2. Психологические особенности усвоения правовых знаний и методика ускоренного обучения правоприменительной деятельности

Правовые знания имеют ту психологическую особенность, которая присуща всем нормативным знаниям — однозначность толкования. Правоприменительная деятельность соответственно должна придерживаться строго не только духа, но и буквы закона, ибо любое приблизительное толкование законоположений, исходящее из «здравого смысла» или морально-этических соображений, при всей кажущейся справедливости, не может считаться правильным, если противоречит правовой норме, сформулированной в законе. Так, например, закон о материальной ответственности предусматривает, что воины срочной службы не привлекаются к материальному возмещению нанесенного государству ущерба. И если солдат разбил в казарме оконное стекло и, признав свою вину, предложил купить стекло и вставить в окно, то иной командир с этим соглашается, даже зная про запрет закона. Почему? Потому что считает желание солдата возместить ущерб высоконравственным, а его затраты вполне допустимыми, потому что сумма невелика. Этот пример в силу мизерности самого материального ущерба как нельзя более наглядно демонстрирует пренебрежение законом «во имя справедливости» или по «здравому смыслу». Если бы сумма ущерба была больше, то тем более казалось бы справедливее и потому «законнее» решение командира, но, возможно, применилось бы чувство жалости к «бедному солдату», и многие, наоборот, осудили бы такое решение. Словом, однозначности тут нет, поскольку отошли от буквы закона.

Таким образом, надо следовать закону, а для этого нужно знать его. Знание законов нужно каждому гражданину. Но более всего ощущается в обществе потребность в правовой подготовке хозяйственных и административных руководителей, государственных служащих, причастных к подготовке различных экономических и политических решений и контролю их исполнения, менеджеров и новых предпринимателей — вообще тех, кого можно отнести к управленческим кадрам всех уровней и всех сфер деятельности.

К этому надо добавить, что движение к правовому обществу — это интенсификация законотворческой деятельности, появление множества новых законодательных актов, что ставит новые проблемы перед юридическим образованием, правовым просвещением, ибо чем больше законодательных актов, тем больше должны граждане знать о них, изучать вновь принимаемые законы, уметь их соблюдать. Короче говоря, по мере продвижения к правовому государству возрастает роль правового всеобуча.

Говоря об изучении права, о формировании правовых знаний и правосознания людей, едва ли уместно пользоваться понятием «ускоренное обучение» сейчас, в контексте данной книги, ибо нынешняя система правовой подготовки работников пока не имеет ни четко сформулированных целей, дифференцированных по срокам их достижения, ни критериев оценки достигнутого уровня правосознания. Поэтому просто невозможно, вернее, не с чем сравнивать результаты ускоренного обучения. В настоящее время при изучении законодательства и других нормативных документов (уставов, положений, наставлений и т.п.) в учебных заведениях и на различных курсах ставится довольно аморфная цель — усвоить знания. Реально же трудно определить, что и в какой мере нужно знать прошедшему курс обучения. Об умении применять знания как о цели, которую нужно ставить и можно достигать в обучении праву, юриспруденции, а тем более о сроках, за которые она может быть достигнута, обычно никто не говорит. А между тем, если будет так ставиться цель правовой подготовки и будет существовать методика обучения, позволяющая быстро ее достичь, то тогда и можно было бы рассуждать об ускорении процесса правовой подготовки работников по сравнению с существующими сроками.

Но, к сожалению, сейчас приходится говорить не только о неумении применить правовые знания, но и о сплошной правовой неграмотности населения, об отсутствии правовой культуры у большинства руководителей среднего и высшего звена, а более того — о массовом правовом нигилизме граждан страны, никогда не живших в правовом обществе.

А если говорить вообще о причинах правовой некомпетентности и правового нигилизма рядовых граждан и руководителей низового и среднего звена, то надо иметь в виду ставшую традиционной практику подчиняться не закону, а начальству, которому «всегда виднее».

Все сказанное относится ко всему обществу, прожившему восемь десятилетий после Октября 1917 года и многие века до этого в неправовом государстве. Уместно поставить здесь вопрос: пусть государство наше пока еще не совсем правовое, но тем не менее законы-то у нас всегда были, их изучали в институтах, пропагандировали в лекциях и в печати, так почему же правовая неграмотность и пренебрежение к закону существовали и до сих пор существуют?

Причин тут несколько, и если о главной из них уже было сказано выше, то еще об одной надо сказать особо и именно здесь. Это — очень низкая эффективность системы правовой подготовки будущих руководителей в вузах и абсолютная беспомощность правовой пропаганды или так называемого правового всеобуча, которого на деле просто нет.

Положение со знанием законов сейчас еще более усложнилось в связи с интенсивной законотворческой деятельностью Государственной думы Российской Федерации и активным нормотворчеством региональных представительных органов субъектов Федерации. Принятие все новых и новых нормативных актов есть безусловное благо, ибо создает широкое правовое поле для нашего движения к нормальному гражданскому обществу. Это — с одной стороны. Но с другой, умножает трудности на пути правового просвещения масс, так как люди, даже сами юристы, не успевают даже толком прочесть, а не то чтобы осмыслить издаваемые новые законы и другие нормативные акты.

Между тем движение по пути создания правового государства предполагает не только разработку и принятие законов, регулирующих нашу жизнь, но и активное формирование правосознания народа: нужно знать и старые, и новые законы, чтобы руководствоваться ими в этой жизни. Иначе будет мало проку от обилия законов. (Речь в данном случае идет пока только о знании законов как условии-минимуме для законопослушного поведения граждан, а не о желании или нежелании их соблюдать, что составляет особую тему, от которой мы абстрагируемся.) Словом, была и раньше, есть и сейчас серьезная практическая проблема — как сделать так, чтобы все граждане свободно ориентировались в правовых вопросах и правильно с юридической точки зрения подходили к решению всех жизненных проблем, касаются ли они личности или общества, политики или экономики, социальной или духовной сферы.

