Как функционируют переживание и концепция

Надеюсь, у вас сложилось представление о специфике регулирования динамики поля посредством переживания и концепции. В этом параграфе мы двинемся немного дальше и поговорим о тех механизмах, которые обеспечивают функционирование собственно переживания и концепции.

Оба этих способа регулирования динамики внешне выглядят очень схожими. Любая полевая динамика заключается в чередовании феноменов, которые попадают в контакт и осознавание. Для нетренированного наблюдателя разница чаще всего не видна. Феномен следует за феноменом – никакой внешней специфики. Хотя при включении в эту динамику и опробовании одного и другого способов разница эта чаще всего становится совершенно отчетливой. В чем же она заключается? И каковы глубинные полевые механизмы, лежащие в ее основе?

Несколько лет назад в более ранней работе [И.А. Погодин, 2009] я писал об аннигиляционной природе психической жизни. Попробую кратко напомнить основные тезисы этой работы. Они понадобятся нам для понимания отличий природы переживания и концепции на уровне феноменологической «физики». В чем суть психической аннигиляции? Начну объяснение с уже существующего контекста поля, складывающегося в процессе психотерапии. Контекст предполагает некий сиюминутный полевой феноменологический дизайн, иначе говоря, существование нескольких феноменов, соотносящихся друг с другом и обладающих неким более или менее ясным значением. Вот от этого места пусть и начинается наша развилка переживание/концепция.

Начнем с переживания, потому что именно оно апеллирует в своей динамике к аннигиляционному феноменологическому механизму. Появившийся в этом процессе новый феномен, насыщенный витальностью естественной валентности, как будто на «большой скорости» «врезается» в существующий полевой контекст, с необратимостью трансформируя полевую динамику по аналогии с известным из физики механизмом аннигиляции/рождения пары. Причем результат этой трансформации совершенно непредсказуем. В результате такого феноменологического столкновения может родиться один или несколько новых феноменов, с которыми человек снова может обратиться или концептуальным, или «переживательным» образом. Условия для последнего довольно подробно описаны в соответствующих работах, посвященных диалогово-феноменологической психотерапии – человек может разместить феномен-инновацию в присутственном контакте, предварительно его выбрав из всего контекста, придав ему тем самым психическую энергию и ускорение. Дальше модель воспроизводится снова – сталкиваясь с актуальным контекстом, выбранный в присутственном контакте феномен участвует в рождении нового феномена или нескольких феноменов-инноваций. И т. д. в бесконечность, поскольку, напомню, процесс переживания перманентен. Равно как и физический механизм аннигиляции/рождения пары.

Теперь вернемся ко второй альтернативе – концептуальному регулированию полевой динамики. Если его регулирует не аннигиляция, то что же тогда? Какова его природа? Для того чтобы понять сущность соответствующего механизма, необходимо уяснить несколько основных исходных положений. Во-первых, энергетика концептуальной динамики всегда заимствованная, поэтому принудительная валентность не может варьироваться от феномена к феномену, она привязана к определенному концептуальному дизайну и, в свою очередь, сама поддерживает его. Во-вторых, феноменологическая динамика поля заранее предписана, она воспроизводится в рамках одного и того же сценария. Поэтому появление на авансцене концептуальной ситуации поля каждого «нового» феномена диктуется самой концепцией. Очередной феномен как будто «вызывается» в поле. Иначе говоря, предыдущий феномен силой принудительной валентности «вытягивает» в осознавание очередной элемент поля. Не удивительно, что при этом номенклатурном способе занять место в системе ни одна инновация появиться просто не может.

