«Ты никогда больше не будешь работать в этом городе»

После окончания колледжа Тайлер Макоуэн шесть лет работал в отделе маркетинга Barron's Inc., набираясь опыта в сфере интернет-брендинга. Его неизменно хвалили за хорошие результаты, он быстро поднялся по карьерной лестнице и возглавил небольшую группу ИТ-специалистов, занимавшихся сайтом компании, а также директ-маркетингом по электронной почте и оптимизацией поисковой системы. В период работы в Barron's он всегда отлично ладил с коллегами и руководителями. Когда руководитель отдела маркетинга объявил, что уходит на более привлекательную должность, Тайлер попросил начальство рассмотреть его кандидатуру, хотя и без особой надежды на успех. Он знал, что его квалификации недостаточно.

Тайлер был в отъезде, на выставке, когда узнал, что компания наняла руководителя отдела маркетинга, переманив его у конкурентов; Тайлер не был с ним знаком. В первый же день по возвращении Тайлера Фил, новый начальник отдела, остановил его у дверей кабинета. Тайлер не сразу понял, что это его новый босс.

«Мне нужен отчет о новой кампании в Twitter прямо сейчас, – сказал ему Фил. – Сегодня после обеда у меня встреча с президентом». «Простите, – сказал Тайлер, немного уставший после перелета. – А вы?..»

Он почти сразу сообразил, кто стоит перед ним, но Фил выглядел глубоко оскорбленным. Новый начальник отдела маркетинга отпрянул, и его лицо исказила презрительная гримаса.

«Твой босс, умник, – отрезал Фил. – Отчет нужен мне к полудню», – добавил он, отворачиваясь.

Позже утром, сдав отчет, Тайлер попытался извиниться, но Фил не принял его извинений. С этого момента Тайлеру казалось – что бы он ни делал, угодить новому начальнику невозможно. К примеру, когда он представил план публикации новой серии статей-рекомендаций для сайта компании, Фил сразу забраковал идею.

– Мы должны придумать больше видеоконтента.

– Согласен. Я уже предлагал это раньше. Проблема в нашем бюджете – нет денег.

– О деньгах предоставь позаботиться мне. А ты просто принеси мне план.

Тайлер заволновался, подумав, что наконец сможет сделать видеоролики для веб-сайта. Он много раз обсуждал такую возможность с приятелем, у которого был небольшой продюсерский центр, снимавший недорогие рекламные ролики для местных каналов. Несколько дней после встречи с Филом он упорно трудился, разрабатывая свое предложение о серии 60-секундных роликов и рассчитывая смету с помощью своего друга. Когда он лично передал все это своему начальнику, тот спросил: «Что это?»

– План нового видеоконтента для сайта, который вы просили.

Фил вернул бумаги Тайлеру.

– В бюджете нет денег.

– Но вы сказали, что позаботитесь о деньгах.

– Ничего подобного я не говорил.

Тайлер внутренне вскипел, но сдержался. Он уже направился к двери, когда Фил остановил его:

– Эй, Макоуэн, я слышал, ты хотел получить мое место.

Тайлер обернулся. Фил самодовольно усмехнулся ему.

– Думаю, победил сильнейший, – сказал Тайлер, ненавидя себя за вранье.

Улыбка Фила растянулась еще шире.

– Чертовски верно. Спасибо, Макоуэн. Можешь идти.

Тайлер так разозлился, что совершил большую ошибку. Не дав себе времени остыть, он направил письмо президенту компании и приложил копию своего предложения о видеоконтенте. «Знаю, что во время предварительных обсуждений видео казались слишком дорогим проектом, но я нашел способ сократить затраты. Взгляните на прилагаемое предложение и смету».

На следующий день Фил ворвался в кабинет Тайлера, крича так громко, что его слышали, наверное, все на этаже.