Конечно, всем людям все статьи всех законов знать невозможно и не нужно. Но есть правовые акты, без знания которых не может обойтись в своей работе хозяйственник, предприниматель, организатор производства. Есть законы, регулирующие деятельность политиков высшего звена, но не все они касаются деятельности политических деятелей районного или городского масштаба, или вовсе не затрагивают повседневную деятельность хозяйственника, не говоря уже о жизни и деятельности рядового гражданина. И наконец, есть законы и иные подзаконные акты, знание и соблюдение которых обязательно для всех граждан общества. Ясно, что не всем все нужно знать, а значит, и правовое просвещение требует дифференцирования: не всех стричь под одну гребенку и не загонять правовую пропаганду в прокрустово ложе каких-то лекционных курсов, учебников, брошюр, рассчитанных на всех, без различия интересов и жизненных потребностей. Однако невозможно тем не менее представить ни печатную, ни устную пропаганду законов, которая бы точно учитывала все разнообразие людских запросов.

Как же быть? Где найти выход из этой сложной и все усложняющейся ситуации?

Выход есть. И заключается он в том, чтобы научить наших людей творчески пользоваться нормативными актами при решении практических задач во всех, даже самых неординарных жизненных ситуациях. Для этого надо иметь общедоступные, изданные массовым тиражом все законодательные акты, касающиеся жизнедеятельности граждан общества, а также соответствующие тиражи изданий законов, регулирующих деятельность руководителей разных ступеней и сфер деятельности. Часто, к сожалению, бывает, что поблизости трудно найти даже Конституцию (Основной Закон) государства.

Кроме этого, надобно умение пользоваться законами и другими нормативными актами: знать, где (в каком законе) и как искать нужное для решения какой-то конкретной проблемы законоположение (подвести известное деяние под соответствующую статью закона). Это умение и нужно формировать.

Итак, во-первых, необходимо наличие под рукой соответствующих законодательных актов и, во-вторых, нужны упражнения для выработки умений и навыков юридически грамотного их использования при решении практических проблем. Вот что нужно для обучения юриспруденции, причем первое — это условие успешного обучения, а второе — средство достижения его цели.

Теперь можем приступить к теме ускоренного обучения: как быстро и эффективно изучить законодательство, чтобы достичь названной цели — сформировать у всех обучающихся умение применять правовые знания в различных жизненных ситуациях.

Прежде чем решать проблему обучения по-новому, надо сравнить методику ускоренного формирования правовых знаний и умений с традиционной методикой изучения законодательства и вообще всяких нормативных документов.

Как принято изучать их по традиционной методике? Известно, как: читается лекция (цикл лекций), организуется самостоятельная работа с литературой, документами, затем проводятся групповые занятия (семинары, различные практикумы, коллоквиумы и т.д.), а в конце курса устраивается проверка усвоения (зачеты, экзамены, дипломные работы). А результат? Знания того или иного качества.

Чтобы оценить степень эффективности такой системы обучения, надо посмотреть, какого качества знания наиболее типичны для нее.

Материалы специально проведенных исследований говорят о следующих недостатках правосознания граждан, прошедших в свое время курс обучения юриспруденции в вузе, но на хозяйственной работе или руководящей административной должности допускающих нарушения законодательства по причине незнания.

Один из наиболее распространенных недостатков — это отсутствие каких бы то ни было юридических знаний, касающихся решаемой руководителем управленческой или хозяйственной задачи, ибо они их раньше не изучали, то есть вовсе «не проходили» по вузовской программе, да и теперь не заглядывают в закон. Понятно, что не все можно изучить в неюридическом вузе, да и в юридическом тоже. Не случайно, что даже юрисконсульты предприятий допускают ошибки при решении конкретных задач на правовые ситуации, если такие ранее не встречались или очень редко встречались в их повседневной практике.

Но беда еще и в том, что люди и не подозревают порой, что вообще существуют какие-то законодательные положения, регулирующие решение того или иного конкретного вопроса. Так, например, руководитель одного НИИ два раза увольнял секретаря-машинистку за частые нарушения трудового распорядка, за плохую работу и за распространение слухов и сплетен о якобы несправедливом руководителе. Однако оба раза она восстанавливалась вновь на работе из-за нарушения директором при ее увольнении закона о труде. Ошибка же последнего состояла в том, что он не знал и поэтому не соблюдал требования КЗоТа: в первый раз не согласовал вопрос с профкомом, а при втором увольнении оказалось, что он за все время не наложил на нее ни одного дисциплинарного взыскания. Он не знал о необходимости согласования с профкомом и просто не подозревал, что после двух выговоров за ее многочисленные провинности ни суд, ни тем более профсоюзный комитет не имели бы к нему претензий, ибо по КЗоТу разрешено увольнение работника без его согласия при «неоднократном нарушении» им дисциплины и наличии у него двух взысканий.

Таких примеров элементарного незнания действующего законодательства можно приводить сколько угодно. Поэтому незнание законов — одна из основных причин нарушения законодательства в управленческой деятельности. Уголовно-процессуальная практика также свидетельствует о незнании законов со стороны некоторой части правонарушителей, впервые оказавшихся на скамье подсудимых.

Второй недостаток, характеризующий ущербность правосознания наших граждан, состоит в ошибочном мнении, что закон защищает интересы государства от злоумышленников, в непонимании того, что он призван защищать интересы личности от посягательств на ее права и свободы со стороны других лиц, и в том числе со стороны государственных чиновников, хотя последние обычно делают это якобы от имени государства. Это ошибочное представление о предназначении закона составляет часть психологии современного обывателя, некий атрибут массового сознания. И куда оно приводит? К попыткам людей обходить неудобные для них законоположения, а в некоторых случаях просто не верить в неотвратимость наказания за нарушение закона. А это в свою очередь ведет к неуважительному отношению к правовой стороне человеческих поступков, к мнению о необязательности знания законоположений каждым гражданином.

