5. Нарцисс и его отражение

5. Нарцисс и его отражение

Есть редкие случаи, когда половое влечение направлено не на женщин, но и не на других мужчин, а на самого себя. Такие люди влюбились в себя, их эротически привлекает свое собственное тело. Им уже никто не нужен, кроме себя любимого. Психологи расценивают это как болезненное отклонение от нормы и даже придумали для него специальный термин — нарциссизм, использовав античный мифологический образ Нарцисса, столь красивого, что он влюбился в свое отражение в воде. Нарциссисты не просто увлекаются онанизмом — они мастурбируют перед зеркалом.

Вот один из примеров Германа Роледера (Rohleder 1907: 5–7). Машинист поезда, 26 лет. Мастурбации обучился у товарищей по школе с 13 лет, но с 14, как он рассказывает, развил свой особый вид сексуального удовлетворения:

«…могучую любовь к самому себе, я ужасно влюбился в самого себя, я ухитрялся даже самого себя целовать, а именно — я становился перед зеркалом и отпускал поцелуи своему собственному отражению, при этом я получал эрекции; в то же время моим прекрасным наслаждением, которому я предавался, когда бывал один, было вставать голым перед самым большим зеркалом, которое у нас было, и наблюдать свой собственный член, и этого наблюдения бывало иногда достаточно, чтобы, не притрагиваясь к члену, достичь эякуляции».

У машиниста нет даже легкого намека на интерес к женщинам, он к ним абсолютно холоден. Нет и влечения к мужчинам.

«Я затем повесил зеркало напротив так, чтобы я, лежа на диване, мог видеть как можно большую часть своего тела, потому что зеркало было недостаточно велико, чтобы я мог видеть себя целиком. Но теперь я накопил достаточно денег, что смог купить высокое, хотя и узкое зеркало, показывающее мне всё мое тело».

Хэвлок Эллис называл это явление автоэротизмом, Роледер — моносексуализмом, но утвердился всё-таки термин нарциссизм.

Этот психологический комплекс шире, чем просто увлечение собственной внешностью. У нарциссиста ослаблена способность к восприятию других людей, их интересов и достоинств, к социальному общению (Kernberg 1975). Кристофер Лэш в работе «Культура нарциссизма» (Lash 1978) приходит к выводу об особой распространенности нарциссизма в наше время и о том, что вся современная культура несет на себе его отпечаток, культивируя индивидуализм и эгоизм. Когда Лэш изложил свои выводы на общем собрании Американской Психиатрической Ассоциации, зал аплодировал стоя.

Однако нарциссизм не ограничен современной культурой и вообще социокультурной наработкой, он более интимно укоренен в психологии личности. Поскольку каждый себя-то жалеет и любит (это обеспечивается инстинктом самосохранения), то даже некрасивый втайне отыскивает, чем бы можно было в себе любоваться, хоть какой-то своей особенностью, кто — своими волосами, кто — своим голосом, лицом или фигурой. То есть каждый — немного Нарцисс. Каждый готов постоять перед зеркалом. Разница лишь в том, что у одних — это мимолетное желание, а у других — постоянная тяга. Одни свое самолюбование оценивают критически, другие чужды самокритике.

В возникновении гомосексуальности Фрейд придавал нарциссизму особое значение. Идея понятна: если человека так влечет свое отражение, то есть свое собственное тело, то однополые с ним существа должны во всяком случае быть для него привлекательнее, чем особи противоположного пола. Нарцисс влюбляется в свое отражение, но это отражение не в воде, а в реальности. Это сам человек, а значит, и похожие на него реальные юноши и мужчины. «Пафос однородности, — пишет литературный критик Дарк (19936: 254), — характерен для всякой любви. Его выражает тривиальный лексический штамп «родство душ» — цель любовного поиска, а в гомосексуализме акцентируется сам термин.

В основе полового влечения всегда любовь к себе, но лучшему, перевоплощенному, к своему идеальному двойнику». В гомосексуальном влечении она абсолютизирована.

Евг. Харитонов (1988: 137) записывает:

«Я с детства хотел отличиться от всех… Я постоянно смотрелся в зеркало думал как вырасту и похорошею с переломным возрастом, меня сразу отличат. Я сравнивал себя с другими мальчиками, завидовал. Если видел красивого, хотел быть им. Но я вырос, черты установились, и я убедился во мне нет их красоты. Какую я любил. Какую хотел видеть на себе».

