4. Пример из практики

Сказки, легенды, мифы, притчи обычно несут в себе множество смыслов. И часто самый важный, облеченный в метафору, труднее всего обнаружить. При этом пациент, которому изложена сказка (миф), предаваясь поиску, оставляет настороженность, расслабляется, считая, что уходит от своей проблемы. Тем эффективнее бывает воздействие обнаруженного смысла. В этом отношении очень показателен сюжет трагедии Еврипида «Медея», созданной по одноименному мифу.

Медея

Ясон, древнегреческий герой, воспитанный кентавром, отправился добывать золотое руно, которое хранилось у царя Эета. Вряд ли Ясону удалось бы добыть руно, если бы не помощь Медеи. Она была дочерью царя Эета и при этом волшебницей. Когда Ясон явился во дворец царя, невидимый и шаловливый бог Эрот притаился за его спиной и пустил золотую стрелу в сердце Медеи. Она влюбилась в прекрасного чужестранца.

Отец Медеи поставил Ясону условие, выполнив которое тот получил бы золотое руно. Условие это было немыслимым: распахать поле, посвященное богу войны Аресу, железным плугом царя Эета, а в плуг запрячь медноногих, дышащих огнем быков. После этого надо было засеять поле зубами дракона, а когда из этих зубов вырастут закованные в броню воины, – сразиться с ними и перебить их. Эту невыполнимую задачу помогла решить влюбленная в Ясона волшебница Медея. Она понимала, что предает отца, мучилась ужасными видениями, но ничего с собой не могла поделать из-за любви. Встретившись ночью с возлюбленным, она передала ему волшебную мазь, делавшую его неуязвимым. Ясон был тронут ее любовью и влюбился в нее сам.

В итоге Ясон похитил золотое руно и бежал вместе с Медеей. Он женился на ней, принеся клятву супружеской верности. Много испытаний и бед пришлось претерпеть Медее на чужбине: без родины, без семьи, с грузом собственной вины за плечами. Но она все выдержала, любя мужа. Она родила Ясону двоих детей.

Шли годы. Ясон заскучал, влюбился в дочь царя Креонта, который благословил брак дочери и героя Ясона. Когда Медея узнала об измене Ясона, ее охватило отчаяние. Гнев овладел ее существом. Дух ее был неукротим, смириться она не могла. Так произошло превращение женщины в существо, одержимое злыми духами, жаждой мщения.

К Медее пришел Ясон и принялся уверять, что женится на дочери царя для блага ее же, Медеи, и их детей. Ведь они – сыновья чужестранки с не очень хорошей репутацией, а женитьба их отца на дочери царя укрепит их положение в обществе. Медея сделала вид, что смирилась. Она послала невесте мужа отравленную одежду и корону в знак своего смирения. Но корона впилась в голову счастливой соперницы, а одежда разъела ее тело. Бросившийся на помощь дочери царь тоже погиб.

Но гнев Медеи неистов. Она убивает и собственных детей. На это у нее две причины. Она знает, что на ее детях будут отыгрываться подданные погибшего царя. И, во-вторых, она желает, чтобы месть ее Ясону была полной и окончательной. Она уносится на огненной колеснице бога Гелиоса вместе с телами сыновей. Напрасно Ясон умоляет отдать ему сыновей, чтобы хотя бы похоронить их и приходить к ним на могилу. Медея уже не женщина, она – дух зла. А духи зла не верят человеческим слезам.

Ирина Л., 29 лет, мать двухнедельного младенца, обратилась со следующей проблемой. Она не хочет записывать в свидетельство о рождении отца ребенка. В браке с ним не состоит. Он делал ей предложение, нравился ей поначалу, но, забеременев, И. стала испытывать к нему отвращение, замечая все больше и больше недостатков в отце будущего ребенка. Он, по ее словам, мало зарабатывает, поэтому ничего не сможет дать ни ей, ни ребенку. Ирина сама воспитана матерью-одиночкой, поэтому говорит, что раз мама прекрасно воспитала и вырастила ее, значит, и она вырастит сына сама. Тем более ей не хочется, чтобы к ее ребенку еще кто-то имел отношение. Она не собирается его ни с кем делить. С какой стати она, например, будет спрашивать разрешение у чужого мужика, если захочет поехать с ребенком отдохнуть за границу. (Чужой мужик – это отец ребенка, – Прим. автора.). Обратилась она за помощью, желая успокоиться, так как в сердце ее живет ярость.

При выяснении «состава преступления» отца ребенка по отношению к ней оказывается, что нет ни одного факта, свидетельствующего против него (старался помогать, возил на УЗИ, давал деньги (примерно половину своей заработной платы), не оскорблял ни словом, ни действием. Однако гнев свой она смирить не может. И не понимает, зачем ребенку нужен отец, в принципе. (У нее нет опыта жизни с отцом, поэтому все мужчины для нее – существа бесполезные, лишние.) Все ее предыдущие отношения с мужчинами заканчивались расставаниями, причем инициатором была она, ей есть в чем обвинить каждого предыдущего партнера.