И еще одна разновидность пренебрежения законом — это упрощенное представление об ответственности за нарушение закона. Оно выражено в формуле: «Авось не посадят», «Авось не расстреляют». Таким образом получается, что если нет расстрелов и тюрьмы, то и наказания другого как будто не бывает. И как ни странно, жизнь порой подтверждает это заблуждение: или безвинных ошибочно сажают, или жулика не трогают. Но заблуждение все-таки из-за отсутствия достаточной информации: о нормальной работе правоохранительных органов, бывает, не знают, но зато знают из газет или разговоров об отклонениях от нормы.

Раз всем все законы знать невозможно и необязательно, то по меньшей мере есть необходимость создать вокруг личности обстановку законопослушания, при которой любой человек всегда мог бы найти требуемые в данный момент нормы и требования закона, чтобы сообразовать с ним свои действия и поступки. Такую обстановку можно создать только одним путем — путем правового просвещения как можно большего числа людей, особенно по тем нормативным актам, которые касаются всех и каждого. Только тогда около каждого из нас всегда найдется человек, который или знает закон, или подскажет, где его найти.

Однако объявленный несколько лет назад (еще в СССР) правовой всеобуч, не успев родиться, приказал долго жить. Сейчас о нем никто не вспоминает, как и перестали говорить о пропаганде вообще чего бы то ни было. Вместе с идеологической пропагандой мы выбросили «за борт» и пропаганду правовую.

Конечно, этого делать не следовало, идя к правовому государству, хотя сам факт забвения правовой пропаганды симптоматичен: он обусловлен ее неэффективностью в том виде, в каком она существовала, и, стало быть, практической ее ненужностью.

Поэтому и встает вопрос о возрождении на качественно новой основе более эффективного, практически полезного людям правового просвещения. И этому должна помочь теория поэтапного формирования умственных действий, позволяющая формировать умение применять на практике юридические знания тогда и там, когда и где в этом появляется потребность.

В предыдущих разделах книги было уже сказано о разработанных методиках по изучению законодательства, об их эффективности, приведены некоторые фрагменты методических средств, используемых при формировании правовых знаний. Здесь мы более подробно рассмотрим этот опыт.

Обратимся к методикам изучения законодательства, разработанным психологами Н.Н.Нечаевым и Б.И.Хозиевым. Первый работал со слушателями курсов повышения квалификации руководящих работников целлюлозно-бумажной промышленности по основам научного управления производством в 1969—71 гг. Среди слушателей преобладали директора и генеральные директора предприятий и объединений и были также отдельные группы юрисконсультов. Второй же в 1974—76 гг. исследовал в военной академии и училищах, где преподавалось военное законодательство, психологические особенности усвоения правовых знаний.

В первом случае обучались праву люди с опытом практической работы по применению законоположений, а во втором, как правило, молодые офицеры и курсанты, никогда не сталкивавшиеся с решением практических проблем, требующих правового анализа, тем более экспертизы.

Однако оба исследователя исходили из психологической концепции поэтапного формирования умственных действий и начинали исследование с выяснения цели преподавания юридических законов для данных слушателей. А поскольку целью всякого обучения данная концепция считает: научить действовать со знанием дела, а не просто дать знания, то оба построили свои исследования в принципе от начала и до конца одинаково — от выяснения цели обучения до разработки методики обучения и получения соответствующего этой цели результата.

Но категории слушателей (обучаемых) были разные, и это обстоятельство выявило один нюанс, интересный с точки зрения усвоения правовых знаний: оказалось, что и молодые (18-летние) курсанты, и маститые генеральные директора, и опытные юрисконсульты мало отличались друг от друга по уровню готовности юридически грамотно (то есть правильно, в соответствии с действующим законодательством) решать практические задачи.

Это выяснилось следующим образом. Перед началом занятий по определенной теме ( например, по теме «Закон о материальной ответственности работника» или «Закон о всеобщей воинской обязанности») проверялся исходный уровень знаний обучаемых.

Для этого предъявлялось 6 задач на различные правовые ситуации примерно такого рода: «Шофер автобазы Иванов, несмотря на строгое указание, вернулся из дальнего рейса порожняком, отказавшись от попутного груза. Директор приказом удержал из зарплаты Иванова 1/3 среднемесячной зарплаты за то, что он "не привез причитающегося автобазе дохода за доставку попутного груза". Требуется дать правовую оценку решению директора автобазы». Или: «Гражданин РФ Щукин В.И., 18 лет, окончил среднюю школу, медицинской комиссией признан годным к действительной военной службе, на иждивении никого не имеет. Может ли быть призван на действительную службу?»

Первая задача предъявлялась (общее число контрольных задач равнялось во всех случаях шести) всем руководителям и юрисконсультам предприятий, а вторая — слушателям военной академии и курсантам военных училищ. И что же выяснилось?

В каждой серии из шести задач во всех случаях не было ни у одного из обучаемых правильного решения всех задач. Это — в группах директоров, курсантов и офицеров. И очень редко встречалась одна правильно решенная задача на 20—25 обучаемых. В группах же юрисконсультов было 1—3 правильно решенных задачи на 15—18 слушателей (т.е. кто-то решил одну, кто-то две-три задачи, а кто и ни одной).

