5. ЭНЕРГОПОТЕНЦИАЛ АККОМУЛИРУЕТСЯ В ИНФОРМАЦИИ
5. ЭНЕРГОПОТЕНЦИАЛ АККОМУЛИРУЕТСЯ В ИНФОРМАЦИИ
Мир заполнен словами. Они вокруг и внутри нас. Они звучат, они читаются, они ежесекундно нескончаемой лентой льются через мозг. Мы смотрим на дом и отмечаем — «дом», хотя ничего при этом не думаем. Стирая белье, думая при этом о завтрашнем экзамене и слыша бубнящее радио, мы не осознаем, как слова, относящиеся к стирке, к сопромату и сгнившему на поле скошенному ячменю тянутся через сознание нескончаемой чередой. По сути, для нас мир чувственный и мир осознаваемый — это мир слов.
На доме как бы висят бирки — «дом», «серый», «далеко»; на животе — «желудок», «тяжесть», «грибы»; на цветах — «чернобривцы», «желто-черные», «вода» и «протухла». Мы привыкли к этому словесному туману, мы почти не замечаем его. Почему? Да потому, что в любой момент нами владеет доминанта на некое конкретное слово, понятие, символ. Мы видим только эту яркую точку (символ, конечно, лучше сравнить с пламенем), а все остальное уходит на периферию зрения — в тень.
Каким образом слово становится доминантой? Слово — это всегда реакция на потребность, обозначение потребности. Вы голодны — и в вашем сознании начинают доминировать слова, связанные с едой. Вы поели (значит, свободная энергия сфокусировалась на желудке, помогая организму утилизировать то, что вы туда набросали), ощущаете энергетический спад, — соответственно в сознании возникают слова, либо связанные со сном (чтобы переждать, пока энергия освободится), либо с поиском положительных эмоций (чтобы как-то компенсировать энергетический дефицит).
При чем здесь энергопотенциал?
Любое слово выполняет три основные функции:
1) оно является зарядом, энергетическим сгустком, который образовался при создании этого слова; то есть это как бы закрученная пружина;
2) оно выражает образ — значит, предметный слепок, за который цепляется чувство, чтобы создать поток энергии; то есть это ключ к энергетической пружине;
3) оно несет смысл — это код, в котором сосредоточен опыт прежнего пользования этим словом; то есть как бы руководство к действию. Следовательно, любое слово не только энергоемко, но и энергонасыщенно. И только от нас самих зависит, какого КПД от этого слова мы добьемся. Вспомним приснопамятную Эллочку Щукину. Из десятков тысяч слов, которыми в обиходе пользуется человечество, она обходилась тридцатью. Почему она не реагировала на остальные снова? Потому что они для нее были всего лишь шумом. В них она не видела образа, не улавливала смысла, а потому не могла воспользоваться их энергетическим зарядом.
Отсюда мораль: каждый из нас может воспользоваться энергетикой только тех слов (понятий, символов), которые он освоил, которые стали его инструментом (инструментом мышления и руководством к действию), частью его существа. Остальные слова для нас энергетически мертвы. То же и с текстом; например, с тем, который вы сейчас читаете. При всей оригинальности концепции таланта и новизне высказываемых на каждой странице идей, авторы скромно претендуют лишь на 1) обобщение, 2) упорядочивание и 3) толкование с позиций современного научного знания, мудрости народа и мудрости тела. Новые концепции (например, нашу концепцию ЭПК) нельзя придумать. Их можно почувствовать, затем — проявить, затем — понять; наконец, увидеть — в себе и в природе.
Потому что все будущие концепции в каждом из нас и в атмосфере, которой мы дышим. Но многие ли это осознают? Созидатели это знают, что и неудивительно: ведь они живут напряженной духовной жизнью. Потребители тоже знают об этом, но лишь понаслышке; впрочем, это их не смущает, и они счастливо паразитируют на духовных исканиях других. Наконец, рабы имеют о духовной жизни весьма смутное представление.
Как же на этих трех этажах читают наш текст?
Для созидателей — это узнавание собственных образов, чувств и мыслей. Узнавание того, чем они жили — но не осознавали этого, не умели сделать последнего шага, чтобы выкристаллизовать, сформулировать суть. А уж если они повстречают совсем новое для себя — они приходят в восторг. И не только потому, что такие люди щедры душой (отдавать — это их жизненная потребность; в отличие от своей меньшой братии людей на уровне чувств, которые суть потребители продукта, эти — потребители своего труда).
Новое для них — это красиво решенная другими неожиданная для них задача, которая открывает дверь в неожиданную для них залу, в перспективе которой они видят множество покуда закрытых дверей. Ну как же, глядя на это пиршество предстоящей творческой работы, не прийти в восторг!..
Для потребителей наш текст — грозди на уходящей ввысь виноградной лозе. Они с наслаждением лакомятся теми гроздями, что у них под рукой, умело угадывая самые сладкие, но и не очень огорчаясь, если попадется ягода с кислинкой. Ведь для насыщения им немного нужно — одна-две грозди (это эмоционально насыщенные, образные куски нашего текста). На остальное они и не претендуют. Им важно, что они постояли у подножия, окинули восхищенным взглядом непомерно щедрый урожай, попробовали и убедились — здорово!
