Паранормальное и супернормальное

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Паранормальное и супернормальное

Я, конечно, не исключаю, что некоторые люди одарены экстрасенсорными способностями. И, как я уже говорил, у меня самого были такие переживания, так что для меня было бы невозможно их отрицать. И кто знает, что принесут нам будущие научные эксперименты? Исследователи девятнадцатого века, проявившие такой энтузиазм в своих поисках паранормального, напоминают археологов-любителей в своей области. Эти люди врезаются вглубь, роют траншеи и тоннели, достают из породы художественные изделия, и все это за несколько недель. Сегодняшние археологи работают со скоростью черепахи, тщательно просеивая, методически изучая каждый квадратный сантиметр, рассматривая мельчайшие вариации цвета почвы, фундамента, серебра, золота. Так же работают и современные психологи; это медленный, кропотливый труд. Подумайте о хирургической памяти, обсуждаемой в первой главе. Или другой пример. Я уже упоминал, что исследователи могут прибегать к методу автоматического письма, чтобы извлечь что-нибудь из подсознания объекта. Конечно, многое из того, что записано, оказывается часто неразборчивыми каракулями, непонятными даже для пробужденного объекта, не говоря уже об операторе. Но другой загипнотизированный может и расшифровать написанное.

Даже если сведения о паранормальных явлениях слабоваты, тем не менее ум обладает сверхнормальными способностями. Гипноз — это великолепное средство открытия изумительных феноменов нашей психики и наших способностей. Не проникая даже в область сверхъестественного, полученные путем гипноза факты постоянно заставляют нас восклицать: «Да не может быть! Неужели мы способны на это!» и дают осознание, что быть человеческим существом — это значит гораздо большее, чем обычно предполагается. Начнем с психофизических феноменов; загипнотизированные объекты могут, например, воспроизводить на поверхности своего кожного покрова повреждения, полученные когда-либо раньше в жизни; могут не только игнорировать боль, скажем, от горящей сигареты, прижатой к ладони, но даже не покрываться волдырями (или, наоборот, покрываться волдырями, когда им говорят, что они дотронулись до чего-то горячего, когда на самом деле трогают что-то прохладное); могут производить нечто похожее на стигматы; локализировать анестезию на заданных участках своего тела, как, например, в «перчаточной анестезии»; и конечно, могут подвергаться под гипнозом хирургической операции, и даже очень болезненной. На ментальном уровне есть возможность сверхскоростного обучения или феномена, известного под названием «превышение нормальных волевых способностей», — состояние, в котором мысли объекта обладают замечательной ясностью, действенностью и значительностью. Русский доктор Райков достигал существенных результатов в воспитании дремлющих художественных способностей у своих загипнотизированных объектов. И даже на физическом уровне его работа с атлетами продемонстрировала превосходные результаты.

В последние пятьдесят лет проводились постоянные и аргументированные попытки доказать, что эти сверхнормальные явления не обязательно являются результатом гипноза, — нет такого особого состояния (гипнотического транса), которое делало бы нас способными совершать все эти достижения. Эти дебаты будут предметом рассмотрения. Сейчас же я хочу указать только на то, что даже если эти подвиги достижимы и другими средствами, тем не менее, они очень легко и экономно достигаются при помощи гипноза; и, независимо от способа, они нас учат очень и очень многому и указывают нам на путь дальнейших поисков.

Давайте ближе рассмотрим тот случай, когда загипнотизированный объект аномально производит или отказывается производить волдыри. Я это видел по телевизору, и как раз в таком варианте, что любой другой подумал бы о фокусе, однако, позвольте мне добавить, ученые приняли это как должное. Милтон Клайн, например, систематизируя переживания человека под гипнозом, пишет: «Если также гипнотизер говорит: „Сейчас я дотронусь до тебя раскаленным железом", а потом дотрагивается просто своим рукавом, объект испытает боль, почувствует ожог и на этом месте вздуется настоящий волдырь». Ну, Клайн спешит уподобить данный случай тому, когда объект блуждает в хорошо освещенном помещении, потому что ему сказали, что там темно. Однако так ли уж одинаковы оба случая? Блуждание в освещенной комнате, как если бы там было темно, — это чисто ментальный феномен, но случай с появлением волдырей при ложном стимуле подразумевает внутреннюю реакцию психики с результатами на теле.

Мое утверждение таково. Появление волдыря от ожога, как естественным будет предположить, — это полностью автоматическое явление. Рука горит, и это место реагирует волдырем. Но теперь оказывается, что данное явление либо не полностью автоматическое — и нам требуется вдобавок верить в появление пузыря, чтобы он появился, — либо разум наш настолько могущественен, что может обуздать чисто инстинктивные функции тела. Это просто поразительно. Причем каждый способен такое проделать. Все мы обладаем сверхнормальными способностями, запертыми в нашем разуме; мы способны творить чудеса.