– Больше никогда не смей ничего делать за моей спиной, или я вырву твои легкие. Я вспорю тебе нутро и брошу истекать кровью. Ты понял меня, придурок? Кем ты, твою мать, себя считаешь, чтобы переступать через меня? Ты маленький кусок дерьма.

Тайлер потерял дар речи. Ему уже приходилось иметь дело с тяжелыми характерами и вспышками гнева – офисная среда изобиловала большими эго, – но это оскорбление перешло на совершенно новый уровень.

– Вы не можете говорить со мной таким тоном, – пробормотал он.

– Я буду говорить с тобой таким тоном, каким мне заблагорассудится, – прорычал Фил. Он выбежал из кабинета Тайлера, хлопнув дверью.

Дела шли все хуже и хуже. Фил присылал письма с требованием постоянных отчетов, все время грубил и издевался. Совещания отдела маркетинга проводились регулярно, но Тайлера редко предупреждали о них. На тех встречах, где он все же присутствовал, Фил относился к нему с явным презрением, высмеивая все его предложения. Однажды Фил даже запустил в него ручкой. Когда Тайлер оглядел сидевших вокруг стола коллег в поисках поддержки, то увидел, что сотрудники сидят опустив глаза. Фил запугал их, и никто не хотел навлечь на себя его гнев.

Тайлер перестал спать по ночам. По утрам, перед уходом на работу, его иногда мучили приступы тошноты, он боялся, что его вырвет. Когда он наконец уехал далеко от офиса – на выставку в Лос-Анджелес, – он испытал облегчение; но даже в Калифорнии ему некуда было скрыться. Фил присылал ему запугивающие письма, требуя ежедневных отчетов о каждой секунде на работе. По возвращении Тайлера Фил потребовал подробного доклада о расходах и устроил допрос по каждому пункту. Он отказался возместить Тайлеру стоимость проезда на такси из аэропорта, настаивая, что Тайлер должен был воспользоваться транспортом гостиницы.

Тайлер был так подавлен, что решил обратиться к Белинде, руководителю отдела по работе с персоналом в Barron's. Она не проявила особенного сочувствия его тяжелому положению.

– Если он такой плохой, почему мне не жалуются другие сотрудники? – спросила она.

– Они все боятся его.

Белинда посмотрела на него скептически:

– Ты пробовал поговорить с ним о том, как он к тебе относится?

Тайлер усмехнулся:

– С Филом никто не разговаривает. Его слушают. И, да, я пытался.

– Я подумаю, что можно сделать, – сказала ему Белинда, и он понял, что из этой встречи ничего не выйдет.

– У меня есть письма, – произнес он, впав в отчаяние. – У меня есть свидетели. Я могу доказать, что говорю правду.

По выражению ее лица Тайлер понял, что он только что стал проблемным сотрудником, который может подать иск против компании. Теперь он стал врагом.

Потом Тайлер консультировался с адвокатом, и тот посоветовал ему начать записывать их стычки и сохранять переписку. Кроме того, он предложил Тайлеру начать искать другую работу.

– Но это означает, что этот урод победит, – возразил Тайлер.

– Не вступай с этим парнем в поединок – вот мой совет. Ты проиграешь.

Однажды, когда Фил снова высмеял его перед всем отделом, Тайлер наконец подал заявление об уходе. Он уведомил начальство за две недели и связался с агентством по подбору персонала, где его заверили, что ему не составит труда найти работу, учитывая его профессионализм и опыт. После того как несколько компаний, просмотрев резюме Тайлера, не назначили ему собеседование, голос агента звучал уже не так уверенно. «Ваш бывший начальник плохо отзывается о вашей работе, – сказала ему агент по найму. – Я думаю, у него на вас зуб».

Вернувшись домой в тот вечер, Тайлер получил письмо от Фила: «Ты больше никогда не найдешь работу в этом городе». И подпись – злобно ухмыляющийся смайлик.

