Мнимые открытия Фрейда

В предисловии книге Лидии Флем «Жизнь Фрейда и его пациентов» (2003) психолог и философ В.М. Лейбин предположил, что о Фрейде и его деятельности написано такое количество работ, которое может сравниться лишь с жизнеописанием Христа (некорректное сравнение с явным преувеличением).

«Для одних Фрейд, – пишет Лейбин, – не только глубокий мыслитель, сумевший, подобно Эдипу, разгадать загадку Сфинкса, но и конкистадор (как он называл себя), первооткрыватель тайников человеческой психики, первопроходец, сумевший осветить лучом света тёмные, таинственные, ранее неведомые глубины бессознательного… Для других основатель психоанализа в лучшем случае – заблудившийся в дебрях умственных конструкций фантазёр…»

В книге профессора Э.А. Костандова «Психофизиология сознания и бессознательного» (2004) сказано: «Австрийский психолог Зигмунд Фрейд… создал учение о бессознательных психических явлениях и мотивациях (влечениях) личности и в детерминации его поведения. Его теория построена в основном на данных анализа желаний и представлений, связанных с сексуальным влечением, которые изгнаны из сознания в результате их конфликта с нормами социальной жизни».

Учение о бессознательных явлениях – не заслуга Фрейда. Он и сам это признал: «Поэты и философы раньше меня открыли бессознательное. Я открыл лишь научный метод, с помощью которого бессознательное может быть изучено». (Как мы могли убедиться, его метод нет оснований считать научным.)

О значении бессознательного восприятия одним из первых писал немецкий философ, натуралист, математик, физик, историк, языковед Готфрид Вильгельм фон Лейбниц ( 1646– 1715). В «Новых опытах о человеческом разуме» он писал:

«Есть тысячи признаков, говорящих за то, что в каждый момент в нас имеется бесконечное множество восприятий, но без сознания и рефлексии, т.е. имеются в самой душе изменения, которых мы не сознаём, так как эти впечатления или слишком слабы и многочисленны, или слишком однородны. Но в соединении с другими восприятиями они оказывают своё действие…

Действие этих малых восприятий гораздо более значительно, чем это думают. Именно они образуют те не поддающиеся определению вкусы, те образы чувственных качеств, ясных в совокупности, неотчётливых в своих частях, те впечатления, которые производят на нас окружающие нас тела и которые заключают в себе бесконечность, – ту связь, в которой находится каждое существо со всей остальной Вселенной. Можно даже сказать, что в силу этих малых восприятий настоящее чревато будущим и обременено прошедшим, что всё находится во взаимном согласии».

Эти мысли не только показывают важность бессознательных восприятий, но и утверждают наше единство с окружающим Миром и бесконечную зависимость от него. Этого не учитывал Зигмунд Фрейд. Для него бессознательное было хранилищем всяческих наследственных и приобретённых в раннем детстве сексуальных аномалий.

Фрейд придумал именно ненаучную методику, что ясно видно по его субъективному толкованию сновидений. А наука требует объективности. Американский психолог Р. Сирс отметил: психоанализ исключает повторение наблюдений и основан на предположениях.

Научные методы изучения бессознательного задолго до Фрейда разрабатывали немецкие психологи Иоганн Фридрих Гербарт, Карл Густав Карус. А Герман Гельмгольц – физик, биофизик, физиолог и психолог – создал учение о «бессознательных умозаключениях». За 70 лет до «открытия» Фрейда Гербарт писал, что энергия бессознательных процессов господствует в психике человека, вызывая конфликтные ситуации. Нет абсолютного забывания, а есть лишь вытеснение в область бессознательного.

Зигмунд Фрейд и сам признавал, что «психоанализ в значительной степени совпадает с философией Шопенгауэра – Шопенгауэр не только утверждал господство эмоций и первостепенную важность сексуальности, но знал уже о механизме вытеснения». По словам Фрейда, об этом он узнал в поздние годы. Хотя философией Шопенгауэра он интересовался с юных лет.

Примерно то же сказал Фрейд и о Ницше, «чьи догадки и прозрения часто поразительнейшим образом гармонируют с открытиями психоанализа». Но тут же оговорился: мол, эти идеи «я долго оставлял без внимания… я больше заботился о свободе ума от предвзятостей, чем о приоритетах».