Правда, в примере Роледера налицо чистый нарциссизм, без малейшей примеси гомосексуальности. Но в других случаях такая комбинация налицо.

Любопытно письмо одного варшавянина в журнал «ETC», в отдел интимной консультации.

Парень очень сексуален, «с раннего детства интересовался сексом». В младшем школьном возрасте были сексуальные игры с сестрой. «Окончив начальную школу, уже знал, для чего служит мужской член. Начал очень часто онанировать и возбуждаться при виде собственного тела. Иногда это случалось по нескольку раз в день. Покупал порнографические фото, которые использовал для занятий онанизмом. Мне доставляло большое удовольствие и очень возбуждало, когда я вводил в прямую кишку выструганную на манер мужского члена деревяшку <…> Сексуальное напряжение было настолько велико, что однажды, одолжив книгу, где были описаны разные оргии, я за два часа умудрился кончить 11 раз». Сбежав с уроков, уезжал за город, где, вынув член, предлагал женщинам: «Идем потрахаемся». Некоторых пытался изнасиловать. Словом, бьющая через край сексуальность и любовь к собственному телу вели к эксцессам. Раз возбуждало собственное тело, значит могли нравиться и другие мужчины, не только женщины.

«Я уже давно думал о том, как вступить в половой контакт с мужчиной. Не знал только, где можно встретить таких людей и, говоря по правде, побаивался того, как всё произойдет. В конце концов от товарищей узнал, что тех, кем я интересуюсь, можно встретить там-то и там-то.

И однажды решился. Пошел в паровую баню. Там и произошел мой первый контакт с мужчиной. Ко мне подошли трое, один стал меня целовать, а другой взял в рот мой член. Никогда в жизни я не испытывал такого возбуждения, оргазм наступил практически сразу. Вышел очень довольным, чувствовал себя, как новорожденный, все заботы куда-то испарились, у меня будто выросли крылья. Потом ходил туда по нескольку раз в неделю» (Лев-Старович 1995: 347–349).

Другой пример — из наблюдений А. Молля, случай 9 (1910: 62–69). Здесь нарциссизм гораздо безраздельнее включен в гомосексуальное чувствование и поведение.

К врачу пришел 25-летний человек, из весьма состоятельной семьи.

«Уже в раннем детстве он заметил у себя склонность к красивым мужчинам. Гуляя часто со своими сестрами и братьями в сопровождении бонны, он встречал по пути много мужчин, среди коих на него производили сильное впечатление солдаты. Он вспоминает, что на седьмом году жизни его взял на руки солдат, которого он с удовольствием гладил по щеке. Грубость щек вызвала у X. очень приятное чувство, и он искал случая вновь доставить себе это удовольствие. Особенно раздражали его кавалеристы, что вполне ясно обнаружилось уже на 11-м году». Наряду с этим мальчика интересовали также молодые лакеи, каменщики и т. п., но кавалеристы всё же больше.

Почему именно кавалеристы? Дело в том, что у него было очень неясное представление о том, как совершается половое сношение: он думал, что мужчина должен сесть верхом на женщину и, охватив своими бедрами ее бедра, ввести член. «При таком своеобразном воззрении, рассказывает X., я при виде мужчины верхом на лошади легко воображал себе coitus. Но у меня при этом не было желания возлечь на девушку. Для меня было бы венцом наслаждения созерцать подобное бурное совокупление, и я завидовал мужчине и пылкости мужчины, а также его физической потенции. Подобные же представления стали впоследствии возникать у меня и при виде пешего кавалериста, а также при виде лакеев, служителей и т. д., в особенности если они стояли, раздвинув ноги».

Мастурбировать он начал с 9 лет (научила сестра). До 12 лет проделывал это очень умеренно. Потом привык и это овладевало им всё сильнее. Малейший повод, скажем, зубная боль, побуждал к мастурбации. Чтобы избавиться от этого, ходил к проституткам. «Но вследствие чрезвычайной ширины влагалища подобных женщин трение, а вместе с тем и щекотание оказывалось очень незначительным». Тотчас после такого коитуса приходилось компенсировать себя мастурбацией.