Миф о Медее И. выслушала, явно не понимая, зачем зашла речь о героине древнегреческого сказания.

Я: О чем этот миф, как вы думаете?

И: О предательстве.

Я: Кто кого предал?

И: Муж предал Медею. Больше надо было ему помогать.

Ирина не обращает внимания на то, что прежде всего Медея стала предательницей собственного отца. Эта тема для нее закрыта.

Я: То есть Медея все делала правильно, и потом стала невинной жертвой. Да?

И.: Ну… да. Она все сделала для мужа. Помогла ему добыть руно. Родила детей. Не изменяла.

Я.: Милая, симпатичная женщина. Достойная сочувствия.

И.: Да.

Я.: Никому никогда не причинила вреда, никого не подвела…

И.: Нет, но потом – конечно… Но он же довел…

Нам приходится возвращаться к самому началу повествования, чтобы увидеть, что не так сделала Медея по отношению к отцу.

Я: Значит, получается, что Медее можно было предать, а Ясону нет?

И.: Но все-таки Ясон – муж. Он изменил… Она детей родила, а до этого руно помогла ему добыть… А он ее предал.

Я: А что, если он с нее пример взял? Увидел, как она легко отца предала, и решил, что ничего такого не случится с ней. Все нормально, так и надо.

Ирина задумывается. Она поражена открытием. Для нее правота женщины априори на первом месте.

Я: А как вам то, что сделала Медея в ответ на предательство Ясона?

И.: Нет, ну это ужас. Просто кошмар. Зачем детей убивать? Убила бы эту дочь царя, потом самого Ясона. И убежала бы с детьми.

Я: Значит, убить было надо? Кого-то другого, не детей.

И.: Ну он же над ней издевался! Изменил! Нет, в конце вообще ужас. Убивать не надо было.

Я: Так для чего она детей-то убила? Именно детей? А не Ясона?

И.: Хотела как можно страшнее отомстить. Чтобы он жил и страдал.

Я: Помните, о чем ее Ясон просил в конце, когда дети уже не жили?

И.: Да, оставить детей, чтобы он их похоронил, а потом ходил к ним на могилки.

Я: А Медея?

И: Ужасно все это. Не оставила.

Я: Зато отомстила на все 100 %! И оставила в живых – для того…

И.: … чтобы он жил и помнил… терзался…

Я: Так что все по-умному, да?

И.: Ну, детей я бы не стала убивать. Уехала бы от него – и все. А он пусть как хочет.

Я: А как вы думаете, эта история имеет хоть какое-то отношение к вашей ситуации?

И.: Я никого убивать не собираюсь. И мне никто не изменял, если уж на то пошло.

Я предлагаю Ирине подумать о метафорическом значении эпизода с убийством детей. Ведь убить (в переносном, метафорическом смысле) – это не только отнять у человека жизнь. В метафорическом смысле убить – это лишить человека смысла жизни, лишить человека веры в людей, веры в любовь…

Я: А давайте попробуем представить все как метафору. Мать уезжает с детьми. Они больше никогда не увидят отца. А отец никогда не увидит детей. То есть – она убивает отца (для детей) и детей (для отца). Жизнь только с одним родителем лишает человека чего-то очень-очень важного. Он делается на всю оставшуюся жизнь обделенным. Потому что ребенку нужны и материнские, и отцовские силы. И кто такая мать, чтобы выступать в роли судьи и выносить смертный приговор? Есть ли у нее на это права?

Так проходит беседа по извлечению смыслов этого сюжета. Образно весь процесс этой беседы можно представить как отделение капустных листов от кочана – один за одним, все разные, все ближе и ближе к сердцевине. Внимание концентрируется на том «листе» (сюжетной ветви), которая нужна в контексте конкретной ситуации.

На следующей сессии Ирине предлагается самой прожить сюжет «Медеи». Вот – она дочь царя, волшебница. Вот видит Ясона. Любовь с первого взгляда… Она, ведомая силой любви, должна помочь Ясону добыть руно и бежать с ним. Ирина включается в процесс имажинации. Она полностью погрузилась в сюжет, сидит с закрытыми глазами. Когда речь идет о любви с первого взгляда, на лице ее появляется улыбка. Но когда дело доходит до того, чтобы помочь Ясону, предав отца, она открывает глаза и отказывается помогать! Мотивирует это тем, что, конечно, она влюблена, но отец ей дороже. И кто знает, сколько продлится эта любовь. И зачем ей убегать из родного дома, где она может хозяйничать, как хочет. Она отказывается погружаться в этот сюжет, зная, что предав, сама будет предана. Значит, будет предан весь смысл ее любви к Ясону.

Я спрашиваю: Значит ли это, что в сюжете «Медеи» встречаются двое виноватых? Два предателя?

Ирина (отвечает уверенно): Да!

Я: Полную ли правду говорят матери своим детям об отце, с которым не дают детям общаться? Можно ли судить, не выслушав другую сторону?