Одна из схем строения психосферы личности

Он не желал признаваться даже самому себе, что использовал чужие идеи. То самое подсознание, причуды которого он находил в душах других людей, существовало и у него. Оно и постаралось не извлекать из памяти то, что не хотелось вспоминать.

Выходит, никаких особых открытий не было, если немало философов и учёных значительно раньше писали о том же, что и он. Да и сексология была не новостью. Издавался даже «Ежегодник половых извращений».

В 1863 году была опубликована небольшая по объёму, глубокая по содержанию и прекрасно написанная работа Ивана Михайловича Сеченова «Рефлексы головного мозга». Она появилась в «Медицинском вестнике», но стала популярной среди русской читающей публики, а не только у специалистов. Этот номер журнала перекупали за большие деньги.

Книга Сеченова, вышедшая отдельным изданием в 1866 году, просто и ясно раскрыла механизмы взаимосвязей физиологических и психических процессов. Было показано, что в основе сложнейших переживаний и работы интеллекта – рефлексы, реакции организма на раздражения, поступающие извне. Так возникла наука психофизиология.

Сеченов доказал важную роль в нервной деятельности торможения рефлекторных (бессознательных) движений, а не только возбуждения нервных клеток, открыл биоэлектрические ритмы, существование «тёмного мышечного чувства». Он первым стал изучать нервную систему, психическую деятельность и организм как единое целое.

Иван Петрович Павлов развил это учение, открыв условные рефлексы, закрепляющие индивидуальный опыт высших животных, включая человека, у которого они представлены, в частности, системой речевых сигналов. Он писал: «Вместе с Иваном Михайловичем и полком моих дорогих сотрудников мы приобрели для могучей власти физиологического исследования вместо половинчатого весь нераздельно животный организм. И это – целиком наша русская неоспоримая заслуга в мировой науке, в общей человеческой мысли».

«Множественность».

Рис. Френсиса Пикабиа, 1932 г.

Завершая работу о рефлексах головного мозга, Сеченов отметил «страшные пробелы в исследовании». Своё учение охарактеризовал так: «Чистейшая гипотеза в смысле обособления у человека трёх механизмов, управляющих явлениями сознательной и бессознательной психической жизни (чисто отражательного аппарата, механизма, задерживающего и усиливающего рефлексы)».

Он стремился доказать, «что все акты сознательной и бессознательной жизни по способу происхождения суть рефлексы». Духовная жизнь и способности человека почти исключительно зависят от воспитания и только на тысячную долю – от врожденных качеств.

Зигмунд Фрейд предполагал, что человек наследует даже нравы своих диких предков, совершавших ритуальные людоедства. По его словам: «Люди всегда знали – таким специфическим образом, – что у них некогда был первобытный отец и что они убили его». Вот, мол, откуда произошёл Эдипов комплекс! Разве это доказательство?

Сеченов обосновал идею единства организма с его окружением, а также представление о взаимной обусловленности материальных и духовных процессов, сознательных и бессознательных; о зависимости психики от внешнего мира. Оспорить эти положения нелегко, полностью опровергнуть невозможно.

По сравнению с его достижениями гипотезы Зигмунда Фрейда выглядят не только вторичными, но и уходящими от научного метода в область субъективных рассуждений. Идеи Сеченова подхватил и разработал И.П. Павлов. Таким было действительное, а не мнимое проникновение научной мысли в область познания бессознательного.

Подтвердило верность основных представлений Сеченова о рефлексах создание компьютерных программ, способных выполнять сложнейшие интеллектуальные операции, обыгрывать профессиональных шахматистов, решать логические задачи, делать переводы с одного языка на другой, реагировать на звуковые сигналы, распознавать различные образы. В основе – те же механизмы «раздражения», «торможения», «усиления», что и в деятельности нервной системы.

Напомню: Фрейд имел дело почти исключительно с невротиками, а для них различные психические отклонения, можно сказать, естественны. Вот и распространил он свои знания на здоровых людей.

При его жизни И.П. Павлов вызывал при опытах на собаках в лаборатории неврозы, возникающие при постоянном напряжении, сшибке противоречивых раздражителей, в ответ на невозможность решить поставленную задачу, при нервных срывах. Он указывал на их полное сходство с некоторыми психогенными заболеваниями людей.