В отчаянии Тайлер вернулся к своему адвокату. Они представили полный отчет об этом инциденте в отдел по работе с персоналом в Barron's с полным собранием оскорбительных электронных писем вплоть до последней угрозы Фила. В сопроводительном письме адвокат сообщил, что их следующим шагом будет подача иска по поводу умышленного причинения морального ущерба. В Barron's наконец согласились на урегулирование, включавшее денежную компенсацию и заверения, что на все запросы о рекомендациях будет дан положительный ответ.

В следующий же раз, когда агент по подбору персонала представила Тайлера в качестве кандидата в новую компанию, его тут же пригласили на собеседование и незамедлительно приняли на работу.

Но Фила из Barron's никто не уволил.

Как и нарциссы-моралисты из предыдущей главы, нарциссы-мстители всегда должны быть правы. Бросая вызов его авторитету, вы не только не правы, но и становитесь его врагом. Он будет нападать на вас. Если вы сопротивляетесь, он попытается вас уничтожить. Как сказал Тайлеру адвокат, идти в бой один на один с нарциссом-мстителем чревато проигрышем. Это приведет к эскалации конфликта и более жестокой схватке с целью доказать, кто тут победитель.

Подобный сценарий разыгрывается и в спорах между супружескими парами, где один или другой партнер – ярко выраженный нарцисс. Например, мой клиент Адам каждые несколько недель в отчаянии приходил на сеансы после очередного сумасшедшего скандала с женой Лили. Спор, как правило, начинался из-за какой-нибудь ерунды: смена Адама поздно закончилась, и он забыл позвонить и предупредить. Или они поехали кататься на велосипедах, и он обогнал ее. Или он с энтузиазмом поддержал ее решение записаться на курсы при колледже, и она в ответ обвинила его в том, что его волнуют только деньги и статус.

«Ты считаешь, что я недостаточно хороша!» – кричала она.

Если Адам защищался, Лили повышала голос и наращивала обороты. «Волнуют только деньги» превращалось в «Ты ничего не понимаешь в любви и никогда не понимал». Если он забыл сообщить ей, что задержится на работе допоздна, это обострялось до «Ты невероятный эгоист! Ты никогда не думаешь ни о ком, кроме себя!». Она обвиняла Адама в намеренном желании унизить ее, доказывая, что он более сильный и выносливый велосипедист, чем она. «Тебе вечно нужно доказывать, что ты первый! Только и думаешь, чтобы победить!»

Никогда, всегда, ничего.

Когда в супружеские ссоры примешиваются стыд и нарциссизм, в них появляется все больше абсолютных оборотов. «Это несправедливо, я не это имел в виду!» – часто отвечал Адам, но это лишь распаляло Лили.

«Как бездарно потрачены мои годы! Я хочу развестись!»

Через день или два обиженного молчания Лили «забывала» о ссоре и обо всех сказанных ею ужасных вещах. Она не помнила, что говорила Адаму о желании развестись. Когда он меньше всего этого ожидал, он вдруг получал нежное SMS-сообщение или, придя домой, обнаруживал, что Лили украсила к ужину стол свечами и цветами. Она никогда не упоминала о своем каменном молчании, а вела себя так, будто обожает его, называя себя «самой везучей девушкой в мире».

Неустойчивый характер Лили демонстрирует многие черты пограничного расстройства личности, но в то же время она выраженный нарцисс и борется со стыдом. Она выросла в трейлерном парке и пережила домогательства деда и старшего брата. Она бросила школу и вышла замуж в 17 лет из-за беременности. Первый брак длился всего несколько лет, закончившись болезненным разводом и дикими ссорами из-за алиментов. Адам, напротив, вырос в хорошо образованной полной семье; он получил ученую степень и был весьма успешным в своей сфере.