В чем же дело? Оказалось, что изученные когда-то законоположения, как правило, никто не помнит наизусть (а не изучавшие, естественно, и вовсе не знали и знать не могли), а несколько правильных решений приходились на те конфликтные ситуации, которые чаще других встречались в практике слушателей, и поэтому они имели некоторый опыт их правового регулирования. Таких ситуаций было, видимо, примерно одинаковое количество у директоров и юрисконсультов, но последние лучше помнили правовую сторону их решения, а директора — фактическую. Так, хозяйственники аргументировали свое решение главным образом здравым смыслом («Правильно наказали рублем — иначе порядка не будет»), а юристы — соответствующей статьей закона («Нет реального ущерба, а "за упущенную выгоду" нельзя наказывать рублем»). Но 9/10 общего количества задач во всех группах в совокупности оставались без всякого ответа.

Может возникнуть резонный вопрос: «Возможно, слушатели в большинстве своем не изучали раньше юриспруденцию, а тут, на курсах и при традиционных методах преподавания усвоили бы эти вопросы, а зачем усложнять дело, вводить новую методику?» На этот вопрос есть четкий ответ, полученный Н.Н.Нечаевым.

Дело в том, что и сама мысль о новой методике пришла в связи с неэффективностью традиционных методов. Впрочем, об этом свидетельствуют конкретные данные эксперимента, в котором Нечаев проверял знания этих же слушателей после изучения традиционными методами действующего законодательства о труде и сравнивал их с результатами предыдущей проверки, то есть с исходными знаниями.

«Результаты итогового контроля, — пишет автор, — выявили следующее: количество решенных задач осталось на том же уровне, что и до занятий.

Интересно отметить, что даже те слушатели, которые первоначально решили по 3—4 задания, теперь дали такие же низкие показатели, как и основная масса слушателей, то есть 1—2 правильных решения»[27]. Это говорит о том, что более высокие результаты, показанные при первоначальной проверке, были случайными: просто кому-то попались тогда более знакомые ситуации, или решения диктовались здравым смыслом, по существу были догадкой.

Но главный вывод из показателей итогового контроля состоит в том, что традиционные лекции и семинары не формируют (и в принципе не в состоянии формировать) умение применять на практике все законоположения, да еще по памяти (наизусть).

Эти предварительные проверки уровня правовой подготовки слушателей имели для исследователей как практическое, так и теоретическое значение.

Практическое их значение состояло в определении низкой эффективности традиционной методики и низкого же исходного уровня знаний перед применением новой методики, а теоретическое в том, что позволило задуматься и понять психологические корни имеющихся недостатков в правосознании людей и психологические особенности усвоения правовых знаний.

Что касается теоретического значения этой работы, да и вообще всей подготовительной части исследования (до начала разработки самой методики обучения), то выяснилось еще несколько негативных сторон существующей системы правовой подготовки слушателей (студентов).

Прежде всего — это полное пренебрежение к четкой и однозначной постановке цели изучения законодательства. Ведь будущие инженеры (впоследствии директора и генеральные директора) и юристы (будущие юрисконсульты) изучали в институтах, а позже изучают на курсах повышения квалификации законодательство с разными целями: хозяйственные руководители как непрофессионалы (неюристы) — для получения навыков практической ориентировки в действующем законодательстве, чтобы в сфере своей профессиональной и управленческой деятельности знать, где искать юридическое обоснование того или иного решения, а также суметь предвидеть или увидеть (распознать) юридические аспекты различных хозяйственных ситуаций, чтобы до принятия решения (и для принятия его) обращаться вовремя за юридической консультацией. А профессиональный юрист изучает законодательство для расширения своих познаний в собственно юридической сфере, чтобы он как юрисконсульт всегда мог свободно ориентироваться в любых хозяйственных ситуациях, возникающих как в производственной, так и снабженческо-сбытовой областях деятельности своего предприятия. Юрисконсульт должен быть всегда готов консультировать не только директора, менеджера производства, но и экономиста, бухгалтера, кадровика, менеджера по персоналу, главного инженера, главного технолога или главного конструктора и вообще всех должностных и частных лиц. В этом смысле он лучше, чем кто-либо, знает правовую сторону деятельности всего предприятия, но не может знать всей ее хозяйственно-экономической стороны, а директор, менеджер, наоборот: знает всю хозяйственную сторону работы предприятия, но юридическую — только в той узкой части, которая касается лишь его сферы деятельности, где принятие управленческих решений является его прерогативой.

Отсюда следует логически, что цель изучения законодательства у профессионального юриста одна, а у хозяйственного руководителя — другая.

Юрист должен научиться подвергать правовому анализу любое событие и выносить решение с юридической точки зрения, а хозяйственник (директор, менеджер) — принимать хозяйственные решения, не противоречащие действующим законам.

И содержание знаний должно соответствовать этим целям. При традиционной методике изучения права это обстоятельство при компоновке содержания программ учитывается только количественно: юрисконсультам дается больше часов, а руководителям предприятий, командирам и другим специалистам — поменьше. И только.

По новой методике цель обучения каждой категории слушателей (студентов) определяется и формулируется четко и однозначно, а для ее достижения готовятся специально составленные под эту цель задачи. Содержание задач в названных экспериментах приводилось в соответствие с теми практическими проблемами, с которыми встречаются или директор, или юрисконсульт, или офицер. И только после такой содержательной дифференциации учебной программы наступает черед дифференциации количественной — сколько и каких дать задач для решения и кому выделить больше или меньше задач определенного типа и тд., а также на какие темы и кому запланировать какое количество часов. Количественная сторона определяется в новой методике принципом достаточности: решается такое количество задач, которого достаточно для получения уверенности в применении закона к самым разнообразным, встречающимся в жизни, ситуациям.

Таким образом, проверка исходных знаний дает возможность определить не только уровень знаний и умений, но и выявить причины имеющихся недостатков, чтобы правильно поставить цель обучения, исходя из требований деятельности.

Выявление этих глубинных причин того или иного состояния правовой подготовки обучаемых помогает более тонко учитывать возможности обучаемых и соотносить их правильно с решаемыми учебными задачами, с их содержанием и количеством.

