Клетки разума у обезьян

В Парме, Италия, в жаркий летний день, некая обезьяна сидела в специальном лабораторном кресле в ожидании исследователей, которые должны были возвратиться с обеда. Тонкие провода были заранее имплантированы в область ее мозга, включенной в планирование и реагирование без внешнего движения.

Каждый раз, когда обезьяна реагировала на объект, некие конгломераты клеток в ее мозге отдельно должны были «загораться», и монитор должен был регистрировать звук: брррип, брррип…

Студент, окончивший курс с ученой степенью, вошел в лабораторию с мороженым в трубочке в руке. Обезьяна уставилась на него. Затем случилось нечто поразительное: когда студент поднес трубочку к своим губам, монитор зазвучал – брррип, брррип, брррип, – хотя обезьяна не могла двигаться и могла просто наблюдать студента, берущего трубочку и подносящего ее к своему рту.

Исследователи, руководимые Джакомо Ризолатти, неврологом Пармского университета, раньше фиксировали отдельные странные феномены с арахисом. Некоторые клетки мозга горели, когда обезьяна видела людей или других обезьян, подносящих арахис к их ртам, как будто сама обезьяна подносила орехи к своему рту. Позже ученые нашли клетки, которые горели, когда обезьяна вскрывала орех или слышала, как кто-нибудь разбивает орех. Подобные вещи случались с бананами, изюмом или другими предметами.

«Потребовалось несколько лет для того, чтобы удостовериться в том, что мы видели, – сказал доктор Ризолатти в своем недавнем интервью. – Обезьяний мозг содержит специальный класс клеток, названный зеркальными нейронами, которые горят, когда животное видит или слышит действие и когда животное само производит действие» (Blakeslee, 2006).

«Зеркальные нейроны» стали крупной сенсацией, свидетельством чего является цитируемая статья С. Блэксли в «Нью-Йорк таймс». «Мы являемся законченными социальными созданиями, – сказал Ризолатти. – Наши переживания зависят от понимания действий и эмоций других» (Ibid.). Understanding («понимание») – именно это слово употребил Ризолатти, если американское издание передало его речь аутентично. Мы опять сталкиваемся с прямой экстраполяцией от обезьян к человеку.

Клетки разума, если они есть, должны обеспечивать именно понимание. Физиологическая реакция обезьяны на еду не может быть доказательством выхода за пределы восприятия. Понимание, свойственное человеку, вводится здесь как лишняя сущность. Ризолатти идет по пути, пройденному до него не один раз (Кёлер, например).

Не думаю, что серьезный ученый, скажем, академик Павлов, мог поверить, будто, просверлив голову обезьяне, можно найти клетки разума. Предполагаю, что Павлов вставил бы электроды в соответствующие зоны мозга голодной собаки, а потом попросил бы какого-нибудь аспиранта войти в помещение с куском аппетитной колбасы… Наверняка мозг неподвижно закрепленного животного среагировал бы на такое явление. И Павлов, с высоты своего заслуженного величия, сказал бы о Ризолатти то же, что сказал в свое время о Кёлере: ничего не понял в том, что обезьяны ему показали; никакого различия между обезьяной и собакой в данном случае нет, это «паскудная дребедень». Сверлить головы не с медицинской, а с познавательной целью в наши дни, когда существуют ПЭТ и МРТ, не только аморально, но и ненаучно. Вот это несомненное паскудство как с моральной, так и с научной точек зрения. Ибо мозг, в который всадили стержни, – это уже не тот мозг. Психологическую норму инвазивным методом не изучают, только патологию. Мне могут возразить: а как же уважаемый мной академик Павлов, чей метод был инвазивным? Как здесь быть с научностью выводов? Ответ: Павлов изучал физиологию, а не высшие психические функции и в его время не было ПЭТ и МРТ.

Этот великий ученый мог бы только посмеяться, если бы ему сказали, что, вставив кусок металла в голову – даже не обезьяны, а человека, – можно обнаружить клетки разума. По сути дела, в чем заключается открытие Ризолатти? Именно в этом. Клетки разума у человека до сих пор не нашли, а Ризолатти нашел у обезьяны!

Не утрирую отнюдь: эти клетки мозга, которые горят на мониторах, когда обезьяна реагирует на чьи-то намерения, в печати стали называть «клетками разума». Это «открытие» было сделано в 1996 г.

Удивляет даже не это, а то, что в наши дни находятся ученые, которые считают, что это в принципе возможно. Вернемся к пармской обезьяне. От чего возбудились клетки ее мозга? С кем или с чем она вдруг захотела пообщаться? Думаю, что не со студентом, а с его сладким. Никаких социумов она в данном случае создавать не собиралась. Жрать она хотела, вот что я вам скажу. Развязали бы – увидели, как долго продолжится социум обезьяны с едой. Если в этом видеть начало общества, то конца мы уже достигли, относясь ко всему с простотой, которая хуже воровства.