Собирать все плоды, а потом еще и утилизировать их — для них слишком хлопотное занятие. Кому надо — пускай потрудятся: стоящее дело! Они же удовлетворены ощущением сопричастности, положительными эмоциями, которые возникают, когда они говорят: «Видел и пробовал — впечатление незабываемое! Надо бы собраться и проштудировать все как следует». Разумеется, до этого у них никогда руки не дойдут, да им это и не нужно, наверное.
Для рабов нашего текста нет. Есть какая-то гигантская постройка, в которой при желании они могут разглядеть каждый кирпич (каждое отдельно взятое слово), и это узнавание отдельных кирпичей рождает в них уверенность, что и все остальное они знают. А если так — зачем читать? Добро, был бы это детектив или футбол по телевизору или карты — занятия, от которых они получают именно то, что хотят получить; занятия, где нового нет, есть только неожиданное, которое через минуту, через час, через день станет без всяких усилий с их стороны источником эмоций.
И от наблюдения этого процесса (а также от положительного результата — для них он обязателен!) они получают необходимые положительные эмоции. А наш текст — это сплошь новое: почти в каждой фразе, в каждом абзаце, на каждой странице. Утилизировать это новое? Так ведь это же, граждане, работа! Причем работа, за которую и денег-то не плотют! Так вот пусть ею и занимаются те, кому нечего делать, кто не знает, к чему себя применить…
Короче говоря, текст, созданный на уровне символов, они видят только на уровне слов, — и потому категорически не приемлют его. Им просто-напросто скучно: ведь все это давно известно!.. Мы не сомневаемся в их искренности. И в их правоте. Но — в правоте на уровне философии коммунальной кухни.
Значит, созидатели воспринимают наш текст на том языке, на котором он написан, — на языке символов (мы просим не морщиться и тем более не волноваться лингвистов и семиотиков, для которых «символ» = «знак»; для нас понятие «символ» означает бесконечную информацию + бесконечный энергопотенциал; то есть наш «символ» отличается от энергетически нейтрального — но информационно бесконечного — «знака» своей энергией); потребители — на языке понятий (отсюда их избирательность: они воспринимают только иллюстративную часть и по этим кусочкам гармонии — в силу своей доброжелательности доверяя нам и получая удовольствие от собственной причастности, — положительно судят о целом, в общем-то, недоступном им тексте); а рабы не воспринимают его совсем, поскольку язык символов им недоступен, как, скажем, авторам этой книги недоступен китайский язык.
Значит, созидатели воспринимают весь энергопотенциал, аккумулированный в этой книге; потребители пополняют им свой энергопотенциал настолько, насколько позволяет их энергоемкость; рабы не могут подступиться к заключенному в этой книге энергопотенциалу, и это вызывает у них раздражение — почти немедленную отрицательную реакцию.
Что же поднимает слово по ступеням: 1) слово-шум, 2) слово-наименование, 3) слово-понятие и 4) слово-символ?
Аккумулированный в нем энергопотенциал.
Слово-шум — это мыльный пузырь, и столько же в нем заключено энергетики.
Слово-наименование — повторим — несет в себе столько энергии, сколько ее было затрачено при создании этого слова.
Слово-понятие — это как бы снежный (энергетический) ком, вылепленный созидателем; чем больше этот ком катают по снегу, тем больше он растет.
Слово-символ — это атомный генератор, неисчерпаемый ни энергетически, ни информативно.
Для примера рассмотрим эту градацию на символе «энергопотенциал».
Для человека, который видит в слове «энергопотенциал» только слово, — все ясно. Энергия? — чего ж тут непонятного. Потенциал? — очевидно, речь идет о количестве. Следовательно: количество энергии. Так это ж мы проходили в пятом классе!..
Перед человеком, воспринимающим «энергопотенциал» как понятие, распахивается богатая, красочная картина. Ведь для него энергопотенциал и 1) материален, и 2) текуч, и 3) кумулятивен — продолжение списка свойств смотрите в начале главы. Охватывая все это, человек формирует какую-то свою единственную (посильную ему) целостность и начинает пользоваться ею как инструментом, чтобы грамотно распоряжаться своим энергопотенциалом, а если повезет — то и прирастить его.
Если же человек овладевает этим словом как символом, весь мир по— новому открывается перед ним. Он видит все через этот символ, он чувствует все через этот символ, он понимает все посредством этого символа. И он сознательно начинает наращивать энергопотенциал, поскольку ощущает этот символ неотрывным от себя, частью себя, поскольку само приращение — на каждом шагу — одаривает его все новыми и новыми задачами. Значит, обрекает на непрерывный творческий процесс.
Помните? Самое поэтичное из Евангелий — Евангелие от Иоанна — начинается знаменитой фразой: «В начале было Слово…» Теперь мы можем точно сказать, каким по энергоемкости было это Слово. Это был символ.
Доказательство: во-первых, это было самое первое слово, значит, оно охватывало весь мир; во-вторых, оно обладало колоссальной порождающей способностью, колоссальной творческой потенцией; в— третьих, апостол Иоанн, как мы уже сказали, был поэтом, человеком на уровне интуиции, значит, язык символов был для него самым естественным.