XI

XI

— Алёша! — услышал он, как ему показалось, из ванной — там Галя принимала душ.

— Звала? — открыл к ней дверь Ал.

— Нет, — мягко обернулась к нему Галя.

И вдруг у Ала перехватило дыхание — от ощущения, что здесь и сейчас он уже был прежде, лет двадцать назад. Та же линия обнажённого тела, тот же ракурс, та же струящаяся вода, то же небывалое сочетание по-детски открытого взгляда с формами сложившейся женщины. Он всё это видел прежде — во сне! Запомнилcя же этот сон отчасти потому, что увиденная женщина-ребёнок совсем не совпадала с тем идеалом, который прививался рекламой фотомоделей, и которые, естественно и к сожалению, нравились и ему. Да и снилась обычно какая-нибудь из виденных накануне. А тут приснилась прежде невиденная и совсем другого типа. А ещё потому запомнил, что об этом сне рассказал своему школьному приятелю Леониду, тому самому, мать которого из Канады под одеждой провезла через границу коммунистической империи Евангелие. Рассказывал — и вслух удивлялся, как ему тогда казалось, несовместимому — детскому взгляду при женственных формах. Но сейчас, здесь, в ванной комнате квартиры Галиных родителей было одно отличие: та девочка из его юношеского сна не всё время просто стояла под ласкающими струйками воды и, чуть улыбаясь, смотрела на него, но, перед тем как вернуться туда, откуда появилась, сделала необычный жест. Воспоминание это разом озарило Ала, но одновременно с этим забилась отчётливая мысль: «Не на-до, что-бы мы-сль мо-ю про-чла — ка-кой же-с-т». У Ала уже были возможности убедиться, что Галя может читать его мысли и приспособился от такого её контроля защищаться: для этого достаточно было повторять по слогам её имя — Га-ля, Га-ля, Га-ля… — и тогда считывать его мысли ей не удавалось.

— Я тебя видел во сне. Вот именно такой! — сказал Ал.

— Да? — вопросительно улыбнулась Галя.

— Подробности все — и ванна, и душ, и тот же ракурс, и та же линия фигуры… Давно это было. Лет двадцать назад. Мне тогда было лет семнадцать. Или шестнадцать. Только…

— Только — что? — спросила Галя, переводя струю воды с одного плеча на другое.

— Только ты тогда очень… очень необычный жест сделала.

«Га-ля, Га-ля, Га-ля, Га-ля…»

Она ничуть не удивилась, спокойно освободила левую руку, чуть наклонилась и — этот жест у неё получился!

— Ух ты! — аж даже ахнул Ал.

— Не знаю почему, — сказала Галя, — но мне хотелось так сделать давно — уже несколько дней. Сама не знаю почему…

«Давно? — удивился Ал. — Но ведь вспомнил я только сейчас… Ведь много лет не вспоминал и не думал?..»

Ал, видимо, не смог бы вспомнить то время, когда расстался с заблуждением, что какое-то в жизни человека событие может быть случайным. Если и бывают в жизни человека случайности, то и они не без особой на то причины — будь то та или иная встреча или совпадение. Тем более закономерно провиденье за два десятилетия своей половинки. Математический расчёт «несуществования» Гали Ал сделал позднее, месяца через четыре, а сделав его и поразившись полученным результатом, стал пытаться осмыслить не только сам необычный жест и заблаговременную к нему подготовку самой Гали (несколько дней) и его тоже (двадцать лет), но и причину того сна. Базовым в рассуждениях было то предположение, что если он её видел во сне за двадцать лет до их встречи, в шестнадцать своих лет, то он мог видеть её и раньше, скажем, лет в пять. Всякий увидевший свою половинку в этом возрасте, распознавший единственную на планете биоритмически согласующуюся с ним женщину как будущую супругу, умом и помышлениями соединившийся с ней, жертвой инцестуальных влечений стать не может. Это очень важное открытие! Заблаговременное совмещение со своей половинкой, по сути, — переворот в психических процессах человека! При соединении с половинкой всем естеством разума сексуальное влечение на родителя противоположного пола направлено быть не может, но только на половинку. В результате — совершенно иные не только чувства, но и судьба, которая для порабощённого комплексом кастрации (Эдипа) превращается в бесконечную цепь драматизаций травм и комплексов, полученных в детстве! Это что — жизнь? Разве жизнь должна быть цепью событий? Ведь очевидно: разве Человек, о котором известно, что создан он по образу и подобию Божию, — Божию!! — Человек, столь значительное в природе явление, разве для того он явлен во Вселенной, чтобы быть игрушкой лабиринта тупиков комплекса кастрации?!!..

