Психоактивные вещества

Психоактивные вещества

Психоактивные вещества — такие как алкоголь, марихуана, «экстази» (метилендиоксиметамфетамин, или МДМА) и ЛСД производят почти все типичные ИСС. На первый взгляд, ИСС, вызванные наркотиками, напоминают гипнотический транс, и конечно, многие авторы уподобляют эти состояния одно другому. Так, более ста лет различные вещества, считающиеся главным образом психоактивными (особенно окись азота, алкоголь, ЛСД, гашиш), использовались для углубления гипнотического транса. Однако есть существенная разница в субъективных переживаниях, а кроме того, известно, что некоторые наркотики дают более широкий диапазон переживаний, чем гипноз.

Давайте разберем в первую очередь главные отличия. Я опускаю физиологические подробности, такие как расширение зрачков от ЛСД, прожорливость, стимулируемую марихуаной и гашишем. Психоактивные вещества могут вызывать непредвиденные галлюцинации (в противоположность гипнотическим, которые суть результат внушений оператора), синестезию (так что слышимое, например, начинает быть видимым) и сильные эмоциональные изменения от эйфории до тревоги. Ничто из перечисленного не является характерным для гипнотического транса. Хотя наркотики и вызывают, как гипноз, искажение восприятия времени, но результаты искажения различны. Так, от наркотиков время начинает течь достаточно медленно, так что вы вполне можете наблюдать свои мысли, а это ведет, в свою очередь, к повышенной креативности, по мере того как вам в воображении удается создавать новые и необычные связи. В гипнотическом трансе время, однако, просто быстро проходит, без всякой повышенной креативности в качестве побочного эффекта (если вы, конечно, не привлечены к эксперименту по усилению творческих способностей).

Три главные черты гипнотического состояния — это внушаемость, диссоциация и сужение поля внимания. Тесты показали, что все обычные психоактивные вещества вызывают повышенную внушаемость. Если снятие запретов является признаком внушаемости, то в таком случае каждый испытывал на себе это переживание. Остается только сравнить поведение загипнотизированного субъекта на сцене с изливающим душу пьяным или занимающейся на траве любовью парочкой наркоманов. Более того, наркотики, конечно, вызывают диссоциацию; наиболее знакомо — способность наблюдать себя и свои действия, как если бы они принадлежали кому-то другому, и даже делать это на нескольких уровнях одновременно. Однако наркотики скорее расширяют, нежели сужают поле внимания. Конечно, возможно, когда пьяный погружается с головой в какую-то задачу или какое-то ощущение, однако главное субъективное переживание состоит в повышенном, а не приглушенном восприятии. Гипнотический транс, если я могу так выразиться, устроен так, что единственный имеющий значение входящий сигнал — это голос оператора; при наркотическом же трансе каждая мелочь имеет значение.

Вы можете быть чувствительны к эмоциональному состоянию других, да и галлюцинации начинаются из такого усиленного восприятия: вы видите узор на ковре или на облаках и он тут же начинает восприниматься, как живой.

Приведенные отличия отчетливо указывают на разные состояния. В следующих отрывках мало что схоже с характеристиками загипнотизированного человека:

Благодаря яркости красок и скорости восприятия интоксикация будет на всем своем протяжении не чем иным как фантазией, но оно будет всегда сохранять присущую индивидууму особость… Он есть всегда, прежде всего и, несмотря на увеличившуюся силу чувств, тот же самый человек, но умноженный на то же самое число и возведенный в высокую степень.

Мне казалось, что я нахожусь при смерти; затем моя душа внезапно узрела Бога, который явно обращался ко мне, возился, так сказать, лично со мной в интенсивной реальности настоящего. Я чувствовал его словно обтекающий меня свет… Мне не описать того экстаза, который я пережил.

В это время мы осознаем глубочайший смысл жизни; мутность и темнота становятся ярко светящимися. Словно губы прелестных, нежных девушек, звуки поцелуев омывают наши тела. В нашем спинном мозгу, в нашем черепе краски и линии гудят по-новому и в то оке время по древнему ясно. И теперь уже больше ничто не напоминает линии и краски, к которым мы привыкли, они теперь раскрывают великие секреты, скрытые в формах. То примитивное и такое ущербное знание Жизни, которого мы достигли при помощи зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания, теперь улучшается и делается полным. Нам дается шанс узнать правду Жизни, присущую каждому из нас, всю правду, совершенную, выходящую за границы возможностей наших чувств.

Первая выдержка из описаний действия гашиша взята у французского символиста поэта Шарля Бодлера (1821–67); вторая — из лекции Вильяма Джеймса «Многообразие религиозного опыта» о переживаниях английского критика Джона Симонда (1840–93) от хлороформа; третья — из короткого рассказа под названием «Опиум», впервые опубликованного в 1910 году венгерским врачом Геза Гжат (1887–1919).