ЖИЗНЬ, ОЗАРЕННАЯ СМЫСЛОМ

ЖИЗНЬ, ОЗАРЕННАЯ СМЫСЛОМ

Ах, как хочется всех учеников разделить на две категории: тех, у кого среди учителей был факельщик, и тех, которые этого удовольствия были лишены!..

Учителя на уровне эмоций не остаются в нашей памяти, а зря. Поблагодарить бы судьбу за встречу с ними: отъединяясь от нас, ни на что не претендуя, допуская бурсу, они не мешали нам быть самими собой, не мешали нам развиваться по программе, которую заложила в нас природа. Но тогда мы этого не. могли оценить, потом — забыли. Учителей на уровне чувств мы вспоминаем с ненавистью, и школу всю жизнь ненавидим — из-за них. Но ведь есть же среди нас и такие, кто вспоминает школу с умилением и нежностью: «Учительница первая моя…» Прямо слеза прошибает. Ну конечно же, она была факельщицей.

Как мотыльки летят на свет, так ученики тянутся к факельщику. Иначе и быть не может. Вот аргументы:

1) Дети чувствуют гармонию как никто, а факельщик — неустанный потребитель гармонии, и свет, который он излучает, — это отраженный свет гармонии.

2) Факельщик — единственная светлая фигура в унылых школьных коридорах. Отзывчивый, доброжелательный, все понимающий, всезнающий веселый мудрец, он даже внешне выделяется из суконно— опорного ряда своих коллег. Улыбка! — без улыбки он немыслим. Пластика! — можно подумать, что он учился ей специально; в ней тоже его существо, он немыслим без пластики. Наконец, ритуал — а как же без ритуала! — ведь каждый его урок (как и любое общение) — это священнодействие, в котором он — верховный жрец — пропускает весь мир через магический кристалл истины, добра и красоты. Он завораживает этим зрелищем и незаметно делает пленницей своей религии доверчивую детскую душу.

3) В жизни ученика факельщик появляется необычайно своевременно. В пору, когда прорезается зрение, когда идеалистическое представление о мире, обо всех его ценностях (дружба, правда, добро) разбивается о скалы реалий этого мира, и все рушится вокруг, оставляя нигилизм, озлобление и отчаяние, — в это время появляется факельщик и говорит: неправда, твой корабль не разбился, все в порядке; взгляни вокруг себя — «и ты увидишь — мир прекрасен…». По сути, он предлагает самый примитивный гедонизм, но этот рецепт так прост, так доступен, так привлекателен (еще раз подчеркнем: это происходит в пору нигилизма, в пору отчаяния, когда эталон гармонии в ученике разорван энергетическим вакуумом), что ученик хватается за него как за спасательный круг — и, получая положительные эмоции, начинает оживать. Ему это нравится; он тянется к факельщику; окончательно доверившись, поверив, что здесь и правда, и красота, и смысл, — он входит с факельщиком в контакт — и вспыхивает сам.

Вот вы и узнали главный секрет неотразимости воздействия факельщика: он делает жизнь ученика осмысленной.

Нас много, мы разные, но никому не удалось и не удастся уйти от трех вопросов, которые поочередно (а иногда — в сочетаниях) встают перед каждым:

1) кем быть? 2) как жить? 3) чего стоит прожитое?

Это не просто три вопроса — это три зверя, которые нас терзают.

Сперва — только ум, затем — и совесть, наконец — и душу.

И вся наша жизнь (а для тех, кто не осознает этого или не желает в этом признаться, скажем иначе: ночная жизнь души, жизнь души раскрепощенной, выпущенной на травку, на прогулку в тюремном дворе наших стереотипов) посвящена тому, что мы приучаемся жить рядом с этим зверьем, пытаемся привадить его к себе, приручить, обучить ходить в наморднике. И ведь многим удается! Или только врут, что удается?..

А для учеников факельщика этих проблем нет. Не можете такого представить? Значит, плохи дела у вашего энергопотенциала, без которого фантазия не способна развернуть свои крылья. Придется поверить нам на слово: нет у них этих проблем. Вопросы есть, а проблем — нет. Потому что это зверье, прирученное факельщиком, явилось к его ученикам в образе ласковых мурлык, настолько дрессированных, что они уже забыли о существовании собственных когтей.

Кем быть? Ну конечно же, учителем! Таким же, как его любимый учитель. Таким же во всем: в поведении, в деле, в мировосприятии. Принять от него факел, пронести факел через всю жизнь, зажигая, зажигая, зажигая факелы уже своих учеников. Ведь когда-то же этих факелов будет гореть столько, что тьма уйдет совсем и наступит царство истины, добра и красоты.

Как жить? Разумеется, как любимый учитель, сопоставляя каждый свой шаг с ним как с эталоном. Пока он рядом — советуясь с ним не только в больших делах, но и по любому пустяку, (вот чем неотразим факельщик — он никогда не отмахнется, не пренебрежет — «мелочь», он на все реагирует с интересом, что, впрочем, нетрудно понять: ведь все это для него — источники самоутверждения; а если проще — источники положительных эмоций), когда его рядом не будет — сверяясь с его образом: «а как бы поступила на моем месте Марья Ивановна?» Стереотип жизни Марьи Ивановны они перенимают и делают своим. Стереотип вкуса Марьи Ивановны — они перенимают и делают своей мерой вкуса. Секрет потребления гармонии, которым в совершенстве владела Марья Ивановна, они делают главной пружиной своей деятельности. Они становятся жрецами в храме, где поклоняются истине, добру и красоте, но никогда, ни на миг не забывают, что этот храм построила она — любимая, единственная Марья Ивановна.

Чего стоит прожитое?

Ученики факельщика жалеют людей, проживших жизнь впустую, и сочувствуют им. Но их собственная жизнь наполнена и прекрасна. Сколько книг прочитано! Сколько спектаклей и выставок видено и обсуждено! Столько переговорено в классе, в поле, и в лесу возле костра, и поздно вечером, когда ученицы прибегали выплакаться, утешиться и посоветоваться. Столько учеников идут позади — след в след.

Их удовлетворение прожитой жизнью — несомненно. Их уверенность, что жизнь была прожита счастливо, говорит только о крепости их желудков, способных переварить все; об их нетребовательности. Они просто не знают, что такое счастье, и принимают за счастье, как вы уже поняли, положительные эмоции (независимо от их количества! вот один из секретов Марьи Ивановны: уменье замечательно согреться даже у крохотного камелька).

Теперь припомним: когда наша жизнь наполняется смыслом?

Ответ: когда мы переделываем этот мир; когда на дубленой коже этой жизни мы оставляем свои неизгладимые насечки; когда мы разрываем свой территориальный императив.

А у факельщика собственная территория ограничена его телом, все остальное — мнимые владения. Значит, жизнь факельщика только озарена смыслом, отблесками его пламени. А наполнена она тем, что он успел переварить — с удовольствием и чувством отлично проведенного времени.