Ловкий плут

Ловкий плут

При обсуждении возвращения проекций нам вспоминается один молодой человек, с которым мы познакомились несколько лет назад. Его зовут Арт; талантливый парень тридцати восьми лет. Он полностью оправдывал данное ему имя. Каждый свой день он превращал голую съемочную площадку в арт-шедевр! Многочисленные студии и режиссеры гонялись за ним, чтобы он разработал эскиз декораций для их фильмов. Арт работал в этой сфере почти десять лет — за это время он заработал огромное количество денег, но так и не почувствовал, что «состоялся».

И вот, когда с начала работы над новой серьезной постановкой прошло три недели, и Арта стал подгонять режиссер картины, требуя внести изменения, у нашего декоратора появились странные проблемы со здоровьем: его руки и пальцы покрылись красной сыпью. Поскольку прежде с ним ничего подобного не случалось, Арт решил, что у него появилась аллергия и составил подробный список всех материалов, которых касался за последние пару недель. С этим списком он отправился за диагнозом к дерматологу. Несколько недель Арт сдавал анализы и принимал лекарства, но ничто не помогало ему. Тогда дерматолог предположил, что причина заболевания кроется в другом. Не испытывает ли он сильного нервного напряжения? Может, его что-то беспокоит? Другими словами, врач пытался подвести молодого человека к ответу на вопрос, а не могут ли эти симптомы быть реакцией на тот стресс, которому он подвержен?

Арт лишь усмехнулся и отправился к другому дерматологу, в Беверли-Хилз. Как же он рассвирепел, когда тот протянул ему наши визитки!

Знакомство с Артом, конечно, не вышло на первый план среди ежедневной череды приемов, но запомнилось нам довольно-таки хорошо: он был взвинчен и общался с нами так, будто оказывал нам большую услугу, удостаивая своим появлением. Мы решили осторожно разобраться в его ситуации. Арт рассказал нам о том, насколько быстро меняет режиссер картины, над которой он работает, свои планы, и о том, как его бесит, что приходится постоянно подстраиваться и молниеносно реагировать на каждый режиссерский чих. Однако, несмотря на то, что, по словам Арта, эта сфера бизнеса кишмя кишит излишне требовательными, темпераментными и расчетливыми людьми, этот режиссер, по его мнению, превзошел всех, и Арт горд трудиться с ним рука об руку.

Как и в отношении каждого, кто к нам приходит, у нас возникло любопытство по поводу жизни Арта и его позиционирования себя. Мы узнали, что, когда ему было под тридцать, у него были серьезные отношения с одной девушкой. Они продлились четыре года, но с тех пор, как закончились, Арт новых не заводил. Да и на свидания ходил нечасто. Он был заядлым теннисистом и проводил все выходные за игрой на корте или, наблюдая за матчем, на трибуне. Он сдружился с несколькими ребятами по игре, но сказал нам, что за пределами корта они не общаются. У Арта есть брат и сводная сестра, однако ни с кем из них он не установил близких отношений. Отец с мачехой живут всего в нескольких километрах от его дома, но видятся они очень редко. Мать Арта умерла, когда тот был еще подростком.

Работа съедает почти все время этого человека. Нам показалось интересным, что успехи в образовании в итоге привели его в сферу разработки эскизов к декорациям. Арт закончил Массачусетский технологический институт и получил диплом с отличием в области инженерного дела. Один из его преподавателей по совместительству работал над летней постановкой Шекспира в крошечном авангардистском театре — причем очень новаторском! Он предложил студентам поработать летом за кулисами, и Арт согласился. Так он навсегда сменил поле деятельности.

Нас удивил такой поворот: какой же смелости надо набраться, имея на руках диплом с отличием? Он признал, что это был самый сумасшедший поступок в его жизни, однако мы поняли, что он совершенно не гордится ни собой, ни своими достижениями. К нашему восхищению он отнесся с безразличием. Арт рассказал, что в детстве ему нравилось рисовать и строить, вот только он никогда ничего не доводил до конца. В ответ на наши дальнейшие расспросы он горько рассмеялся и поведал, что всегда считал, будто его «халтура» недостаточно хороша, чтобы доводить ее до совершенства. По иронии судьбы, Арт стал профессионалом в такой сфере деятельности, где требуется своевременно завершать проекты и причем в сроки, навязанные другими.

Мы спросили его, почему он не выбрал гуманитарную специальность. В его семье считалось, что на творчестве много не заработаешь, да и на долгосрочную работу не устроишься. Кроме того, его отец тридцать пять лет проработал в должности финансового директора.

