил приготовить дома наркотик. Мама зашла и увидела в моей комнате лабораторию: шприцы, вату, иголки. Я нашел ее плачущей в ванной. Я стал на колени и начал просить ее прощения, потом сам начал плакать. Мама меня начала успокаивать и сказала, что мы сможем вместе бросить наркотики. Потом она отвела меня в мою комнату. Когда она вышла, я достал шприц и укололся. В тот день я потерял чувство собственного достоинства. Я чувствовал напряжение, страх, панику, презрение, самоненависть, вину, что я обесцененный, недостойный.

Травмирующие события и хронические стрессоры, связанные с моим «лечением» в наркологии:

17 декабря 2008 года я попал в наркологию.

Мой папа понял, что я сам не смогу бросить употреблять наркотики и сказал, что я больше не учусь в университете и завтра я ложусь в наркологию. Я попал в спец отделение, где основная масса людей имели уголовные сроки за преступления. Только я и еще несколько человек не имели тюремных сроков.

Я чувствовал испуг, напряжение, страх.

Моего маленького племянника Богдана привели в наркологию проведать меня. При мне его обыскивали санитары. Это была стандартная процедура, потому что родственники постоянно приносили наркотики. Мне было больно смотреть, что из-за меня обыскивают Богдана.

Я чувствовал гнев, ярость, несправедливость, возмущение.

По правилам наркологии меня могли выпустить на «выходные» через 14 дней после поступления. Я попал в наркологию 17 декабря и меня могли выпустить на Новый год. Но мои родители сказали, что не заберут меня на Новый год и я останусь в наркологии. Весь тот новый год я представлял о том, как покончить жизнь самоубийством, но в том месте это было нереально.

Я чувствовал желание умереть, напряжение, несправедливость, бессилие, горе, подавленность, что я сокрушенный, ненужный, лишний, обманутый в ожиданиях.

Описание рисунка:

На рисунке изображены зеленые стены отделения, где я лежал.

Посреди рисунка огромная надпись, которую я написал тогда на стене: «Здесь во второй хате провожали старый 2007 год и встречали новый 2008 год: Колян с Зеленого, Вова Апполон с Космоса, Санек с Песков»

Я лежал в спец отделении наркологии. Вход отделение закрывался санитарами. Затем само отделение было разбито на четыре блока. Каждый блок отделен от других блоков железными решетками. Я целый день находился внутри отделения, кроме времени приема пищи и лекарств, когда санитары выпускали людей группами по несколько человек. В палатах не было окон в привычном понимании этого слова. Там были стеклоблоки и решетки изнутри комнаты. Через стеклоблок можно было понять только одно, сейчас ночь или день. На каждую оконную секцию были маленькие окошки для проветривания. В комнатах постоянно было накурено и стоял табачный дым. Там не было розеток, не было стеклянной посуды, только пластик, чтобы пациенты не причинили вред себе или другим.

Условия были максимально приближены к тюрьме. Я был шокирован этим.

Всю ночь того страшного нового 2008 года я лежал на кровати и думал о разных вариантах, как покончить жизнь самоубийством, но не нашел ни одного реального.

Моя прежня жизнь (футбол, книги, учеба) казалась каким-то сном.

Однажды, я проснулся утром в наркологии и на секунду у меня появилась надежда, что все это был плохой сон. Что не было ни наркотиков, ни наркологии, ничего этого в моей жизни. Что я сейчас лежу в своей комнате дома. Я открыл глаза и обнаружил себя в общей палатке, куда меня со временем перевели, где было еще около 20 коек.

Мне было страшно стать там лохом, чтобы меня начали угнетать, поэтому я прибился к местным авторитетам и делал тоже самое, что делали они. Пил чифирь, разводил в карты на сигареты менее авторитетных пациентов, спорил с санитарами.

Я вспоминаю еще два случая, связанных с наркологией:

Я укололся в наркологии ширкой одним шприцом с несколькими незнакомыми мне людьми. Потом я не мог понять, как это могло произойти? Я боялся, что заразился ВИЧ или гепатитом.

Я чувствовал напряжение, ужас, панику, страх.

Один из пациентов, которые там лежал абсолютно спокойным голосом рассказал историю о том, как в драке ему откусили кусочек уха. А потом он вырвал глаз этому человеку! Когда я это услышал, то был просто в ужасе. Я потом боялся что-то сделать, чтобы разозлить этого мужчину. Мне было страшно находиться с ним в одной палате. Я чувствовал ужас, страх, панику, напряжение, что я беззащитный.

После наркологии меня отправили проходить реабилитацию в Мелитополе. Там был реабилитационный центр при православном монастыре. Мои родители не были верующими людьми — это было самое дешевое место, где меня были готовы принять:

Меня отправили в реабилитационный центр в монастыре в Мелитополе. Я был просто в шоке, когда я увидел мое «спальное место». Это был сбитый из досок щит и матрас на нем! Я чувствовал страх, гнев, ненужный, бессилие, брошенный, напряжение, отчаяние, сломленный, гнев.