Когда X. минуло 19 лет, он уже ясно представлял себе свои чувства и их необычность. Чтение латинских авторов и беседы с товарищами посвятили его в тайну однополой любви. «У него явилась потребность прикасаться своим членом к бедрам военных всадников. Лишь на 21-м году ему пришлось впервые испытать сношение с мужчиной. Это был садовник, служивший у родителей X., красивый парень лет 26, очень понравившийся X. своими бедрами. «Мне доставляло большое удовольствие сидеть подле него, часами говорить о пикантных вещах, любоваться его красивыми глазами. Но при этом у меня и мысли не было о половом сношении с ним.

Я случайно спросил садовника, не имеют ли значения маленькие пятнышки, которые появились на моем члене, и ввиду его требования, я показал ему мой сильно напряженный член.

Садовник ощупал мой пенис, и одно это прикосновение вызвало у меня очень сильное сладострастное ощущение. С тех пор мы стали еще дружнее и откровеннее, потом он показал мне свой член, и он согласился на мою просьбу мастурбировать его. Это было для меня первым истинным половым наслаждением. Он же испытал при этом очень сильное и продолжительное раздражение, делал различные движения бедрами, страстно целовал меня в губы. И то, что он испытывал в действительности, я только чувствовал в представлении, хотя быть может еще в большей степени.

Замечу, кстати, что он был женат и по-видимому был счастлив в браке, мне даже кажется, что он был влюблен в свою жену. По его словам, он ежедневно имел сношения с нею. После первой упомянутой попытки мы стали с ним еще нежнее относиться друг к другу, и в последующие дни я позволил ему мастурбировать меня. Но это доставило мне меньше удовольствия, и если я соглашался на это, то для того лишь, чтобы иметь потом самому возможность мастурбировать его. Однажды мы вместе легли в постель. В интимных объятиях прижав уста к устам, мы лежали несколько минут в объятиях друг у друга. Я находил удовольствие в ощупывании его мощных бедер и пениса. Неудовлетворенный введением пениса между его сжатых бедер, я обменялся с ним ролями. Чувство, испытанное мною при этом, было для меня чрезвычайно приятно. В конце концов мы перешли к мастурбации, так как и его не удовлетворило трение между бедер. Вскоре после этого садовник ушел от нас, что положило конец нашим экспериментам. Разлука с ним была для меня очень тяжела, потому что я сильно привязался к нему.

Моя склонность к красивым молодым мужчинам еще усиливалась теперь, так как она стала более конкретной. Я знал, что именно привлекательного в мужчине: я воображал себя мастурбирующим красивого крепко сложенного юношу. Точно также чувство дотрагиваться рукой до длинного и толстого члена и ощупывать его вызывало у меня сильное раздражение. Влечение к этому становилось у меня всё сильнее.

В конце концов я совершенно случайно напал на способ находить удовлетворение в самом себе. Меняя однажды сорочку, я вдруг увидел в стенном зеркале заднюю часть своего тела. Неописуемое приятное чувство охватило меня. И с тех пор я старался рассматривать в зеркале свое тело в различных положениях, испытывая при этом необыкновенное наслаждение.

Мой интерес к красивым молодым мужчинам продолжал усиливаться, причем в моем воображении рисовались обнаженные бедра даже тогда, когда находящийся предо мной мужчина носил широкую одежду. Конечно, при обтянутой одежде всё это гораздо легче рисовалось в воображении, благодаря чему я и до сих пор предпочитаю кавалеристов, жокеев и т. д. Половое возбуждение является у меня даже тогда, когда я прохожу мимо кавалерийских казарм или даже слышу звон кавалерийских шпор. То обстоятельство, что я при всё возрастающем интересе не подкупал солдат деньгами для удовлетворения своего самолюбия (так в тексте. — Л. К.), я приписываю только своей робости.

Мало-помалу и зеркальные эксперименты перестали меня удовлетворять, и тогда я прибег к следующему способу. Я ложился, умеренно раздвинув ноги, на несколько рядом стоящих стульев и именно таким образом, чтобы пенис приходился в промежуток между двумя стульями, а живот тесно прилегал к сиденью. Мои ягодицы перед тем я смазывал мазью, чтобы лучше было зрелище». Далее описывается мастурбация в таком состоянии перед зеркалом. «Этот эксперимент вызвал у меня сильное желание видеть такое мужское тело в натуре и чувствовать его на себе, и именно чтобы член другого был сжат моими бедрами, в то время как зеркало помещалось бы надо мной и показывало мне отражение моего тела, и в особенности мои движущиеся ягодицы.