Вообще, речь идет о преступлении, а не о науке. Просверлили обезьянке головку, навтыкали электродов, жестко привязали. Даже человеку тяжко выносить жесткую фиксацию, а что говорить о сверхподвижных обезьянах? Но вы хотя бы работайте побыстрей, чтобы не длить мучения! Нет, у ученых обед по расписанию. Если бы Европа не была лицемерной, все эти мерзавцы во главе с Ризолатти были бы арестованы согласно закону об издевательствах над животными после первой же публикации. А они по свету ездят, овации и деньги собирают. Пустившись в кругосветное турне, подобно графу Калиостро, итальянец заезжал и в Петербург. Помню, как звонила мне одна профессор, с упоением сообщила, что университет намерен почтить своей лекцией сам великий Ризолатти.

Сомневаюсь, что обезьяна польстилась на мороженое. Скорее всего, измученное животное взывало о помощи или, наоборот, ее мозг панически реагировал на вид одного из палачей.

Будучи изложенной кратко, концепция Ризолатти выглядит так: мозги человека и обезьяны имеют специальные «зеркальные нейроны», которые реагируют на намерения, эмоции и действия других существ. Они определили создание устойчивого социума. Последний стал причиной развития языка и разума. Это вульгарная рефлексология и вульгарный социологизм в одном флаконе.

Одни и те же нейросистемы возбуждаются, когда на глазах у голодной обезьяны ест человек и когда ест другая обезьяна. При чем здесь социум, если возбуждаются одни и те же клетки? П. К. Анохин объяснил все это давным-давно в теории функциональной системы, имеющей центрально-периферический характер.

Центральная нервная система изначально создавалась природой именно для того, чтобы животные могли адекватно реагировать на намерения, эмоции и действия других существ. Для того чтобы реагировать, надо отражать. При этом чем выше на эволюционной лестнице стоит живое существо, тем более развиты зеркальные функции клеток ассоциативной коры. Самыми «зеркальными» являются клетки ассоциативной коры человеческого мозга, но при этом они также самые непредсказуемые в силу многомерности своей зеркальности, поэтому человеку иногда видится даже то, чего нет.

Подтасовка здесь в том, что делается упор на обезьяне и на человеке, тогда как на самом деле популяции клеток, называемых Ризолатти «зеркальными нейронами», наличествуют у всех животных, имеющих центральную нервную систему. Даже муха реагирует на намерение прихлопнуть ее. Полагаете, она делает это безмозгло? Мозг мухи, безусловно, участвует в данном процессе, но это не делает муху социальным существом, а тем более разумным. Мухи часто кружат у самого рта человека, поедающего вкусную еду. Это значит, что, когда муха увидела еду, ее мозг сделал «брип», который принципиально ничем не отличается от того «брипа», который сделал мозг измученной обезьяны, когда она увидела еду.

Если это не очередная дешевая сенсация, то, безусловно, откат от позиций, достигнутых наукой еще в начале XX в., когда В. М. Бехтеревым был сделан основополагающий вывод об иммунности психики человека от изучения методами рефлексологии. Без точечного сверления голов в поисках разума, я уверен, не только можно, но и нужно обойтись.

…В 2007 г. мы беседовали с С. П. Капицей на его даче на Николиной горе. Сын великого физика и сам член-корреспондент, как известно, имел репутацию «лица российской науки». Подарив «уважаемому Виктору Викторовичу» свою книгу, Сергей Петрович сказал, что читал мою книгу, но ему лично «больше нравится теория, что открыли клетки разума», – так и выдал, совершенно не шутя.

Я возразил, что никаких «клеток разума», во-первых, не открыли, во-вторых, даже если б и открыли, это все равно никакая не теория. Подобное открытие – даже если бы оно имело место быть – не может снять комплекс проблем, связанный с антропогенезом. Был бы еще один эксклюзив человеческой природы, требующий объяснения, только и всего. Теория – это когда компетентно объяснено все, что происходило в ретроспективе миллионов лет. Вот есть у человека такой эксклюзив, как разум, – надо объяснить, как он стал возможен. Есть (допустим) «клетка разума» – надо объяснить, как и когда она появилась, а это, по сути дела, один и тот же вопрос. Но ее нет. Разума на клеточном уровне не существует.

Если бы это было так, гений передавался бы по-наследству. А он не передается, не случайно родилась поговорка, гласящая, что «на детях природа отдыхает».

Впрочем, есть и позитивный итог нашего общения. Во всех изданиях книги о модели роста человечества, включая ту, которую Капица подарил мне, присутствует отдельная большая глава, повествующая о том, как в Африке произошел человек от обезьяноподобных предков. Очень уверенно, в «корифейном» стиле, написанная глава (Kapitza, 2007). В последнем издании она красноречиво отсутствует. Тешу себя мыслью, что это следствие нашей встречи.