Конечно, если человек, как некоторым приятно думать, произошёл от обезьяны, животного, а потому и сам — не более чем член стада, то какие могут быть половинки? Только партнёры! Какая, в сущности, разница — та или иная самка, лишь бы была в соответствующие десять минут ласковой! Только партнёры! «Для удовлетворения друг другу физиологических и психологических потребностей», как тому учили в университетах равно в гитлеровской, коммунистической и всех прочих империях.

Всякое настоящее вообще неотделимо от будущего, оно им прорастает. Праведники древности были спасаемы принятием голгофской смерти Христа задолго до того, как пришли в мир те, кто отковал для Его креста гвозди. Оттого, что большинство населения всех веков не прислушивалось к словам пророков (за сотни лет до Его воплощения предсказавших ход Его земного служения, во всех подробностях, вплоть до года рождения и суммы, за которую Он будет предан), от неведения водимой некрофилами толпы ничего не менялось: благодать Его заместительной жертвы ощутимо и осязаемо меняла жизнь принявших её. Подобно благодати осязаемо и ощутимо будущее человека, оно не менее реально, чем его настоящее и прошлое, все три эти реальности присутствуют в бытии человека и не могут не сосуществовать одновременно. Это сосуществование на уровне предзнания справедливо и для взаимоотношений половинок. Другое дело, что половинка не для всех возможна, хотя для кого-то существует изначально… Невозможна по одной только причине — по их собственной вине: неприятию ими Истины.

Итак, если Ал мог увидеть свою Возлюбленную в шестнадцать лет, то, следовательно, мог увидеть и в пять, но почему не увидел? Почему не увидел, скажем, в двадцать? Чем его шестнадцать лет, тот период, когда он был особенно дружен с Лёней, отличался от всех остальных периодов? Ответ напрашивается сам собой: это был в его жизни единственный (до 29 лет) период, когда он пытался вникнуть в смысл Евангелия. Да, тогда он ровно ничего в Евангелии не понял — но, может быть, только на логическом уровне? Может быть, общение с текстом Писаний настраивало его на такую волну восприятия действительности, а если изъясняться на языке более корректном, то он переходил в тот тип изменённого состояния, в котором он уже был со своей половинкой — неважно, что телесно это случилось только в будущем?!! В таком случае, уже тем, что он позволил себе не только не распознать сокровенный смысл этого сна (сна ли?), позволил себе забыть его, он совершил прелюбодеяние. Грех — именно невиденье, а жёны и «лёгкие увлечения» — лишь закономерные следствия, не более чем формы, к его вине ничего более не прибавляющие. Это нарушение не одной только седьмой заповеди, но всего закона. И заповеди «не убий» тоже: он обидел зависимую от него женщину…

— Прости меня, пожалуйста, — сказал Ал Гале. — Я виноват перед тобой. И перед Богом.

— Не за что тебе передо мной просить прощения, — попыталась спокойно сказать она. Но всё равно судорожно вздохнула.

— И всё же: прости меня. Пожалуйста.

— Я тебя уже давно простила. А ты — меня. За то, что…

— Не продолжай. Ты просила прощения ещё тогда, в каморке папы Карло. Своим исповеданием…

Она прислонилась лбом к его плечу, и он обнял её.

— А странно всё сложилось, — заговорил он, — я до встречи с тобой переводил богословские тексты, пересечений с Богом было — множество, много молился, предоставляя Ему решить мою проблему одиночества, и даже два раза молился вместе с пастором и несколькими прихожанами… Казалось бы, это я должен был тебя найти — но нашла меня ты…

Действительно, Галя оказалась в Хаббард-центре после особенной молитвы. Однажды она взяла три листочка бумаги, на одном она написала «Хаббард-центр», на другом — название других психологических курсов, а третий листочек оставила чистым, скатала листочки в трубочки, опустила в шапку и преклонила колена. «Господи! — обратилась она. — Глупая я и неразумная. И не мне решать мои проблемы. Решить их можешь только Ты. А я — с Тобой. В чём Твоя воля? Куда мне идти? Мне нужен один-единственный, один-единственный — и больше ничего не надо… А если никуда не идти, Господи, если ждать ещё, то пусть листочек будет чистым… Да будет воля Твоя…» И вытащила — «Хаббард-центр».

— Да, нашла ты, хотя, казалось бы, найти должен был я, — не согласился Ал с протестующим движением Гали. — Ты же — конституционально чувствительная от рождения, в каком-то смысле, — экстрасенс среди экстрасенсов; кому, казалось бы, как не тебе, было меня почувствовать за годы вперёд, — но увидел я… Всё наоборот…

— Тебя ещё что-то удивляет в этой жизни? — спросила Галя в плечо Алу.

— Меня? Нет. — На мгновение замявшись, ответил он.

— Меня тоже, — сказала она, ещё теснее прижимаясь к нему.