Павлов использовал объективные методы нейрофизиологии для изучения нервных болезней, познания рефлексов головного мозга и области бессознательного. Фрейд практиковал гуманитарный способ распознавания и лечения неврозов, предоставляющий большую свободу субъективным фантазиям психиатра. В таком случае большую роль играет личность не только больного, но и того, кто его лечит.

Можно было бы, исходя из концепции Фрейда, предположить: он в раннем детстве испытал сексуальную травму или, говоря его терминологией, испытал «пассивный сексуальный опыт», оставшийся в подсознании. Он возвёл свою психическую травму во всеобщий принцип, объясняя с таких позиций причины различных феноменов психики в норме и патологии.

Такая гипотеза недоказуема. Можно было бы последовать примеру Ирвинга Стоуна, который в книге «Страсти ума, или Жизнь Фрейда» писал о мыслях главного героя. Но это нормально для выдуманных литературных персонажей, а для исторических личностей, на мой взгляд, недопустимо или требует веских оговорок. Мог ли Ирвинг Стоун настолько постичь личность Фрейда, что стал размышлять, как он? Вряд ли.

В свои последние годы Зигмунд Фрейд переносил мучительные операции (у него был рак полости рта). Если у него и появились сомнения в теории психоанализа, он вряд ли стал бы писать об этом, учитывая свою болезнь, ситуацию в мире (победы германских нацистов), обилие своих учеников и последователей.

На закате дней он опубликовал книгу «Моисей и единобожие», где утверждал, будто пророк Моисей был не евреем, а египтянином, прообразом отца, убитого израильтянами. Иудеи из-за угрызений совести его обожествили, и так якобы началось единобожие. Гипотеза оригинальная, но кроме происхождения Моисея (сведения неопределённые) не выдерживает критики. Единобожие первым ввёл фараон Эхнатон; у иудеев был племенной Бог Яхве, да и обличий у единобожия немало…

Вряд ли Фрейд хотел смелой гипотезой шокировать талмудистов и богословов. По-видимому, он всё-таки верил в своё учение и до последних дней боролся за его торжество. У него могла быть бессознательная установка, запрещавшая сомневаться в своей теории, оберегая психику от страшного удара: признания заблуждением дела всей жизни.

Подобный контролёр, стоящий на страже личных интересов (ангел-хранитель!), есть в подсознании любого нормального человека. Но почему, несмотря на это, происходят стрессы, неврозы, маниакальные синдромы?

В учении Фрейда область бессознательного подобна подвалу с мерзкими тенями преступных предков. Порой потаённые чувства и подавленные желания вырываются на свет, вызывая психические аномалии.

«Он был, – писал Фрейд, имея в виду такого мифического предка, – поистине неистовым существом, более жестоким и более свирепым, чем другие животные. Он любил убивать…» Вывод: «Таким образом, если судить о нас по желаниям нашего бессознательного, то мы, подобно первобытному человеку, просто банда убийц».

Как бы отвечая ему, американский психолог Дж. Стивенс в книге «Приручи своих драконов» (1996) утверждает: «Мы не являемся испорченными по своей сути. Мы – удивительные, очаровательные существа, нужно лишь лучше к нам присмотреться. Вот почему нашей основной задачей сегодня, как и во все предыдущие века, была и остаётся борьба с досаждающими нам драконами, мешающими нам стать теми свободными героями, властителями собственных судеб, которыми мы и должны быть».

Какие это драконы? Высокомерие, самоуничижение, нетерпеливость, мученичество, жадность, саморазрушение, упрямство. Они, по мысли автора, результат главным образом воспитания и образа жизни, а потому с ними можно и нужно бороться.

Есть и другие «драконы», мешающие обрести душевное равновесие и быть счастливыми (не говоря уже о внешних, ещё более мощных «драконах», с которыми в одиночку не справиться). Стивенс не ссылается на психоанализ и противоречит мнению Фрейда о наших подсознательных мерзких и преступных наклонностях.

Вспоминается Король из сказки Евгения Шварца «Обыкновенное чудо». Он оправдывал свои гнусные замыслы и поступки, ссылаясь на пороки, доставшиеся от предков. Не исключено, что Шварц был знаком с представлениями Фрейда и его последователей о первобытных инстинктах в наших душах.

Люди изменчивы со временем и под влиянием обстоятельств. Совершают порой хорошие или дурные поступки неожиданно для самих себя. Мне не раз приходилось видеть, как молодой человек, в обычных условиях рассудительный и мужественный, в экстремальной ситуации становился трусливым, терял самообладание.