На бессознательном уровне Лили воспринимала себя неудачницей, но не могла вынести приступов стыда. Бдительно охраняя себя с тех пор от нарциссической травмы, она часто становилась агрессивной, если чувствовала себя уязвленной. Когда во время семейных ссор появлялась угроза возникновения стыда, начинала работать схема «победитель/неудачник», и она воспринимала поведение Адама так, будто он специально хочет ее унизить. Ввязавшись в ссору, она уже не останавливалась ни перед чем, чтобы победить, нанося яростные удары по чувству собственного достоинства Адама. Иными словами, при помощи мстительности она перекладывала невыносимые ощущения внутренней ущербности на своего мужа.

Моя клиентка Алексис пережила подобные колебания между идеализацией и обвинениями во всех смертных грехах со стороны мужа Нила. В начале отношений он обожал ее, заваливал подарками, цветами и дорогостоящими путешествиями, хотя постепенно она начала осознавать, что он считает ее ниже себя. Он говорил о собственных родителях как о хорошо образованных людях «высшего класса», об их идеальном браке, длившемся более 30 лет. Напротив, Алексис выросла в неблагополучной семье, она страдала из-за чрезвычайно нарциссической матери, страдающей от биполярного расстройства и в конце концов допившейся до смерти. Алексис так и не поступила в колледж.

Во время одной из их первых ссор, еще до свадьбы, Нил очень разозлился, когда она осмелилась раскритиковать его импульсивное поведение. Он назвал ее «долбаным лузером» и «мусором с трейлерной парковки». Она не отступила, и он наступил на самую больную мозоль: «Ты сумасшедшая, как твоя мать, и тебе нужно к врачу». Нарцисс-мститель часто точно знает, где самое больное место. После того как Алексис разорвала их отношения, Нил еще долго пытался вернуть ее с помощью цветов, подарков и нижайших извинений по электронной почте. В конце концов у него получилось.

Годы спустя, когда Алексис окончательно решила развестись с ним, Нил стал более мстительным. Он атаковал ее злобными письмами и грозил рассказать всем знакомым о том, что она распутная девка. Она перестала отвечать на его звонки. Однажды ночью он оставил на ее автоответчике несколько злобных голосовых сообщений. Он был пьян и сказал, что планирует разослать «двусмысленные» снимки Алексис всем знакомым. Он обвинял ее в неверности и угрожал уничтожить ее репутацию в кругу их друзей и знакомых. Снова и снова он в гневных голосовых сообщениях называл ее стервой, белой швалью[32] и бесполезным куском дерьма. Короче говоря, движимый мстительным желанием ранить, Нил пытался сровнять с землей самооценку Алексис, заставив ее чувствовать себя неудачницей.

В период ухаживания и первых месяцев романа Нил всегда рассказывал Алексис, что был самым популярным учеником в школе. Он якобы был капитаном всех спортивных команд, и в него были влюблены все девочки. На самом деле, как стало известно Алексис от одного из друзей детства ее мужа, Нил был застенчивым, непопулярным и не умел общаться со сверстниками. Брак его родителей, который Нил идеализировал, оказался омрачен чередой измен и скандалами. Измученный невыносимым чувством ущербности и неполноценности, Нил создал идеализированный образ самого себя и приходил в ярость, когда Алексис начинала ставить этот образ под сомнение. Он пытался разрушить ее репутацию и заставить ее нести его собственный стыд: именно она должна была исполнять роль презренного неудачника.

Нарцисс-мститель не всегда настолько очевиден; злоба может довольно искусно скрываться, а иногда и быть невидимой для тех, кто плохо знаком с таким человеком. Например, бывший муж моей клиентки Вайноны (их история описана в предыдущей главе) разослал очень рассудительно и здраво написанное электронное письмо нескольким членам их церкви, в том числе пастырям-консультантам, которые пытались помочь спасти брак. В этом письме он изображал себя божьим человеком, брошенным своей женой. Затем он прямо выражал сомнение в психическом здоровье Вайноны и ее адекватности как матери, и все это – в терминах «беспокойства и озабоченности». Он настаивал, что все еще любит свою бывшую жену и переживает лишь о том, чтобы ей был оказан надлежащий уход, в котором она так отчаянно нуждалась.