Эрнст Хилгарт и неодиссоцианизм

Эрнст Хилгарт и неодиссоцианизм

Наиболее выдающимся защитником гипноза в Соединенных Штатах, который вслед за Эриксоном выступил против могучего альянса сомневающихся, был Эрнст Хилгарт (Ernest Hilgart). Хилгарт рассматривает гипнотические феномены во взаимосвязи, составляющие «область», или особый род, или «особый процесс», но не достигающие уровня ИСС. Неодиссоцианизм, разработанная им теория, рассматривающая гипноз в ряду прочих явлений, — это то, что трудно выговорить, но легко понять, по крайней мере на базовом уровне. Существует, конечно, расхождение во мнениях между теми учеными, которые считают себя неодиссоцианистами, но его я здесь вынужден проигнорировать. Неодиссоцианизм, следовательно, «постулирует иерархию контрольных систем, действующих одновременно в данном индивидууме, и рассматривает гипноз в качестве изменений в структуре иерархии этих систем так, что они функционируют изолированно (диссоциированно) друг от друга».

Все мы можем действовать в жизни бесчисленным количеством способов. Типичные примеры Хилгарта: простые реакции (смахнуть муху с лица) и долговременные задачи (типа сочинения письма), еще более сложная и необъятная деятельность (типа воспитания детей и профессиональной деятельности). В каждый момент времени одни из этих способов, которые Хилгарт называет «подсистемами», будут задействованы, другие будут дремать, и необходима «центральная контролирующая система», чтобы следить и управлять иерархией подсистем. Диссоциация — это отделение одних подсистем от других или от центральной контролирующей системы. Все это не так уж и глупо. Мы все (кроме президента Джимми Картера, как в анекдоте) обладаем способностью делать больше чем одно дело одновременно. Погружение в гипноз готовит нас к диссоциации так, что одна часть нас самих начинает действовать, словно независимо от контроля со стороны другой: глаза закрываются словно «сами по себе». Затем мы передаем «исполнительные функции» гипнотизеру. Словом, погружение в гипноз производит такую диссоциацию, которая ведет к летаргии, податливости внушениям гипнотизера, непроизвольному поведению и всем остальным феноменам.

Мы уже раньше на страницах этой книги встречались с Хилгартом как изобретателем важной и интересной теории, согласно которой мы имеем скрытого наблюдателя внутри нас, и этот скрытый наблюдатель отслеживает всю нашу деятельность и может даже, например, зарегистрировать боль в гипнотически анестезированной руке. Мы теперь можем рассмотреть это подробней. Скрытый наблюдатель — это и есть центральная контролирующая система человеческого разума. Он следит за различными неврологическими подсистемами. Гипнотическая анальгезия объясняется тем, что скрытый наблюдатель выводит боль за «барьер состояния, похожего на амнезию», до того, как болезненные ощущения достигнут сознания; боль доступна скрытому наблюдателю, но не сознанию объекта. Говоря проще, переживания, осознаваемые в нормальном состоянии, скрываются, но не теряются, — они по-прежнему фиксируются скрытым наблюдателем.

Вот простейший способ понять отличие взглядов Хилгарда от взглядов скептиков. Согласно противникам теории состояния, «гипноз» — это отвлечение: на самом деле вы чувствуете боль, но вы отвлекаете ваше внимание от нее и, таким образом, в состоянии с ней справиться. Согласно же Хилгарду, гипноз — это расщепление внимания: акт фокусировки внимания, который обусловливает погружение в гипнотическое состояние, формирует диссоциацию или новый источник внимания.

Теперь ясно и непрофессионалу, что все это в высшей степени умозрительно и потребуется еще много дополнительной работы, прежде чем можно будет сказать что-либо определенно. Хилгард теперь слишком стар, чтобы предпринять такое исследование (он родился в 1904, но когда я писал, еще был жив), и эта работа дожидается нового поколения психологов и неврологов. Его оппоненты злорадно придираются к тому, что для изучения скрытого наблюдателя Хилгард был вынужден внушать своим объектам дополнительные сведения об отслеживании боли и прочее. Другими словами, скрытый наблюдатель, по их мнению, регистрируется только в результате такого внушения и не существует сам по себе. Они, конечно, метко указали на слабость экспериментальных методов Хилгарда, но не увидели всю слабость своих собственных замечаний. Во-первых, Хилгард определил, что только половина объектов показывают феномен скрытого наблюдателя, — коль скоро испытуемые должны поддаваться внушениям оператора, то почему же не все они обнаружили скрытого наблюдателя? Во-вторых, есть другие эксперименты, указывающие на существование этого феномена, которые не были рассчитаны на его появление. В одном из них, например, было обнаружено, что те испытуемые, которым внушено, что стула в зале нет, все-таки стараются не наталкиваться на него. Другими словами, они продолжают видеть его, — даже если и не видят! В другом эксперименте у испытуемых приборами фиксировалась реакция на электрический ток, хотя внешне они это не проявляли никак. Одна из испытуемых сообщала о себе: «Я ничего не чувствовала, но ей это показалось неприятным». То, что позволяет объекту избегать стульев и думать о себе в третьем лице, точно так же может быть названо скрытым наблюдателем.

Сам Хилгард знаменит своим высказыванием, что с экспериментальной точки зрения не имеет значения, существует гипнотическое состояние или нет: есть определенное поведение, которое типично для загипнотизированных и не проявляется теми, кто не загипнотизирован. Он называет набор таких типов поведения «областью гипноза», а не состоянием, но практически в этом нет никакой разницы. Если тот вид диссоциации, о котором он говорит, нельзя описать как измененное состояние сознания, то я не знаю, что тогда можно.

Писатель Олдос Хаксли (1894–1963) очень интересовался ИСС. Это видно из его романов, но, наверное, больше всего читатель знаком с его экспериментами с галлюциногенным наркотиком мескалином, описанными в книге «Двери восприятия» (1954). Он часами проводил время в вызванном им самим трансовом состоянии, которое называл «deep reflection»[60]. Находясь в этом состоянии, он мог спокойно функционировать в мире, но потом абсолютно ничего не помнил, что говорил и делал. Во время знаменитой встречи с Милтоном Эриксоном в 1950 году у Хаксли дома в Лос-Анджелесе Эриксон загипнотизировал его, и тот проявил все признаки глубокого трансового состояния, которые оказались идентичными состоянию «deep reflection». Хаксли не был мотивирован никакой задачей: ему не надо было ничего доказывать. Он не играл никакой роли: зачем, спрашивается, ему надо было это делать? И нет никаких причин считать, что он не находился в некоем определенном состоянии сознания, которое можно назвать гипнотическим трансом, — и, следовательно, нет оснований считать, что другие не могут также войти в него.