Если продолжить разбор опыта (экспериментов) Нечаева Н.Н. и Хозиева Б. И., то надо коротко рассмотреть ход обучения на каких-то конкретных занятиях.

Итак, после проверки знаний начались занятия по новой методике. Слушателям предъявлялись сразу 60—80 задач на разнообразные практические ситуации, где требуется применить соответствующие законоположения или оценить правовую грамотность решений, принятых по ним кем-то ранее.

А коль знания слушателей пока на том же, только что проверенном, исходном уровне, то и решить их правильно без новых знаний слушатели, естественно, не могут.

Задача преподавателя как раз в том и заключается, чтобы научить их этому (или, говоря языком официальных постановлений, вооружить требуемыми знаниями). Новые знания — это положения соответствующего закона. Они преподносятся слушателям в вице готовой схемы ООД, на которой наглядно «выложены» не только статьи закона, но и ход (логика) рассуждения по правовому решению каждой практической ситуации. (О том, как такие схемы ООД и несколько десятков задач заранее разрабатываются психологами-исследователями совместно с юристами, я здесь не описываю, ибо об этом достаточно подробно сказано в предыдущих главах.)

Здесь мы разберем психологические особенности составления юридических задач и их решение с помощью схем ООД, чтобы понять, благодаря чему происходит достаточно полное и прочное усвоение знаний (запоминание содержания статей закона и умение практически пользоваться этими знаниями).

В качестве примера возьмем изучение темы «Расторжение и прекращение трудового договора без согласия работника».

При составлении схемы ООД авторы исходили из действующего законодательства (КЗоТ и других нормативных актов того времени)[28]. Условия увольнения работника без его согласия оговорены в ряде законодательных актов, и, к сожалению, не все руководители знают их, поэтому не всегда на практике учитываются права увольняемых, гарантируемые в документах, кроме КЗоТа. И это часто вызывает конфликты, заканчивающиеся часто не в пользу закона. Методика обучения должна была исключить нарушение закона по причине его незнания.

При разработке методики, в частности, при составлении схемы ООД, авторы (Нечаев Н.Н. совместно с юристом Лейбовичем А.Я.) разделили все возможные случаи увольнения на две группы: 1) увольнения по инициативе администрации и 2) увольнения по инициативе органов, не являющихся стороной трудового договора (военкомат, суд и т.д.)

Во втором случае увольнение работника не требует согласования с профсоюзным комитетом (ФЗМК). Правила прекращения трудового договора в этом случае довольно просты.

Увольнения же по инициативе администрации гораздо сложнее из-за множества ограничений и условий, предусмотренных законодательством о труде. Увольнение по этой группе требует соблюдения своей правовой логики, имеет свои общие положения, которые во избежание ошибок, несправедливостей, обид, конфликтов должны все без исключения приниматься во внимание. И методика обучения должна это обеспечить.

Законодательством установлены особые порядки увольнения по инициативе администрации для работников, избранных в профсоюзные органы — фабрично-заводской, местный комитеты (ФЗМК), для лиц, не достигших 18-летнего возраста, для женщин, имеющих детей в возрасте до 1 года, для кормящих матерей, беременных женщин. Все это учтено при составлении схемы ООД (см. схему 24 на с. 196—199).

Во вторую группу (увольнение по инициативе органов, не являющихся стороной трудового договора) входят увольнения со следующими формулировками: а) в связи с поступлением на военную службу, б) по требованию суда, в) по требованию профсоюзного комитета, г) в связи с совместной работой родственников или свойственников. При увольнении по этой группе причин не принимаются во внимание ограничения и оговорки, сделанные применительно к первой группе (по инициативе администрации) увольнений, относительно членов ФЗМК, несовершеннолетних, женщин, имеющих малолетних детей, беременных женщин и кормящих матерей.

В связи со сказанным схема ООД составлена таким образом, чтобы в первую очередь были вопросы, относящиеся ко второй группе, чтобы сразу выяснить при решении любой задачи, относится ли она к этой группе и требует ли учета того особого порядка рассуждения, который оговорен выше. Эти особые условия являются все же исключением, чем общим правилом, поэтому лучше немедленно освободиться от необходимости вновь и вновь возвращаться к этим особым условиям в процессе решения задачи, поскольку большая часть задач эти особые условия содержать не будет.

Так в схеме ООД (см. схему 24, пп. 1, 2, 4, 5) первые вопросы касаются таких причин увольнения, как призыв в армию, совершение преступления, требование профсоюзного органа, совместная служба родственников и свойственников, а также вопросы, касающиеся наличия причин, по которым нельзя уволить без соблюдения некоторых условий (например, увольнение члена ФЗМК) или вовсе запрещается увольнение (женщины с детьми в возрасте до 1 года, кормящие матери, беременные женщины). Так, например, если задача начинается со слов: «Уволена кормящая мать в связи с сокращением должности кассира...» (и тд.), то сразу видно, что это особый случай, хотя не значит, что дальше можно уже не читать, полагая верным решение: «Увольнять нельзя». Дело в том, что эта категория лиц может все же быть уволена, но только при полной ликвидации предприятия, и то с обязательным трудоустройством. Вот и надо «пройти» по схеме лишь до этого пункта (см. пп. 10, 11 на схеме 24) и уже сразу станет ясно, что если в задаче не сказано, что предприятие ликвидируется, увольнять нельзя.

Теперь приведем несколько задач, и пусть читатель попробует решить их сначала без помощи схемы ООД (схема 24, с. 196—199), а затем с ее помощью. И он может сразу проверить, как схема ООД помогает строить свои рассуждения в строгом соответствии с положениями закона, и убедиться, что, последовательно отвечая на вопросы схемы, он каждый раз выясняет соответствие или несоответствие ситуации (условий задачи) законоположениям о труде.