Сначала у меня не было желания к введению члена в мой анус, но постепенно явилось и это. При своих экспериментах с зеркалом я сел однажды так, чтобы мне лучше виден был анус; так как в этом случае я осознал, что член другого мог бы быть введен в мой анус. Сюда присоединилось еще то обстоятельство, что я в это время страдал запорами и прибегал к клистирам, при которых испытывал приятное ощущение.

Вскоре у меня развилась настоящая страсть к педерастии. Красивый, сильный молодой мужчина, по возможности кавалерист, должен был располагаться на моем теле, после чего его я покрывал бы его обнаженные ягодицы поцелуями и ощупывал. Я также лежал ничком с раскинутыми бедрами, и этот человек вводил свой член, обрамленный у основания густыми волосами, в мой анус. Самый акт должен был выполняться по возможности с большим пылом или так, чтобы я видел пылающее лицо коитуирующего. Точно также и сладострастные возгласы усиливали мое возбуждение. Введение пениса должно было совершаться возможно глубже, ибо боль служила для меня мерилом интенсивности движений, то есть сладострастия другого. Раздражающее действие оказывал на меня также запах пота у него из-под мышек. Не без участия оставалось и чувство вкуса. Я был рад в этом случае, если по возможности член другого перекочевывал из ануса в мой рот.

Что касается моего отношения, то я должен был оставаться совершенно пассивным и в крайнем случае выражал свои чувства, доходя до экстаза, страстными поцелуями и судорожно сжимая ягодицы другого. При этом дело каждый раз кончалось мастурбацией. Наибольшее удовлетворение я получал, если много мужчин один за другим удовлетворяли меня вышеописанным способом в присутствии остальных. Что касается вкладывания пениса в мой анус, то это не было обязательно. Если представлялись какие-нибудь затруднения, то я довольствовался вкладыванием пениса другого промеж моих ног. Но, конечно, введение пениса в мой анус и впрыскивание семени в него мне представлялось привлекательнее».

Особенно привлекательным для этого человека, так сказать, идеалом для него, является обычно 23-летний кавалерист, с красными щеками, блестящими глазами, небольшой бородкой, «могучими бедрами и — last but not least — с преогромнейшим членом». «Красивое лицо не играло для меня особенной роли». «Люди, страдающие половыми извращениями, не представляют для меня никакого интереса».

Такой нарциссист вполне гомосексуален. Даже в сношении с женщиной такой человек любит не ее, а самого себя. Да, он получает наслаждение от чисто сексуальных ощущений — от телесного контакта, от раздражения половых органов, — но в его воображении в это время фигурирует не та женщина, с которой он совершает это действо, а мужской образ. У абсолютных гомосексуалов, вынужденных совершать сексуальные действия с женщиной, такое случается часто — для возбуждения они закрывают глаза и представляют себе на месте женщины мужчину. Это может быть другой мужчина, любимый, а может быть некий идеальный мужчина, каким этот гомосексуал хочет быть, каким он воображает самого себя. У нарциссиста это просто он сам. Именно собственный образ, увиденный как бы со стороны, возбуждает его, а не реальная женщина, и в этом заключено зерно развития гомосексуальности. Само явление хорошо описал Ишервуд.

Знаменитый английский писатель Кристофер Ишервуд был очень красив. Высокий, мужественный, идеал европейской мужской красоты, он был чрезвычайно привлекательным для женщин. Но он был откровенно голубым. Только в 24 года он имел первое и единственное половое сношение с женщиной, и выше цитированы его мемуары, где он описывает этот случай (Isher-wood 1993: 15–17).

Он ввязался в это приключение случайно, со скуки, будучи подвыпившим, и был удивлен ее готовностью. Она ответила на его поцелуи, и ему было любопытно увязывать свои гомосексуальные навыки и побуждения с таким необычным для него партнером. Игра была новой для него. «Он также чувствовал желание, которое было больше нарциссическим: она твердила ему, как он привлекателен, и теперь он был возбужден самим собой, как он занимается любовью с ней. Но уйма гетеросексуалов должна была бы признать, что иногда чувствует то же самое».