Мы многолики, словно в душе у нас несколько личностей, не говоря уже о личинах. В отличие от схем Фрейда, человек, как было сказано в Античности – Микрокосм. Или, по Библии, – образ и подобие Бога.

Что это значит? Обдумаем это, начав с ответа на вопрос:

Чем мы думаем, когда думаем, что думаем чем-то?

Казалось бы, очевидно: разумные существа думают посредством мозга, чтобы лучше ориентироваться в окружающем мире. И чем больше объём головного мозга на единицу тела («коэффициент цефализации»), тем выше умственные способности.

Но дело не только в количестве «серых клеточек». Ещё мудрый Козьма Прутков отметил: «Всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от нее засоряется». Но от чего зависит нормальная переработка информации?

Головной мозг – система из десятка миллиардов нервных клеток и примерно такого же числа глиальных, заполняющих пространство между ними («глиа» по-гречески «клей»). Способен ли столь замечательный орган сам по себе вырабатывать мысли?

Изолируем (в мысленном опыте) младенца от притока информации извне, избавим от любых раздражений через органы чувств. Мозг его будет расти как обычная клеточная масса. Ничего наследственного в нём не проявится, кроме простейших «животных» инстинктов.

Удаётся обучать слепоглухонемых детей. Именно обучать. Сами по себе они не стали бы мыслящими созданиями.

Бывали случаи, когда младенцев «брали на воспитание» дикие звери. В результате получались не умные Маугли, а зверолюди с крупным мозгом и ничтожно малым рассудком, не выше уровня зверя-воспитателя.

Изолированный от внешней среды мозг человека подобен компьютеру, включенному в сеть, но без программного обеспечения. Потребитель энергии, только и всего!

Согласно преданию, некий султан велел растить новорождённого так, чтобы при нём никто не произносил ни слова. Любознательный владыка решил выяснить, на каком первобытном языке заговорит ребенок. Прошло несколько лет, а мальчик произносил только нечленораздельные звуки.

В некоторых тибетских монастырях практиковалась высшая степень отрешённости от мира: юного послушника замуровывали в келье, высеченной в скале. Периодически ему передавали через узкое оконце воду и пищу, а отходы жизнедеятельности уходили в канализационный жёлоб.

Добровольные затворники проводили так многие годы. Они превращались не в просветлённых, а в полных идиотов.

Итак: человек мыслит не только мозгом, пусть даже находящимся в здоровом организме. Дополнительно требуется обмен информацией с внешним миром, с людьми.

Человек не способен обогатиться знаниями без сознания. Напишем так: со-знания, то есть совместного знания (высокая мудрость русского языка!). Для формирования человека разумного необходимы другие люди, которые его воспитывают и обучают, с которыми он общается.

Но как обрели разум те люди, без участия которых появившийся на свет младенец не обрел способности мыслить? Каждый из них сформировался по той же схеме, что и данный субъект.

Поколение за поколением, придётся уходить к незапамятным временам, когда только начали создаваться человеческие языки, первобытная культура, первоначальные знания.

Каждый из нас мыслит благодаря миллиардам людей, в конце концов – всему роду человеческому за всю историю его существования. У нашего биологического вида были обезьяноподобные предки. Они обрели свои умственные способности в общении между собой и с природой.

Они тоже не возникли сами по себе, а складывались постепенно на стадиях биологической эволюции: гомини-ды – приматы – первые млекопитающие – рептилии – амфибии – рыбы… и так до простейших творений природы (которые чрезвычайно сложны).

Как писал Вернадский: «Мы живем в биосфере и ощущаем её всем своим существом. Всё передается нам через биосферу. Выше и ниже её человек может проникать только логическим путем, разумом. Через неё он охватывает космический мир, преломленный в биосфере. И так же преломленными в биосфере он может изучать глубины планеты, лежащие ниже земной коры.

В сущности человек, являясь частью биосферы, только по сравнению с наблюдаемыми в ней явлениями может судить о мироздании. Он висит в тонкой пленке биосферы и лишь мыслью проникает вверх и вниз».

Для того чтобы в нас вырабатывались мысли, потребовалась вся геологическая история Биогеосферы, а не только человечества!

