Глава 4. Тина Тинтау
Николя познакомился с Тиной во время очередного «дежурного» визита в клуб «Брайтхилл», который был объявлен на этой неделе лучшим, что означало непременную тусовку бомонда именно в нем. Николя должен был периодически посещать такие мероприятия, если хотел поддерживать нужные деловые связи.
Тина была очаровательна. Она выгодно отличалась от светских девушек свежим цветом лица и естественностью поведения. Кроме того, она была весьма недурна собой. Впервые за долгое время Николя отметил, что естественная красота девушки затмевает ее наряд. Роскошные длинные светлые волосы, большие глаза, густые ресницы, пухлые губы, манящая, тонкая талия… А ноги в умопомрачительных туфельках на шпильке, а линия спины… В общем, стандартный эталон красоты, но при этом естественный, без ботокса и силикона. Николя был больше всего впечатлен именно последним обстоятельством. Разумеется, он не был бы самим собой, если бы не пустил в ход все свое очарование. Привлечь внимание Тины было очень просто. Она только недавно приехала в Хиллпорт и искренне хохотала, слушая стандартный набор светских анекдотов.
«А ведь она совсем новенькая, вряд ли кто-то успел включить ее в свои планы, и конечно, она еще не завязла ни в каких интригах. Так что вполне безопасно… Почему бы и нет…» – Николя быстро прикинул возможность успеха у Тины.
«Итак, сначала обычный светский треп. Пусть впечатлится. Ну вот… теперь немного потанцевать… А девчонка-то заводная!»
«Теперь пригласить в интим-зал. Наверное, Тина еще не знает, что в нем есть небольшое уютно обставленное помещение с джакузи (новейшее светское развлечение с эротическим уклоном). Сначала немного поговорим о том, о сем под приятную музыку… Пусть почувствует себя спокойно, будто и непонятно, к чему все идет…»
– Ты знаешь, здесь есть джакузи… Не беспокойся, купальник не нужен, тебе дадут парео…
«Почти обнаженное тело девушки рядом… О-о-о!»
– Да, милая, мы здесь для этого… Я впервые вижу такую прекрасную девушку… Ты заводишь меня… Я давно такого не чувствовал… О, да!.. Боже, как хорошо!
«Теперь еще немного нежных слов для приличия. Господи, как спать-то хочется».
– Мне было хорошо с тобой… Ты прелесть…
«Теперь сослаться на завтрашние важные утренние дела».
– Эмм… Ты знаешь, мне так не хочется расставаться с тобой, но эти проклятые дела… – Поцелуй за ушком. – Утром рано вставать… – Легкое движение пальцами по волосам. – Ты изумительно прекрасна! – Тремя пальцами приподнять подбородок. – Я позвоню тебе… Оставь номер телефона на ресепшен. Ну все, пока, я побежал.
«Будем надеяться, ей не придет в голову, что эта релаксация к чему-нибудь меня обязывает. Но какова девчонка! Не ожидал… И главное, не строит из себя недотрогу».
К удивлению Николя, ему не удалось выкинуть Тину из головы ни на следующий день, ничерез неделю. Просыпаясь, он набрасывал карандашом ее портрет, фигуру…
«Какое-то наваждение. С этим надо покончить. Значит, надо встретиться с ней снова. Позвонить? Нет, встреча должна быть как бы случайной. Ни к чему обязывать себя проявлением активного интереса. Где там у нас сегодня лучший бар?»
Найти Тину удалось только через две недели. После томительного вечера у одного мецената, где он встретил Тину и был вынужден изображать полное равнодушие, Николя, наконец, сумел незаметно подойти к ней и предложить совместную прогулку. Но Тина возразила:
– Для прогулки погода не очень. Может быть, пойдем ко мне? Я снимаю квартиру неподалеку.
У Николя забилось сердце. Едва они переступили порог, он прижал ее к себе.
– Я искал тебя. Я хочу тебя! Я думаю о тебе!..
– И я… хочу тебя…
– И ты не скажешь мне, что я грубое животное?
– Действуй, Николя! Смелее!
Через несколько дней Николя пригласил Тину на ужин. К себе домой! Он ждал ее весь день, и впервые ожидание свидания с женщиной помешало ему взять в руки кисти. Надо было хотя бы изобразить, что ужин действительно состоится. Николя заказал из ресторана несколько блюд и вино. Но когда пришла Тина, унес ее в постель прямо с порога.