Когда я жил в монастыре, то я узнал, что мой друг Виталик сошел с ума. Я много лет употреблял с Виталиком марихуану и наркотические таблетки. Когда я начал употреблять инъекционные наркотики, то Виталик просил меня не приходить к нему с этими наркотиками и не предлагать, потому что он не мог отказаться. Он говорил, что с ним из-за этого наркотика происходили странные вещи. Но я все равно приходил к нему с первинтином, так назывался тот наркотик. Когда я узнал, что Виталик сошел с ума, то у меня было чувство вины, что я частично в этом виноват, потому что давал ему первинтин. Я испытывал мучение, напряжение, горе, вину, бессилие, боль, угрызения совести.

В монастыре были два парня, Жени и Дима, с которыми у меня были постоянные конфликты. Когда я их видел, то у меня были напряжение, гнев, страх.

Руководство монастыря сняло руководителя реабилитационного центра со своей должности, а нового не поставила. На несколько дней все подвисло в воздухе. Два моих друга начали пить пиво, и я пытался их остановить, но неожиданно сам выпил. Потом я три дня кололся, пил, курил марихуану. Я понял, что мне конец! Что я умру молодым, что у меня не будет семьи, ничего… Я признался настоятелю монастыря, что я сорвался и попросил, чтобы мне дали шанс, оставив в монастыре. Мне было страшно сказать папе, что я сорвался. Я испытывал ужас, страх, напряжение, отчаяние, подавленность, что я сломленный, сокрушенный.

На этом можно подвести черту после третьего этапа моей жизни!

В последний раз я употреблял наркотики и алкоголь 16 июня 2008 года.

Я помню свой последний раз. Представьте себе, как происходит укол в вену: набирается раствор, затем выводится пузырьки воздуха, потом игла заходит в вену, поршень отводится назад и берется контроль крови, кровь смешивается с веществом и поршень вкалывает эту смесь в вену. Представили?

А теперь представьте себе, что человек, который колол меня в тот раз, который оказался моим последним уколом, сказал мне:

«Блин, я не вывел воздух из шприца, что делать?».

Я увидел, что он взял контроль и кровь наполнила шприц. В шприце было где-то 2–3 куба воздуха.

«Что делать?» — повторил тот парень.

Я знал, что у меня очень густая кровь и пока он будет выводить шприц из вены, выводить воздух, то кровь в шприце начнет сворачиваться, поэтому я сказал:

«Коли!»

Я смотрел, как воздух входит в мою вену. Очень медленно… воздух входил в мою вену… я был готов умереть в тот момент…может быть я и хотел умереть и закончить все свои страдания…я умер тогда!.. вернее сказать, что умерла какая-то часть меня! Это был последний раз, когда я употреблял наркотики в моей жизни!

На следующий день 17 июня 2008 года началась моя другая жизнь!

Через неделю со мной произошло удивительное событие. Как вы помните, на тот момент я жил в монастыре, но я там жил просто потому что это было самое дешевое место, которое нашли мои родители. Я не ходил на службы, я не молился, я не интересовался ничем духовным.

Я ничего не делал, когда это произошло со мной. Однажды, после срыва, я сидел на лавочке и смотрел на небо. Внезапно меня пронзила мысль, которая была подобна разряду в 1 000 000 вольт! В моей голове прозвучала мысль:

«В этом мире есть Бог! Ты можешь верить в Него или не верить, но Он есть! Бог, как электричество, не нужно верить в электричество, оно просто есть в розетке!».

Меня это ошеломило! У меня появилась надежда!

На тот момент мое состояние можно было описать, как состояние 21 летнего старика! Я устал жить, у меня внутри была пустота! Я постоянно думал о самоубийстве. Боль просто зашкаливала.

Неожиданно в моей жизни появилась надежда! С 17 июня 2008 года ко мне больше не приходила мысль про употребление алкоголя и наркотиков, было ощущение, что какая-то сила изъяла этот «слепок» из моего подсознания! У меня осталось куча других «слепков», но алкоголь и наркотики я больше не употреблял. Это не значит, что я исцелился от всех детских травм, просто я столкнулся со всеми ними по трезвому, без анестезии.

Какие выводы можно сделать по поводу моей жизни с 15 до 21 года:

— Я начал употреблять алкоголь и наркотики, чтобы заглушить мою боль, мои чувства. Стало понять, что люди не употребляют наркотики, когда они счастливы внутри.

— Я прочувствовал, как «слепки» начали накапливаться и наслаиваться друг на друга.

— Я искал ощущение безопасности в людях, которые занимались криминалом

— Связь с семьей полностью была потеряна, мои родители вообще не знали ничего про мою жизнь. То, что они узнали про наркотики в 20 лет, была всего лишь верхушка айсберга.

— Уже глубоко сформировались «слепки»: бессилие, напряжение, разочарование и ощущение, что я лишний

— Появилась глубокая ненависть и непринятие самого себя, мысли про самоубийство.

— Я был очень далеко от моего естественного ребенка и полностью вошел в Треугольник Карпмана.

— В результате того, что я не общался с родителями на тему секса и отношений, у меня были очень травматичные первые отношения. Это сформировало очень глубокий «слепок». Я просто не мог дальше строить какие-либо отношения с девушками.

— У меня был глубокий диссонанс между тем, что было у меня внутри и тем, что я транслировал наружу.