Если вам нужно справиться с серьезным нарушением поведения

Иногда вам придется сталкиваться с нарушениями дисциплины, выходящими далеко за рамки простых ограничений, описанных в шаге № 5. Если ваш ребенок поступает так, что огорчает вас и явно нарушает ваши моральные принципы, вы должны высказать свое неодобрение. И хотя вы можете понимать эмоции, лежащие в основе его плохого поведения, это не время для сочувствия. Эмоциональное воспитание, которое обращается к чувствам ребенка, лежащим в основе плохого поведения, можно отложить. В данный момент вы должны заявить, что считаете действия вашего ребенка неправильными, объяснить, почему вы так думаете, и продемонстрировать свой гнев и разочарование (не умаляя при этом чувство достоинства ребенка). Уместно будет поговорить и о жизненных ценностях.

Описанный случай может стать трудным упражнением для тех родителей, кто чувствует вину (и ответственность) за причины подобного поведения своих детей. Например, если в процессе развода родители узнают, что их тринадцатилетняя дочь прогуливает школу, они могут не знать, как реагировать. Понимая, что девочка запуталась и опечалена, они могут поддаться искушению пропустить выговор и перейти непосредственно к работе с ее чувствами по поводу развода. Однако в долгосрочной перспективе оправдание плохого поведения способно лишь навредить. Лучше, если ее прогулы будут одним вопросом, а чувства по поводу развода другим.

Позвольте мне привести вам еще один пример, хоть этот случай и произошел в менее напряженных обстоятельствах. Когда моей дочери Мории было три года, к нам приехал гость, который жил у нас в течение нескольких дней. Как-то вечером после ужина я нашел Морию в гостиной с красным маркером в руке, а на боковой стороне нашего нового дивана персикового цвета были нарисованы ужасные иероглифы.

«Что здесь произошло?» – спросил я, приходя в ярость.

Мория посмотрела на меня широко раскрытыми глазами и, все еще сжимая фломастер, пробормотала: «Я не знаю».

Отлично, подумал я. Теперь у нас две проблемы: вандализм и ложь. Я понимал, что в течение последних двадцати четырех часов Мория была не совсем довольна. Вероятно, она устала из-за того, что ее расписание нарушил визит гостя. Интуиция подсказывала мне, что она ревновала, поскольку моя жена и я проводили много времени за разговорами с гостем и меньше с ней играли. Это объясняло, почему она взяла красный фломастер и расписала диван, хотя знала, что это неправильный поступок. Ложь тоже была понятна – она пыталась избежать моего гнева.

Я знал, что мог ответить ей сочувствием, например: «Мория, ты нарисовала на диване, потому что сердишься?» и добавить: «Я понимаю, что ты недовольна, но писать на диване все равно нельзя». Но при этом я прошел бы мимо гораздо большей моральной проблемы – лжи. Поэтому я решил отложить разговор о гневе и ревности. В тот день мы говорили о том, как важно говорить правду. Я сказал Мории, что зол и расстроен из-за рисунка на диване и мне еще более обидно, что она мне солгала.

В конце концов, после того как мы вывели пятна с дивана, Мория, ее мама и я действительно поговорили об эмоциях, которые привели к инциденту. Мы с женой выслушали дочь, постарались понять ее гнев, одиночество и разочарование и обсудили с Морией другие способы выражения эмоций – например, просто поговорить с нами о своих чувствах и попросить, чтобы мы уделили ей больше внимания.

Я не занимался с Морией эмоциональным воспитанием сразу после инцидента, но знал, что в этой ситуации сработала моя эмоциональная связь с дочерью, сформированная в результате предыдущей работы. Если у ребенка есть сильная эмоциональная связь с родителями, то расстройство, разочарование или гнев родителей сами по себе причиняют ребенку достаточную боль и являются дисциплинарным взысканием. Ребенок стремится восстановить отношения и вернуться в состояние эмоциональной близости. В этом случае родители могут объяснить ему, что для того, чтобы продолжать испытывать тот же уровень эмоционального комфорта, он должен следовать определенным моральным принципам.