Его вкусы не перестроились от этого приключения. Он по прежнему предпочитал парней. Я уже цитировал его мотивировку: «Ну из-за их фигур, и их голосов, и их запаха, и того, как они движутся». Всё в парнях нравится ему, всё возбуждает.

Кристофер Ишервуд был красив, был таким, каким хотел себя видеть. Ему незачем и некому было завидовать. Но он любил и свое отражение в других мужчинах. Любил то общее, что их объединяло — стройные фигуры, мужественные голоса, здоровые запахи — и любил их индивидуальные отличия: Одена, Гейнца и других своих возлюбленных.

При всех этих сближениях нарциссизма с гомосексуальностью нет уверенности в том, что в приведенных примерах есть именно их генетическая связь, а не просто сочетание. Механизм преобразования нарциссизма в гомосексуальность остается непонятным и сомнительным. Фрейд строил чрезвычайно искусственные и надуманные психоаналитические конструкции — о самоидентификации юноши с матерью и о его видении себя ее глазами, а через это — и аналогичном восприятии других мужчин. Такая близость с матерью была далеко не во всех случаях. Кроме того, есть материалы, в которых нарциссизм не только не приводит к предпочтению мужчин, но и оказывается сопряженным с безусловной тягой к женщинам! Тем не менее и тут элемент гомосексуальности налицо.

Я имею в виду чрезвычайно интересную исповедь шофера Николая М., 33 лет, приведенную Шахиджаняном (1993: 346–348).

Шофер женат вторым браком, от первого брака есть сын, со второй женой сексуальное удовлетворение взаимное, всё хорошо. Николай вполне гетеросексуален в своих тяготениях — его тянет только к женщинам. Что делает его признания сногсшибательными, это элемент нарциссизма в его увлечении женщинами. То есть ему нравится и свое тело, но мыслит он его себе как женское! А раз его тянет к женщинам, то и получается нечто гомосексуальное, можно сказать лесбиянское.

Вот он и пишет: «Я женский гомосексуализм понимаю и приемлю. А мужской — нет, не понимаю и не хочу понимать. Опять же женский онанизм я приемлю полностью и целиком, когда женщина одна, в своих мыслях, фантазиях, полностью раскрепощенная от неловкости какой-либо, предоставлена своему прекрасному телу, фигуре, которая ей нравится, и в этом находит себе высшее удовлетворение своих половых потребностей. Мужской же онанизм меня не устраивает в том виде, какой существует среди людей. По своей внутренней природе я против грубости, в частности мужской».

До сих пор всё обычно. Многим мужчинам-гетеросексуалам нравится наблюдать в сексфильмах лесбиянские пары. Поскольку их привлекает именно женское тело, отсутствие мужчины-партнера для них не является недостатком, был бы секс представлен. Понятно и неприятие онанизма человеком, который увлечен полноценным сексом с женщинами.

Но присмотримся к его ощущениям, к тому, как они развивались. Начал он с онанизма.

«Будучи совсем маленьким, когда мне было 6 или 7 лет, мой одногодок показал, как сделать, чтобы было щекотно. Попробовал, и мне стало очень приятно. После этого случая я стал пробовать еще и еще, естественно, тайком от родителей. У меня стал проявляться интерес к девочкам. Я стал играть с ними, и они мне нравились. Особенно мне нравилось их тело, отличное от мальчишек. Меня очень привлекали их трусики, потому что они были намного интереснее и красивее наших, мальчишечьих штанишек.

В 14–15 лет я стал смотреть на вещи по-иному. Глядя на одноклассниц, с их изменившимися станами, чисто женскими фигурами, растущими грудями, довольно внушительно у некоторых девушек выпиравшими под школьными фартуками или тренировочными костюмами на уроках физкультуры, я с трепетом любовался ими. Во мне сложился определенный тип сексуально привлекательной для меня женщины». Опять же всё нормально. Но неожиданная деталь: «И мне очень жаль почему-то было, что я не родился девочкой. В мыслях я думал, что был бы такой же красивой, как этот мой сложившийся тип привлекательности. Я перед ними робел, но как же любил смотреть на них во время урока физкультуры с их красивыми ножками, плавочками, облегающими их пухлые лобочки, грудями, колыхающимися от бега… И мне хотелось быть… Понимаете? Хотелось представить себя такой же девочкой с красивыми ногами.