Уже глубокой ночью утомленные и счастливые, они вспомнили про еду, и Тина потянулась к платью.
– Тина, не уходи…
– Конечно не уйду… Но если я не оденусь, ты не сможешь поесть.
Спустя месяц Николя понял, что не в состоянии расстаться с Тиной даже на один день. И однажды утром, когда после очередной встречи она собралась уходить, Николя, торжественно нацепив на голое тело галстук, опустился на одно колено и сделал ей предложение. Словно фокусник, он незаметным движением достал кольцо и надел его на палец любимой. Тина рассмеялась и кинулась Николя на шею.
– О, Николя, конечно, да!
Вскоре они поженились. К удивлению и удовольствию Николя Тина не хотела пышной свадьбы, хотя некоторые приличия необходимо было соблюсти. Обошлись званым ужином в тесном кругу друзей, который вскоре перерос в веселую пирушку в дансинг-клубе.
Для Николя наступило время безмятежного счастья, какого он не испытывал даже в студенческие годы. Он писал картины, а Тина играла на пианино (это была единственная вещь, принадлежащая Тине на съемной квартире). Она решила брать уроки музыки, и Николя нашел ей хорошего преподавателя.
Так прошло полгода. Николя процветал. Его картины пользовались бешеным спросом. В них появилась нежность; широкие, энергичные и яркие мазки все чаще уступали место плавной прозрачности линий. Но светское общество хотело не только картины Николя, оно хотело его самого. Ускользать от вип-вечеринок становилось все сложнее. Впрочем, сейчас его это устраивало. Днем он писал, а вечером они с Тиной «вели светский образ жизни».
Тина, казалось, ни о чем другом и не мечтала. Днем необременительные бытовые заботы, вечером – веселье и танцы. Возвращались домой под утро. Николя спал несколько часов, делал обязательную утреннюю пробежку (все годы жизни в Хиллпорте он упорно продолжал два раза в неделю посещать тренажерный зал и бегал по утрам), а затем, наспех перекусив, вставал к мольберту. Тина поднималась позже и уютно устраивалась на диванчик около него листать журналы.
Как-то раз она сообщила ему, что хочет начать работать в музыкальном театре.
– Николя, мне сказали, что у меня есть талант. Я ходила на прослушивание. Они берут меня. Ты не будешь против?
– Я только рад!
С этого дня они стали разлучаться, хоть и ненадолго, только на день. Но все чаще вечерами Тина, ссылаясь на усталость, уходила спать раньше Николя; в другие дни убегала на очередной концерт.
Однажды Николя проснулся от какого-то шороха, и, приоткрыв глаза, увидел, что Тина куда-то уходит. Пока он сообразил, что происходит, на лестничной площадке послышался шум спускающегося лифта. Николя был в шоке. Тина ушла из дома посреди ночи при «полном параде». Куда?! В это время не бывает концертов. Измена?! Он вдруг понял, что не припоминает времени, когда Тина уходила на прослушивание. Они же все время были вместе…
А Тина неслась в авто по ночному городу, судорожно сжимая руль.
«Господи, пусть он только спит до утра покрепче. Я успею».
Она зашла в ночной бар и сразу увидела бритую голову за столиком. Продюсер Ричстрайт. Он обещал, что поможет устроить для нее целый концерт. «Николя, прости, я люблю тебя, но я приехала в этот город не для того, чтобы стать домохозяйкой. И я вовсе не буду изменять тебе. Все это только для дела».
– Я пришла, как вы просили.
– Да, дорогая, сейчас доем, и мы поедем ко мне.
Тина появилась дома только утром. Она с ужасом увидела, что Николя сидит на диване, сложив руки на груди. Его взгляд был холодным и жестким.
– Ты уже не спишь? – почему-тот шепотом спросила она.
– Уже нет.
– А я жутко устала. Я получила-таки лучший контракт года!
– Ночью?
– Ну, ты же знаешь эти корпоративы…
Николя бродил по городу до самого вечера. Он не знал, что делать с ноющим сердцем. Его душа как будто раздвоилась, и одна часть уговаривала его поверить Тине, а другая безжалостно предъявляла доказательства ее измены.
К вечеру Николя зашел в кафе, и, ожидая ужина, раскрыл свежую газету. В этом выпуске была опубликована фотография Тины, ужинающей с известным продюсером. Краем сознания Николя отметил оперативную работу папарацци.
