Жак Бюнжер, сопрезидент дома Courreges

Именно этому человеку (вместе с его неизменным напарником Фредериком Торлотеном) Кокелин Курреж предложила в 2015 году заново открыть Дом легендарной марки, созданной Андре Куррежем.

Жак Бюнжер – человек, полностью присутствующий в состоянии «здесь и сейчас: «Это фундаментальный принцип моей жизни, с которым еще в детстве меня познакомила мать: она всегда напоминала мне о том, что жить надо в настоящем. Как мне кажется, этому способствует укоренение, спокойное, лишенное ностальгии отношение к прошлому, а также оптимистическое видение будущего. Своеобразная алхимия инстинктов, которая помогает альпинисту не сорваться с высокогорного хребта. Пожалуй, можно сказать, что я живу не в „сейчас“, а в „мгновении“, более ощутимом и мощном».

Представитель спортивной династии (дед играл за сборную Франции в 1924 году, кузен стал полуфиналистом Уимблдонского турнира), он уверенно чувствует себя в своем теле и называет себя спортсменом-любителем, «пусть не сверхсильным, но всегда увлеченным тем, как приводится в движение мяч, как идет его скольжение».

Он обожал математику (хотя математика не отвечала ему взаимностью (!), уточняет он), но в ее поэтической версии, предпочитая операциям с цифрами область доказательств. Слова стоят для него на первом месте. «Я всегда был невысоким и щуплым, и потому в моем распоряжении имелись только два козыря: слова, чтобы обольщать, и ритм, чтобы танцевать рок. И поскольку я активно пользовался этими двумя способностями, мне удалось в значительной степени развить их».

Его пространственный интеллект выше среднего: «Заходя в новое место, я словно бы попадаю в фильм с замедленной съемкой, я осознаю все, что происходит вокруг меня», – смеется он. Таким образом, живопись, фотография, понимание объемов стали дополнительным источником его силы и вдохновения.

Экзистенциальный интеллект моего собеседника проявляется в непрерывных поисках ответов: «У меня складывается впечатление, что самоанализ – моя вторая натура. Я просыпаюсь и засыпаю, одолеваемый сомнениями. Я не могу назвать себя человеком абсолютно спокойным и укорененным. Но я осознаю, что иду по пути к этому. Я борюсь. В человека я верю больше, чем в антропоморфического Бога. Но мистика и сакральное все равно интересуют меня».