Дома я одевал (Николай имеет в виду: надевал. — Л. К.) туго облегающие трико, плавочки. Половой член подгибал вниз между ног и так стал надевать плавки на себя. От этого создавалось впечатление женского лобка без полового члена. Мне нравилось так делать и смотреть на себя в зеркало, сравнивая себя с девушками. И тут я обнаружил, что мои ноги ничем от их не отличаются, сразу принимают женский облик. Плавки туго обтягивали мою задницу и член, которому было приятно при ходьбе.

Вот в этот период я стал собирать эротические карточки, коллекционировать бережно и страстно заниматься мастурбацией, которая у меня приобрела уже другой смысл.

На пляже я как-то заметил, что у женщин очень красивая грудь. Пусть и в купальном лифчике, но… Дома я нашел старенький, но хороший красивый бюстгальтер одной из моих сестер и, оставшись один дома, попробовал примерить его. Взял ваты, подложил в чашечки, посмотрелся в зеркало и не узнал себя. Мне очень понравилось. У меня тело похоже на женское, полноватое… и вот эта прелесть ощущения грудей… сделала свое дело. В такой форме я и начал занятия мастурбацией, ощущая себя как бы женщиной.

Потом как-то на уроке у одноклассницы упала ручка с парты, она нагнулась, платьице поднялось на заднице, и моему взору предстали ее беленькие плавочки, поверх которых были надеты колготки с четко вырисовывающимися двумя швами… Вы можете представить мое состояние от случайно увиденного?! Я сразу же захотел такое же всё прекрасное надеть и посмотреться в зеркало, но у меня не было денег купить.

После армии я стал работать. И вы знаете, что я начал покупать? Хватил меня азарт к мастурбационной форме сексуальности. Я приобрел в магазинах бюстгальтеры с 5-го по 10-й номера. Набил ваты в чашечки. Трусики женские накупил, панталончики, ночные сорочки. Наколлекционировал эротических карточек. Я сам могу перефотографировать. <…>

Я познакомился с одной молодой женщиной, познал ее физически и эмоционально, это произвело на меня неизгладимое впечатление. Но наряду с натуральными половыми сношениями я скучал по своему телу. Тайком от родителей предавался собственной любви. <…>

С женой у нас всё хорошо вроде. Я ее стараюсь в вопросах половой жизни не обижать. Но меня все равно берет скука по своему телу. Когда я остаюсь один, мне никто не мешает, я чувствую себя раскрепощенно, я предаюсь зову своего сердца… Смотрю свою эротику, любуюсь перед зеркалом своим телом, надеваю различные женские прелести, и во мне каждый раз возникает сладостное чувство предоставления самому себе. Всё это тихо, чисто, мягко, сверхинтимно. Когда я надеваю бюстгальтер, когда чувствую, что у меня, как у женщины, появляется тяжесть в груди, да еще в чулках с подвязками или в облегающих колготках — это для меня неизъяснимое удовольствие. Я себя не узнаю, я сразу в другом мире, там, где всё прекрасно.

Я чувствую свой упругий член между своих же ляжек, он очень сильно ломит сладострастной негой, особенно если с презервативом (в нем он приятно скользит). Я с огромным благоговением экстаза ласкаю себя по грудям бюстгальтера, по бедрам, заднице, лобку (в плавках и сняв их)… И вы знаете, оргазм наступает у меня очень и очень бурный, такого даже с женой при половом сношении я не испытываю.

Жена знает о моем отношении к женскому белью, что у меня всё это есть. Она соглашается со всем этим, только просит, чтобы я при ней не надевал бюстгальтер. Трусики еще допускает. А мне так порой хочется надеть чулки с бюстгальтером и заняться с женой сексом, вроде как две женщины вместе!»

Случай шофера Николая редкий, но в рациональной картине вариантов сексуальности и он должен найти место и объяснение, только тогда эту картину можно считать логичной и адекватной действительности. Коль скоро и нарциссист, и гомосексуал и гетеросексуал психологически схожи тем, что имеют в голове некий образ идеального возлюбленного, некий эстетический идеал для любви и различаются по свойствам этого идеала, вероятно, в формировании этих образов и заключен ключ к вариантам сексуальности.