Итак, читайте приводимые ниже задачи и решите их с помощью схемы ООД (см. схему 24). А когда закончите решение всех задач, обратитесь вновь к уже решенным задачам и проверьте, сколько из них Вы в состоянии решить без обращения к схеме. Отношение правильно и наизусть решенных задач к нерешенным задачам составит тогда степень успешности усвоения законоположений об условиях прекращения трудового договора администрации с работником без согласия последнего.

Расторжение трудового договора

...увольняют по инициативе администрации...

Задача 1[29]. Учетчица Блохина небрежно выполняет свою работу, что вызывает жалобы работниц. До этого она также допускала нарушения правил внутреннего трудового распорядка, за что привлекалась к дисциплинарной ответственности. За прогул ей было объявлено товарищеским судом строгое общественное взыскание.

Материал о последнем проступке Блохиной был передан на рассмотрение ФЗМК, который тщательно разобрал ее поведение на работе и ее отношение к порученным обязанностям. Были опрошены непосредственный начальник Блохиной и работницы, труд которых она учитывает.

Блохина не признала себя виновной.

ФЗМК постановил ходатайствовать перед администрацией о переводе Блохиной на другую постоянную работу. При отказе от перехода на другую работу ФЗМК дал согласие на увольнение Блохиной за систематическое нарушение правил внутреннего трудового распорядка.

Блохина отказалась перейти на предложенную ей другую работу, и директор издал приказ об ее увольнении за систематическое нарушение трудовой дисциплины.

Блохина, считая свое увольнение незаконным, обратилась в ФЗМК с жалобой. К жалобе она приложила справку, выданную женской консультацией, о том, что она беременна.

Необходимо дать оценку действиям администрации.

Задача 2. У старшего мастера Носовой установились неприязненные отношения с соседями по квартире, что приводило к неоднократным ссорам и скандалам. Часто эти скандалы завершались вызовом работников милиции или членов народной дружины по охране общественного порядка. Поведение Носовой дважды разбиралось товарищеским судом, созданным по месту жительства. При рассмотрении последнего случая товарищеский суд вынес решение объявить Носовой строгое общественное порицание и сообщить о ее поведении в быту на работу.

Директор, получив сообщение товарищеского суда о недостойном поведении Носовой в быту, принял решение уволить ее с работы. Директор мотивировал свое решение тем, что неправильное поведение в быту, хотя и не относится к нарушениям трудовой дисциплины, является очень серьезным проступком для ответственного работника и лишает этого работника морального права руководить подчиненными.

Возражения Носовой, основанные на том, что ее не следует увольнять без согласия ФЗМК, директор предприятия не принял во внимание, ибо она не являлась членом ФЗМК.

Носова уволена за проступок, не совместимый с занимаемой ею должностью.

Необходимо дать оценку действиям директора.

Задача 11. Слесарь Снегирев пошел во время обеденного перерыва в столовую, расположенную вне территории предприятия. В столовой он встретил приятеля, с которым давно не виделся. Приятель был пьян и пригласил Снегирева выпить с ним водки.

Опьяневший Снегирев не забыл, что надо вернуться на работу, однако, не дойдя до входа на предприятие, упал возле скамейки и заснул.

Администрация совместно с общественностью предприятия удостоверила этот факт актом.

Поступок Снегирева осудил весь коллектив и потребовал, чтобы администрация уволила его за пьянство в рабочее время.

Директор обратился в ФЗМК с просьбой дать согласие на увольнение Снегирева за прогул без уважительных причин, так как законодательство приравнивает работника, появившегося на работе в нетрезвом состоянии, к прогульщику.

Снегирев, приглашенный на заседание ФЗМК, возражал против увольнения, считая, что за один случай пьянства в рабочее время не увольняют. Возражал против увольнения и член ФЗМК Кузнецов. Он обосновал свои возражения тем, что Снегирев не прогульщик, так как он работал 4 часа до обеда и на работе в нетрезвом состоянии не появлялся, а спал на улице.

При согласии ФЗМК директор уволил Снегирева с работы за пьянство и прогул.

Необходимо дать оценку действиям администрации и ФЗМК.

Задача 12. Размотчица лент Николаева, занимаясь домашними делами, ушибла ногу и длительное время не выходила на работу в связи с этим несчастным случаем.

Николаева легкомысленно отнеслась к рекомендациям врача, и болезнь затянулась и продолжалась более 5 месяцев.

Учитывая обстоятельства дела, администрация обратилась в ФЗМК с просьбой дать согласие на увольнение работницы в связи с длительным непосещением работы по болезни, так как скорое выздоровление Николаевой не предвиделось. ФЗМК дал согласие на увольнение, так как Николаева не выходила на работу свыше 4 месяцев подряд и по заключению врачей скорое выздоровление и восстановление трудоспособности Николаевой не предвиделось.

Получив согласие ФЗМК, директор издал приказ об увольнении Николаевой в связи с длительным непосещением работы по болезни.

Необходимо дать оценку действиям администрации.

Задача 13. Сахаров был принят 8 февраля на работу токаря 4-го разряда с испытательным сроком 6 дней, Старший мастер разъяснил Сахарову, что его примут на работу только после испытательного срока.

18 февраля выяснилось, что Сахаров не мог выполнить некоторые токарные работы, тарифицируемые по 4-му разряду.

Считая, что Сахаров не может быть принят на работу токаря 4-го разряда, старший мастер обратился к нему с предложением дать согласие на зачисление токарем 3-го разряда. Сахаров отказался работать по 3-му разряду, и старший мастер обратился 19 февраля к директору с докладной запиской об увольнении Сахарова с работы как не выдержавшего испытания.

Сахаров возражал против увольнения, так как считал, что без согласия ФЗМК его уволить нельзя. Директор признал доводы старшего мастера обоснованными и издал 20 февраля приказ об увольнении Сахарова с 21 февраля как не вьщержавшего испытание.

