ФРЕЙД И ДРУГИЕ ПСИХИАТРЫ
ФРЕЙД И ДРУГИЕ ПСИХИАТРЫ
Достаточно странно, но широкую дорогу научному исследованию гипнотизма проложило соревнование сценических гипнотизеров, которые колесили по Европе в конце девятнадцатого столетия. В частности, двое из них общались с учеными психологами и изучались ими — датчанин из Оденсе по имени Карл Хансен (1833–97) и бельгиец, называвший себя Донато (настоящее имя А. Е. д’Онт, 1845–1900). Их зрелища содержали весь репертуар современных телевизионных гипнотизеров: человек-доска, неспособность двигаться и говорить, игра (часто унизительная) под влиянием галлюцинаций и тому подобное. Донато просил своих объектов положить свои ладони на его, которые покоились на столе, и давить на них со всей силой. Таким простым способом он мог вводить их в транс, — напомним, что сконцентрированное внимание и исключение отвлекающих факторов существенно при введении в транс. Сторонники Нансийской школы, особенно Энрико Морчелли в Италии, находились, конечно, под влиянием методов Донато. Между тем сам Льежуа брал уроки у Хансена, который являлся величайшим проповедником гипноза. Хансен путешествовал по Швеции, Финляндии, Германии, Австрии, Франции, Англии и России и везде получал хорошие отклики прессы. Он просил своих испытуемых сфокусировать свое внимание на блестящем кусочке стекла, в то время как сам делал несколько пассов над их лицом, легонько закрывал им глаза и рот и мягко поглаживал по щекам.
Эта волна месмерических зрелищ, захватившая Европу в 1880-х и 1890-х годах, не обошлась и без своих хулителей. Распространялись слухи, будто один гипнотизер ввел в транс всю публику и заставил поверить, что театр горит; в давке были раздавлены несколько женщин и детей. Другая история рассказывает о загипнотизированной молодой женщине, которая вошла в клетку со львами и была растерзана. Профессора и врачи доказывали, что гипнотизм — это яд, и пользоваться им должны, мол, компетентные и знающие люди. Спектакли же, говорили они, растлевают и играют с мощным орудием гипнотизма — они должны быть запрещены. Донато отвечал с неменьшим пафосом, что свобода мысли и демократическое отношение к пациентам, независимо от тяжести их кошелька, скорей присущи гипнотерапевтическому сообществу, а не медикам-профессионалам. Те же самые аргументы звучат в Европе и Америке и по сегодняшний день.
Именно успех престижных сценических гипнотизеров, таких как Донато и Хансен, интенсифицировал в Европе исследования таких ученых, как Рудольф Гейденгейн, профессор психологии в университете Бреслау. Каким образом, гадали ученые, можно довести человека до того, что он будет пить чернила, думая, что пьет пиво? Или вдыхать нашатырный спирт с улыбкой на лице? Или воображать, что он поет, как блестящая примадонна? Исследования, проводившиеся преимущественно в германских университетах, привели к утончению техник гипноза и появлению ряда разумных теорий по поводу того, как это происходит.
Последние двадцать (или около того) лет девятнадцатого века были высшим пиком гипноза, — но не в смысле количества людей, его практикующих, и его преобладания на улицах: для этого нам надо было бы отправиться в середину века. Просто исследования Шарко, Бернгейма и их школ выдвинули гипноз на первое место в психологии, которая в это время переживала бум. Осваивалась поистине новая, необитаемая земля, и сцена была предоставлена гипнозу для открытия глубинных операций разума. Однако в наши дни гипноз вновь сведен к второстепенным предметам. Что же оказалось не так? В этой главе я покажу, как гипноз помогал при разработке фундаментальных понятий психологии и методов лечения, и объясню, каким образом славным дням научного гипноза был положен конец, главным образом под влиянием одного человека — наиболее выдающейся фигуры современной психологии Зигмунда Фрейда (Zigmund Freud, 1856–1939).