Подытожим все сказанное ранее, чтобы у вас, уважаемый читатель, сложилось хотя бы общее представление о динамике поля. Итак, поле рождается из первичного опыта, который выступает некой бесконечной совокупностью возможностей любого его состояния. При этом он не сводим ни к одному из них, а следовательно, существует вне привычных для нас времени, пространства и представлений о субъекте/объекте, природа которых концептуальна. Вторичный опыт, который мы знаем в качестве известного нам классического мира, появляется в результате вмешательства в первичный опыт процесса осознавания. При этом здравый смысл как будто убеждает нас, что сознание уже имеет своим атрибутом некоего субъекта. На самом же деле все наоборот – в результате реализации полевой функции осознавания и рождаются представления о субъекте и объекте. Происходит это посредством сегментирования поля, часть элементов которого атрибутируется одному сегменту поля, который условно назовем «объект», другая же часть присваивается сегменту поля под названием «Я». Так появляются представления человека о себе и окружающем его мире. Таким образом и появляются сам человек и его окружение. Происходит этот процесс, согласно методологии диалогово-феноменологической психотерапии, лишь в контакте. Только в контакте рождается психическое. Только в контакте появляются любые основания для существования меня и окружающего меня мира. И только в контакте происходят любые изменения со мной и с окружающим меня миром.

Вернемся же к осознаванию как процессу, принадлежащему полю, благодаря которому оно и существует. Именно в процессе осознавания рождается поле. И в нем оно меняется, трансформируясь от одной ситуации – к другой. Однако способ этой полевой трансформации, другими словами, способ осознавания, может быть различной природы. В самом общем виде источником его может выступать либо концепция, либо переживание.

В случае, если осознавание и, соответственно этому, динамику поля регулирует переживание, феноменологический процесс выглядит следующим образом. Феномен-инновация, появившаяся в контакте под влиянием непредсказуемого действия естественной валентности, «бомбардирует» текущую ситуацию поля. В результате этого рождается один или чаще несколько новых феноменов, которые принимают в себя витальность контекста и естественной валентности. Полевая ситуация, как вы понимаете, при этом трансформируется. Иногда незначительно, но порой неузнаваемо. Далее под влиянием все той же естественной валентности переживания один или несколько феноменов новообразованного текущего контекста, выделенные на основе акта свободного выбора, снова «бомбардируют» текущую материнскую ситуацию, в результате чего появляются новые феномены. И т. д.

Если же осознавание начинает регулироваться концепцией, полевая динамика разворачивается по иному сценарию.

Очередной феномен, следуя номенклатурному принципу, назначается на эту позицию властью концепции, реализуемой посредством принудительной валентности. Он как будто «вытягивается» из «колоды» первичного опыта. А далее за ним, согласно расписанной заранее сценарной последовательности, появляются все новые феномены. Таким образом, динамика разворачивается в рамках концепции и шире – self-парадигмы, которая, напомню, представляет собой некий более или менее устойчивый конгломерат базовых жизненных концепций человека, и в результате которого поле приобретает вид структуры.

И наконец, в заключение добавлю. В жизни каждого человека полевая динамика разворачивается уникальным образом, производным от диалектики переживания и концепции. Реальность жизненной истории человека разворачивается под влиянием обоих векторов поля. Self-парадигма трансформируется время от времени под влиянием вторгшегося в зону ее власти процесса переживания. Предварительно формируется кризис, который с неизбежностью разворачивается по линии взаимодействия переживания и концепции. Одним из событий, инициирующим такого рода кризис, может выступать психотерапия, в частности психотерапия переживанием. Она апеллирует в своей сущности к естественной валентности поля с тем, чтобы восстановить власть поля, которая в чистом виде проявляется лишь в переживании. При этом сами концепции не являются врагами ни клиента, ни тем более терапевта. Поэтому фокус внимания диалогово-феноменологического психотерапевта никогда не смещается в зону содержания концепций. Его работа не предполагает ни прямой конфронтации, ни какой-либо иной пусть и неявной попытки избавиться от концепций. Потому что борьба с концепцией происходит только на поле концепций. В результате, как правило, рождаются, лишь новые концепции. В этом случае терапевт может лишь высокомерно полагать, что новая концепция адекватнее прежней. Только вот суть полевой динамики от этого никак не меняется. А ведь именно в этом заключается вся «соль» психотерапии.