Необходимо дать оценку действиям администрации.

Задача 16. На предприятии устанавливалось новое автоматическое оборудование, а устаревшие станки демонтировались.

Машинист Попов, не имея достаточного уровня технической подготовки, не смог освоить новые станки, что было установлено аттестационной комиссией.

Попов отказался перейти на предложенную ему работу слесаря, и директор уволил Попова как несоответствующего выполняемой работе с выплатой выходного пособия в размере, предусмотренном законом.

ФЗМК, рассматривая жалобу Попова, установил, что администрация предприятия создала Попову все условия для освоения нового оборудования: были организованы курсы для изучения автоматов, его командировали на родственные предприятия для практического знакомства с новыми станками. В течение этого времени обучения и стажировки предприятие выплачивало Попову средний заработок. ФЗМК учел также то, что после отказа Попова приступить к работе на новом оборудовании администрация пыталась трудоустроить его и уволила только после отказа Попова перейти на другую работу. Однако ФЗМК признал, что Попова следует уволить по сокращению штатов, а не как не соответствующего выполняемой работе, ибо Попова увольняют в связи с ликвидацией устаревших станков, с работой которых он справлялся.

Директор не согласился с доводами ФЗМК и отказался изменить формулировку увольнения.

Необходимо дать оценку действиям администрации и ФЗМК.

Всего таких задач авторами методики было составлено 24. Обращение читателя к решению задач с помощью схемы ООД должно показать, что изучение законодательства не может ограничиваться общим знакомством с тем или иным законом, а должно достигать умения обучаемых применять изучаемый закон к различным правовым ситуациям и одновременно запоминания наизусть самих законоположений, вплоть до отдельных статей, запоминания непроизвольного, т.е. без какой-либо изнуряющей зубрежки, без каких-либо даже малейших специальных попыток что-то запомнить. Здесь в качестве примера приведены лишь 7 задач из 24. Читатель может прорешать их при опоре на схему ООД и тогда убедиться, что даже только эти семь задач позволяют запомнить многие положения закона. Если проделать нужные действия в ситуациях, обрисованных во всех 24 задачах, то запомнится весь закон, все его статьи. Это доказано неоднократно в массовом обучении, причем на усвоение этого закона оказалось достаточно одного двухчасового практического занятия (без какой-либо лекции и самостоятельной работы дома).

В эксперименте над собой читатель может зафиксировать время начала и окончания работы по решению, допустим, двадцати задач (к семи приведенным он может дополнительно сочинить, руководствуясь схемой ООД, еще сколько угодно задач, что очень легко сделать), при этом заметить, на каком числе задач наступает полное непроизвольное запоминание всех положений, внесенных в схему, то есть всего закона, и отпадает необходимость обращения к схеме.

Если запомнились все, то читатель (а значит, и любой обучаемый) может считать себя усвоившим законодательство о труде, касающееся расторжения трудового договора без согласия работника.

Теперь надо разрешить вопрос о том, как составить задачи, чтобы они были не беспорядочным набором случайных ситуаций, а являлись продуманной системой всех возможных разновидностей жизненных проблем и коллизий, подпадающих под юридическую оценку на основе изучения закона. Набор задач должен быть таким, чтобы охватывал весь диапазон ситуаций, которые встречаются в той сфере жизни, которая охраняется данным законом, и чтобы на каждую группу ситуаций приходилось по несколько разных по типу задач.

Здесь воплощается в методику то теоретическое положение, которое рассмотрено в главе 1: задачи могут различаться по типам как логические и психологические. Так, например, в рассмотренном выше задачнике можно встретить несколько задач, где идет речь об увольнении без выплаты выходного пособия, хотя случаи друг на друга не похожие. Вернее, правовые-то проблемы в них вроде бы похожи, а ситуации разные. Возможно, что приведенные в них решения не все правильны, вот и нужно это оценить. В них, может быть, есть какие-то логические противоречия или отсутствуют какие-то данные, или, наоборот, в них избыточное количество всяких сведений, которые требуют скрупулезного анализа, а стало быть, более глубокого юридического проникновения в суть предложенных ситуаций. Размышления над юридической стороной их различий способствует более прочному усвоению правовых положений.

Итак, первое требование к составлению задач — это как можно более полный охват всевозможных и самых разных ситуаций, подпадающих под изучаемые юридические нормы.

Второе важное требование — жизненная достоверность содержания задач. Нужно избегать надуманных, неправдоподобных ситуаций.

Однако жизненная достоверность вовсе не обязательно означает типичность, частую повторяемость фактов и событий. Напротив, нужно стремиться, чтобы среди задач были в достаточном количестве и редкие, нетипичные факты, даже выходящие из ряда вон, чтобы обучаемые могли получить самые разнообразные навыки мыслительных действий по анализу и оценке как можно более широкого диапазона жизненных коллизий.

Так, решая задачи, моделируя жизненные правовые ситуации, обучаемый то и дело обращается к положениям закона и получает навыки правовых действий и одновременно запоминает соответствующие этим действиям юридические знания. Решение нескольких десятков специально подобранных задач по эффективности равносильно многолетнему практическому опыту, в течение которого могла быть решена какая-то, возможно и значительная, часть подобных задач (все теоретически возможные ситуации, как показывает жизнь, не попадаются на практике в полном наборе ни одному юристу, а хозяйственнику тем более).

Однако в отличие от реального практического опыта, растянутого по времени на десятилетия, решение правовых задач в учебной аудитории как бы уплотняет эту практику, спрессовывая годы и десятилетия в минуты и часы. Говоря иначе, обучаемый по 2—3 раза встречается с самыми разнообразными, в том числе и с редкими сочетаниями жизненных противоречий, требующих правового анализа и оценки, с которыми в реальной жизни мог и вовсе никогда не встретиться, но тем не менее будет знать и уметь их разрешать в случае надобности.