И хоть за довольно долгий период времени Арт достиг больших успехов, он все еще полагал, что отца это не радует, и он им не гордится. Напротив, в течение многих лет Арт чувствовал, что к нему относятся с порицанием и осуждением. Действительно, отец скептически отнесся к смене деятельности сына и ясно дал понять, кем хотел бы его видеть. И хотя это было давно, Арт затаил на него злобу. Он рассказал нам, что родители профинансировали его переезд в Лос-Анджелес, чтобы помочь ему начать карьеру. Они с нетерпением ждали выхода его фильмов, но Арт даже не мог отдать должное своим родителям.

Вдобавок ко всему нас поразило то, что Арт испытывал неприязнь и к нам — он считал, что мы недостаточно компетентны. Мы видели, что он во всем ищет изъяны: он критиковал все наши советы, интересовался нашими дипломами и неустанно жаловался на то, какая в нашем здании отвратительная парковка. Перед нами сидел мужчина, преуспевший в мастерстве акцентировать внимание на промахах окружающих. Арт видел недостатки в работе дерматолога, в своих родителях, всей индустрии развлечений, а теперь и в нас. Эй! Если это не проекция, то что же тогда?

В проекции обычно есть крупица истины. Отец Арта на самом деле был очень требовательным, и у него были свои планы насчет детей и того, что для них приемлемо, а что — нет. Когда его сыну понадобилась поддержка, он отказал ему в ней и выказал свое недовольство. Наверное, у Арта были все основания считать, что его не так поняли; и впоследствии его стали раздражать допускаемые родителями оплошности. Однако на своем пути во взрослую жизнь он уцепился за эти требовательность и критику, взращенные в нем родителями, всей душой в них поверил и спроецировал на весь мир. А как же иначе? Ведь он учился у лучших! Его отец и сам был первоклассным проектором. Ему, наверное, тоже доставалось от требовательного отца, который так и не понял, что нужно сделать, чтобы стать достойным. В конце концов, яблоко от яблони недалеко падает!

Каждому из нас действительно порой нужно напоминать о том, насколько сильным влиянием и властью обладают наши родители в вопросе развития нашего отношения к себе. Однако проекция не всегда возникает из-за требовательной матери или нелюбящего отца — иногда мы сами становимся ее источником. Помните, что используемые нами проекции рождаются от стыда, смущения и неудобства, которые мы испытываем по отношению к чувствам, порывам и мыслям, в коих боимся признаться. Вне зависимости от своего происхождения, будучи взрослыми, мы должны взять на себя ответственность за осмысление того, как приобретенный ранее опыт повлиял на нас.

Критические замечания и давление, которое Арт оказывал на самого себя с тем, чтобы все делать безупречно, создали для него и окружающих условия отравляющей пустоты. Его запугивал внутренний задира, присутствия которого Арт не мог вынести. Ненависть к самому себе и ощущение несовершенства были настолько отвратительны, что встретиться с ними лицом к лицу не представлялось никакой возможности. Позднее, чтобы поверить в то, что он обладает некими достоинствами, Арту пришлось избавиться от тех чувств, которые нашептывали ему о его никудышности. Он поступил очень «умно», спихнув эти полные осуждения, неугодные ощущения на окружающих: «Это не я никудышный… а вы!» Уф! Ему удалось освободиться от этих требовательных критиков. По крайней мере, ему так казалось. Но теперь они были не только внутри него, но и снаружи.

Если бы Арт (с нашей помощью) не понял, что он — единственный, кто считает себя «никудышным», он бы навсегда погряз в аду проекций. Естественно, его осуждающие проекции были направлены и на нас.

В итоге, мы смогли помочь Арту осознать, что, познакомившись с режиссером, на которого он в тот момент работал, он встретил куда более убежденного и неумолимого перфекциониста, чем был сам. Это была последняя капля. Арт не мог вынести его холодности, грубости и придирчивости — уж слишком это было похоже на его собственный стиль общения! Не осознавая, каким униженным он себя чувствует в присутствии своего обидчика, Арт был вынужден положиться на свое тело: оно должно было объяснить ему, что все хорошо в меру. И хотя его надо было насильно подвести к осмыслению своей осуждающей позиции перфекциониста, он, в конце концов, смог встретиться со своими убеждениями один на один.

Сколько Арт себя помнил, он всегда считал себя «никудышным». Он признал, что думал, будто никогда не станет достойным человека, чьей бескорыстной любви он так отчаянно добивался. Это убеждение привело его к тому, что он стал на всех смотреть сквозь призму проекции. Осознав это, он смог понять, что постоянно приписывал окружающим то, от чего бежал сам.

Чтобы помочь Арту осознать свои поступки и чувства, мы, прежде всего, создали ненавязчивую атмосферу, полную поддержки — такую, которая бы никоим образом не напоминала ему о его собственной точке зрения. Поняв, как проекции влияли на его поведение, и как из-за своего внутреннего критика он отдалился от близких, Арт смог успокоиться, прислушаться к окружающим и прекратить критиковать себя. Как следствие, его тело тоже вернулось к нормальному функционированию, и сыпь исчезла.