Моей целью было побудить Ирину не отказывать отцу ее младенца в отцовстве. Но в результате беседы она неожиданно высказала желание найти собственного отца и поговорить с ним. Ей захотелось понять человека, которого мать ей описывала как предателя, без которого она прекрасно обошлась.

Ирина потребовала от матери назвать имя и фамилию своего отца (та дала ей отчество своего отца, дедушки Ирины, и свою фамилию). После тяжелого разговора, гневных комментариев матери и т. п. Ирина однако же узнала все, что хотела знать о своем отце. И немедленно нашла его в соцсетях. Фамилия его достаточно распространенная, но, взглянув на фото его профиля, И. мгновенно узнала его – она оказалась невероятно на него похожа. Они встретились, и отец рассказал ей обстоятельства давнего конфликта с ее матерью. В деталях того конфликта Ирина увидела свое собственное поведение по отношению к отцу своего ребенка. И что очень важно, она стала понимать, как многого лишилась она, не общаясь в детстве со своим отцом. Какая-то часть ее души находилась все эти года в замороженном, оледенелом состоянии (с ее слов). И только тогда она поняла, что значит метафора «убивать ребенка», не давая ему видеться с родителем.

Итог нашей работы с И.: она постаралась помириться с отцом своего ребенка, записала его отцом в метрике сына, позволила навещать. Она не возражала бы и выйти за него замуж. Однако молодой человек с предложением не торопится.

И вот еще одна история о материнском произволе.

Георгий двадцать лет назад развелся с женой. Не по своей воле. На развод подала жена. Она считала, что муж мало зарабатывает и что она достойна лучшего. Все бы и не беда, но четырехлетнюю дочь бывшая жена отказывалась ему даже показывать, не то что отпускать с отцом погулять. Страна тогда переживала катастрофический период, решить что-то по закону у отца не получилось. Он посылал деньги на ребенка, которые неизменно возвращались назад. И тем не менее он это делал – ежемесячно. И еще – он писал письма дочери. Писал и не отправлял, просто в тетради, обращаясь к ней с любовью и тоской. Он был уверен, что никогда не увидит дочь: наверняка мать настроит ее против отца так, что та и слышать о нем не захочет.

Прошли годы. Двадцать лет. И вот однажды он получил сообщение в социальной сети от незнакомого парня. Тот спрашивал, может ли быть такое, что девушка по имени Ксения и по фамилии, такой же, как у него, Георгия, – его родная дочь. Парень оказался женихом его дочери! И он хотел найти ее отца, о котором девушка мало что помнила. Но одно знала точно: отец их с мамой бросил, ничем не помогал и не интересовался жизнью дочери. Молодой человек хотел знать, как оно на самом деле было и почему отец отказался видеть его невесту.

Георгий предложил встретиться. Парень пришел один, без невесты, но с ее фотографиями, начиная с детсадовских времен. Георгий принес все квитанции, свидетельствующие о переводе и возврате денег. И – тетрадь с письмами дочери.

Состоялся долгий мужской разговор. Жених его Ксюши был потрясен: он никак не мог понять, зачем мать его любимой все эти годы лгала дочери.

– У женщин это бывает, – сказал Георгий, – много об этом слышал.

Письма отец вручил уже лично дочери. Она читала, плакала. Звонила при отце маме, спрашивала, зачем ей нужно было все это многолетнее вранье. Та в ответ кричала, что дочь предательница и что не ценит всех жертв матери ради нее, неблагодарной.

Через несколько недель состоялась свадьба. И отец присутствовал, сидел за столом со стороны невесты. Мать невесты старалась не смотреть в его сторону. Он только и сказал ей:

– Зря ты все это врала. Ты же знала, что дочь вырастет. А взрослые люди находят друг друга.

Дочь Георгия пришла ко мне на прием. Ей надо было разобраться в себе – ее отношения с матерью претерпели печальные изменения. Мать, упрекая, продолжала настаивать: «Или я, или он». Дочь любила мать, но не собиралась отказываться от общения с отцом, которого всем сердцем приняла и полюбила. И мы с ней тоже говорили о гневе Медеи. О неумении прощать. И о том, что она может сделать в данной ситуации. Дочь решила поговорить о Медее с матерью. Та сначала была возмущена подобным сравнением и осыпала дочь упреками. Но через несколько дней позвонила сама и сказала, что много думала. И поняла, что дочь права. И готова смириться.

Применяя имажинации в логотерапии при работе с образами сказок, легенд, притч, можно выделить следующие шаги:

1. Знакомство с содержанием сказки.

2. Обсуждение сюжета.

3. Создание образа героя сказки (подробное описание черт его характера и анализ его поступков).

4. Вживание в образ героя.

5. Перемещение в пространство сказки. «Я» в пространстве сказки.

6. Поиск сюжетных точек, когда можно что-то изменить.

7. Новые варианты сюжета.

8. Выбор и проживание своего варианта.

9. Выработка выводов и определение своей линии поведения (от пространства сказки – к реальности).