«Так значит, корпоратив…»
Гнев душил Николя. Он хорошо знал Гэрри Ричстрайта. И продюсер тоже знал, что Тина – его жена. Проглотив вместо ужина рюмку джина, Николя направился домой к Ричстрайту.
– Успокойтесь, Николя, это совсем не то, о чем вы думаете, – утешающим тоном говорил Гэрри, обняв Николя за плечи и усаживая его на диван. – Все же знают, что Тина влюблена в вас… Мы действительно обсуждали кое-какие детали. Ну простите меня. Я очень-очень занят. Но не мог же я отказать Тине. Вот и пришлось заниматься этим буквально ночью. Тина совсем как ребенок. Не понимаю, почему она ничего не сказала вам открыто? Вы что, не хотите, чтобы Тина выходила из дома? – Гэрри покачал головой. – Ай-яй-яй! Нехорошо быть таким неандертальцем. Но какая экспрессия! Если бы я мог писать как вы, то немедленно написал бы ваш портрет.
Николя вышел от Ричстрайта в полном недоумении. Ему казалось, что Гэрри лжет… Не просто лжет, а даже издевается над ним. Но, с другой стороны, ему так хотелось верить…
Николя вернулся домой. Тина не спала. Метким взглядом художника Николя отметил, что она осунулась, и кожа ее лица приобрела сероватый оттенок.
– Николя! Я все объясню!
– Не надо.
– Я же люблю тебя, Николя! Я не могу жить без тебя!
Наконец-то часть души Николя, которая хотела верить и любить, получила поддержку, и он вдруг понял, что нет ничего глупее того, что он делал сегодня весь день, вместо того чтобы поверить Тине сразу и быть счастливым.
– Я тоже не могу жить без тебя, Тина…
Постепенно все улеглось. Тина стала больше бывать дома, Николя с головой погрузился в работу. Он стал даже посмеиваться над своей ревностью. Конечно, Тина не могла изменить… И все-таки едва заметная тень легла на его любовь к Тине. Его душа как будто дремала, готовясь к новому потрясению…
Это произошло спустя три месяца после «ночного корпоратива», когда Николя вернулся домой от своего заказчика. Тина стояла в дверях его квартиры и целовалась с каким-то молодым парнем.
Николя не стал устраивать скандал, не ушел из дома. Он внезапно будто оглох и перестал слышать слова, которые произносила Тина. Он жил и действовал механически. Внешне ничего не изменилось. Утром он шел на пробежку, затем завтракал и вставал к холсту. Тина что-то говорила, о чем-то спрашивала, кажется, даже плакала. Но Николя ничего не чувствовал. Только через несколько дней, проснувшись утром, он вдруг подумал: «Какая банальность! Пришел муж раньше времени домой, а там… Какой-то сосед… Кажется, он бармен… Я не знал, что душа может так болеть…». Только теперь он почувствовал боль, от которой разрывалась его грудь.
Он позвонил Рине Стайл.
– Рина, пожалуйста, найди Тине квартиру. Я не могу больше жить с ней… Ты уже знаешь?..
Через неделю Николя с холодным спокойствием сообщил Тине:
– Я купил тебе квартиру. Уже завтра ты можешь переехать. О разводе сообщу позже.
– Николя, прости меня! Я люблю тебя, только тебя…
– Не смей говорить мне о любви! Ты не знаешь, что это такое!
Шло время, а Николя все никак не мог смириться с потерей. Он впервые так любил женщину и впервые встретился с изменой. Он тосковал. Перестал бывать в свете, забросил краски и холст. Иногда, ругая себя, он приходил в скверик возле нового дома Тины, надеясь хотя бы мельком посмотреть на нее и страшась увидеть рядом с ней нового мужчину.
Наконец, Рина насильно вытащила его на вечеринку: «Николя, ты должен. Это часть твоей работы»… Там была Тина. Нет, не специально. Просто она тоже стала светской леди. Николя боролся между страстным желанием и невозможностью простить.
«Неужели, ей все нипочем? Она даже не страдает!» В следующий раз он встретил Тину в спортзале. Тина в спортзале?! Она даже утреннюю гимнастику считала излишеством. Может быть, из-за него? В Николя зажглась надежда, которую он тщетно пытался потушить. А, была не была… Он догнал ее около парковочной стоянки.
– Тина, может быть, поужинаем вместе?
– Нет, Николя. Еще слишком больно… Ты сам так решил…
«Нет, Николя» – и сердце упало…
«Еще слишком больно» – Больно! Любит!
«Ты сам так решил» – снова черная ночь. Тоска…