Теперь коротко рассмотрим, какие требования предъявляются к составлению схемы ООД.

Во-первых, к изучению каждой темы (например, в нашем случае рассматривалась тема «Расторжение трудового договора без согласия работника»), вбирающей в себя законоположения из разных юридических актов, или каждого отдельного закона (например, закона о всеобщей воинской обязанности)[30], составляется своя схема ООД, на которую выносятся все правовые нормы, относящиеся к данной теме или к этому конкретному закону.

Во-вторых, изучается ли отдельно взятый закон (подзаконный акт) или более широкая тема, все равно схема должна учитывать все признаки существования данной правовой нормы независимо от того, где и в какой форме они изложены (вместе или раздельно, частично или целиком, сокращенно или развернуто, с пояснениями или без). Так, например, существенные признаки правомерности призыва на действительную военную службу были тоща разбросаны по разным статьям «Закона СССР о всеобщей воинской обязанности» (ст.ст. 1—3, 10—16, 26, 34— 37) да еще по ряду последующих дополнений и разъяснений.

В-третьих, скрытая в юридической формулировке правовой нормы логика анализа правовой ситуации должна быть выражена в явном виде на схеме, чтобы обучаемый мог следовать ей. Это достигается системой последовательно поставленных вопросов. При этом каждый вопрос должен отвечать строго определенным требованиям: а) быть понятным обучаемому, б) быть кратким и однозначным, в) требовать четкого недвусмысленного ответа, г) содержать набор основных понятий, совпадающих с официальной юридической терминологией.

Для примера приведем перечень таких вопросов для выяснения правомерности призыва на действительную военную службу юноши или девушки в соответствии с названным Законом: является ли гражданином РФ? какой пол? находится ли под следствием? осужден ли судом? отбывает ли в данный момент уголовное наказание? сколько лет призывнику? каково заключение военно-врачебной комиссии? пользовался ли ранее отсрочкой от призыва? сколько лет прошло с момента первой отсрочки? и т.д. В конце цепочки ответов на эти вопросы должен быть один из трех вариантов окончательного решения: 1) призвать, 2) нельзя призвать в данный момент, 3) нельзя призвать вообще.

В-четвертых, каждый вопрос схемы, отражая логику и смысл правовой нормы, должен четко ориентировать обучаемого относительно очередной мыслительной операции, и при этом исключать двусмысленность, возможность колебаний или иного толкования. Поэтому на вопрос должен быть предусмотрен (в соответствии с данной нормой права) или два альтернативных ответа «да» или «нет», или несколько реально возможных вариантов ответов. Обучаемый выбирает один из вариантов, строго соответствующий условиям задачи. Так, например, вопрос «Является ли гражданином СССР?»[31] требует ответа или «да», или «нет», а на вопрос «Сколько лет призывнику?» предлагается на выбор четыре варианта: «18—27 лет», «17 лет», «моложе 17 лет» и «старше 27 лет». Они соответствовали положениям Закона о всеобщей воинской обязанности, где было оговорено, что на действительную военную службу могут призываться граждане СССР в возрасте от 18 до 27 лет, а 17-летние могут зачисляться на нее только в случае, если добровольно поступят в военное учебное заведение. А что касается граждан моложе 17 лет и старше 27 лет, то их по Закону нельзя призвать на действительную военную службу.

Такая цепочка вопросов, их последовательность и четкая формулировка ведут за собой мысль обучаемого, постепенно подводя его к решению. Здесь работает именно мышление, а не механическая память, не доминирует заучивание (зубрежка), а властвует размышление.

В результате этого получается психологический эффект: решенные задачи накапливают опыт мыслительных действий, развивают правовое мышление, которое и впредь будет служить человеку как интеллектуальный инструмент, как орудие познания. Так развивается правосознание, которое никогда не дает человеку нарушить закон, ибо исчезает незнание норм права как наиболее распространенная причина самых массовых нарушений уголовного и гражданского законодательства гражданами, хозяйственного права — руководителями предприятий и прочими должностными лицами.

Таким образом, возможно массовое правовое просвещение, конечным результатом которого станет не просто общее представление, а четкое знание тех законов, которые касаются данной категории граждан, понимание необходимости законопослушного поведения всех членов общества и законосообразной деятельности руководителей разных рангов, работающих в государственном административном и хозяйственном управлении, частном менеджменте, а также лиц, занятых индивидуальным бизнесом.

И для такого массового правового просвещения достаточно разработать один пакет методик для управленческих кадров государственного сектора экономики, другой пакет для работников аппарата государственной власти разных уровней, третий — для деятелей частного бизнеса, а также для всех остальных граждан — по отдельным законоположениям, регулирующим социальное поведение людей в обществе. И так далее. Так постепенно можно охватить все население правовым просвещением.

В психологическом смысле совершенно идентичными с только что рассмотренной методикой являются методики обучения любым другим нормативным знаниям и соответствующим им действиям: знанию и соблюдению правил дорожного движения и международных правил предупреждения столкновения судов, правил спортивных игр, различных норм, регулирующих деятельность с количественной и качественной сторон (нормы расхода материалов в строительстве, нормы высева семян на 1 га пашни, нормативное рабочее время на единицу производимой продукции и т.п.).

Обучение деятельностям, строго регулируемым правилами и нормами, преследует цель научить человека выполнять деятельность правильно не только с технологической, операциональной стороны, но и с нормативной, то есть работать в рамках допустимой нормы («нормально»).

Очень коротко остановимся на некоторых из этих методик. Сразу оговорюсь, что приводимые ниже фрагменты методик, не давая в психологическом плане ничего принципиально нового, показывают, насколько неоднозначно по целям и разнообразно по форме, а, главное, совершенно непривычно можно интерпретировать в учебных целях давно знакомую деятельность.