Слухи и страхи

Слухи и страхи

Прошло не так уж много времени, и в Америке возникли стандартные опасения по поводу месмеризма: он основан на людской доверчивости, а, по сути, является обманом; он ограничивает вашу волю; месмерист способен тайно внедрить в ваш разум приказы о подчинении; оператор может принудить женщину к сожительству и прочему. Автор анонимного памфлета «Признания магнетизера», «исправившийся» (по его собственному утверждению) месмерист, сообщает, что во время контакта с объектами или пациентами женского пола у него нередко возникало искушение, а однажды он убедился — по отношению к нему женщины, участвовавшие в сеансах, испытывали аналогичные чувства. Он, правда, клянется, что ни разу не поддался соблазну, и просто считает своим долгом предупредить людей об опасности.

Мнение образованной части населения в целом можно назвать нейтральным: ни за и ни против. Ральф Уолдо Эмерсон, например, находил мысль быть в чьей-то власти ужасной, однако признавал, что месмеризм способствует пробуждению интереса к скрытым сторонам жизни. Натаниэль Хоторн иногда высказывал идею о том, что месмеризованный объект способен отвечать на вопросы метафизического и космологического порядка, и, следовательно, месмеризм в какой-то степени может помочь людям найти духовное начало своей жизни. При этом в «Доме о семи фронтонах» (1851) он описывает, как гипнотизер подчиняет себе волю объекта, и даже делает вывод о большей привлекательности женщин в качестве объектов гипноза на основании того, что их воля слабее мужской. Хоторн, кстати, внес свой вклад и в увековечение выдумки о возможности пожизненного транса. Когда Мэтью Моуль мстит Пинчеонам за всех Моулей посредством гипнотизирования Алисы Пинчеон, после сеанса девушка просыпается в превосходном физическом состоянии (ничего не помня о происходившем), но всю оставшуюся жизнь она вынуждена будет выполнять прихоти Мэтью и терпеть унижения от него. Рассказывая эту историю, Холгрейв (также являющийся потомком «колдуна Моуля» и обладателем «колдовских» глаз, присущих всем Моулям) настолько вживается в нее, что начинает размахивать руками так, как если бы он сам заколдовывал Алису, — и нечаянно вводит в транс Фебу Пинчеон, свою слушательницу. От морального изнасилования наподобие того, которому подверглась Алиса, Феба спасается только благодаря самообладанию Холгрейва. В жизни Хоторн столкнулся с месмеризмом лишь однажды — в 1841 году его невеста попросила у него разрешения проконсультироваться с врачом-месмеристом по поводу головных болей, но Хоторн не захотел даже слышать об этом: месмеризм считался манипуляцией и насилием над «священной неприкосновенностью личности». Таким образом, хотя Хоторн и презирал месмеризм, как и любую другую форму контроля над личностью, он не мог не восхищаться данным предметом и именно о нем писал в своих произведениях. Возможно, он хотел, чтобы от его воображаемого мира читатели тоже впадали в своего рода транс.

Рассказ Эдгара По «Правда о том, что случилось с мистером Вальдемаром» (опубликованный в 1845 году под первоначальным названием «Месмеризм in Articulo Mortis»)[36] спровоцировал серьезные споры по поводу месмеризма. Рассказ базируется на весьма странной идее, будто умирающего можно так напитать магнетическим флюидом, что он до конца не умрет, а останется в некоем подвешенном состоянии. Длиться такое состояние может месяцами, пока месмерист не положит ему конец — «освобожденное» тело при этом мгновенно превратится в кучу гнилой, вонючей слизи. Принимая вымысел за правду, люди всерьез обсуждали возможность такого жуткого применения месмеризма и, разумеется, проклинали месмеристов. Богатое воображение подсказало По сюжеты еще для двух коротких рассказов о месмеризме: «Месмерическое откровение» и «Повесть Скалистых гор». В «Месмерическом откровении» месмеризованный объект оказался способен выступать в роли проводника или медиума и открывать метафизические истины, а «Повесть Скалистых гор» рассказывает о том, как один часто месмеризуемый человек, находясь в состоянии транса, узнает о своей предыдущей инкарнации.

Однако любая реклама — хорошая реклама. Все публично высказанные негативные отзывы и страхи давали месмеристам типа Сандерлэнда возможность «держать руку на пульсе» ситуации. В ответе на «Признания магнетизера», упоминающем его имя, Сандерлэнд подчеркивает эффективность месмеризма при лечении многих заболеваний, от слепоты до пристрастия к кофеину, и указывает на важные открытия в области человеческого разума, по-видимому, характеризующегося скрытой способностью к ясновидению. В ответ на нападки месмеристы утверждали, что их противники сосредоточились на поверхностных стадиях магнетизма, таких, которые достигаются в постановках электробиологов, и игнорируют существование более глубоких состояний, привлекающих к себе основное внимание серьезных исследователей. Но на эти аргументы сведущие люди отвечали, что все «факты», касающиеся паранормальных феноменов, субъективны и недоказуемы, поскольку являются всего лишь переживаниями месмеризованных субъектов.

Ряд художественных произведений, посвященных эстрадному гипнозу в Америке девятнадцатого столетия, демонстрируют противоположные точки зрения на один и тот же предмет. В «Романсе счастливой долины» (1852) Хоторна есть сцена, где Присцилла, в роли «Дамы под вуалью», вступает «в общение с миром духов» и с «Абсолютом». Она находится в каталептическом состоянии, ее воля — всецело под контролем бессовестного профессора Вестервельта. Хоторн, похоже, верил, что во время представлений эстрадных магнетизеров люди погружаются в транс по-настоящему (хотя транс Присциллы и нарушается благодаря любви Холлингсворта; чувство оказывается сильнее магнетизма харизматического, но испорченного Вестервельта). В романе Маргарет Этвуд «Та самая Грейс» (1996) эстрадный гипноз представлен в виде подделки, искусного, но совершенно безобидного мошенничества.