«Лишь благодаря условностям цивилизации, – считал Вернадский, – эта неразрывная и кровная связь человечества с остальным живым миром забывается, и человек пытается рассматривать отдельно от живого мира бытие цивилизованного человечества. Но эти попытки искусственны и неизбежно разлетаются, когда мы подходим к изучению человечества в общей связи со всей природой».

С тех пор как это было написано, прошло почти столетие. Люди ещё более обособились от природы. В условиях современной культуры личность находится «под колпаком» СМРАП (средств массовой рекламы, агитации, пропаганды) и становится в основе своей стандартной, с набором всё возрастающих материальных потребностей при минимальных – духовных.

Безусловна зависимость нашего умения мыслить от структуры Биогеосферы (имеется в виду область жизни за всё время её существования), пронизанной лучистой энергией Солнца. Хотя и наше светило подчинено динамике Галактики, которая неведомыми нам путями взаимодействует с другими подобными звёздными созданиями Вселенной.

Исходя их этих соображений, представители философского течения космизма (Н.Ф. Фёдоров, К.Э. Циолковский, П.А. Флоренский и другие) провозгласили человека гражданином Вселенной. В некотором возвышенном смысле так оно и есть: наше воображение способно воспарять к иным звёздным мирам и галактикам, создавать модели Мироздания.

Следует иметь в виду замечание В.И. Вернадского: «В сущности этот мир Космоса даёт нам совершенно чуждое, нас не трогающее впечатление, и, очевидно, представляет схему, далёкую от действительности».

Прежде всего надо чтить и постигать свою «космическую родину» – Биогеосферу (или Биосферу с заглавной буквы, включающую земную кору, то есть охватывающую область жизни за всю историю планеты). Наше тело и наша мысль – порождение земной жизни.

Как писал Максимилиан Волошин:

Будь прост, как ветр, неистощим, как море,

И памятью насыщен, как земля.

Люби далекий парус корабля

И песню волн, шумящих на просторе.

Весь трепет жизни всех веков и рас

Живет в тебе. Всегда. Теперь. Сейчас.

Но если весь Мир воплощен в человеке, то любой из нас – микрокосм! – гений. Каждому могут открыться истины бытия, а жизнь общества обрела бы смысл и с овершенство!

Да, нам предоставлены и Земля, и звёздное небо и почти безграничные интеллектуальные возможности. От нас зависит, как мы сумеем и пожелаем распорядиться этим даром Природы (или Бога; хотя этот образ каждый воображает и понимает по-своему). Но…

Как мы используем своё недолгое пребывание в Мире, зависит от выбора каждого, от его духовного склада, устремлений, потребностей.

Принято считать, что постигают высшие истины мистики, называя это чувство озарением и откровением. Возможно, им открывается Мир в его цельности и многообразии. Такое переживание – мистическое, религиозное – остаётся субъективным. Оно слабо связано с пониманием. Это познание эмоциями, воображением, а не рассудком.

Есть и научно-философское сверхсознание, когда мистическое чувство получает выражение в словах и символах рассудка. Оно включает не только обыденный опыт, эмоции, но и знания.

Человек способен ощущать себя частью мира людей, природы, культуры, выражая это словами, формулами, в произведениях искусства, литературы. Его интеллект словно прорывается в мир, где, как в сновидении, иные измерения пространства и времени.

В таких случаях в наибольшей степени используются возможности не просто мозга, а всего того, что помогает нам думать. Так проявляется наша связь с организмом Биосферы, пронизанным солнечной энергией.

Как реализуется эта связь? Самый простой ответ: организм постоянно общается с окружающей средой и является её частью, «питаясь» энергией, веществом, информацией.

Физиологические процессы обмена веществом и энергией изучены более или менее основательно. Использование Биосферой информации остаётся во многом загадкой.

Для технических систем информационное обеспечение осуществляет человек. Он обучает мёртвую технику имитировать работу рассудка. А людей наделила разумом земная природа. Не означает ли это, что у неё более высокий интеллект, чем у человека?

В системе традиционного материализма, учения Фрейда и взглядов учёных, считающих наиболее сложным природным созданием мозг человека, земная область жизни не считается интеллектуальной системой (словно она устроена проще компьютера!).

Но если наша нервная система и мозг сформировались в Биосфере, то её следует считать наиболее сложным из известных нам объектов. Это – глобальный организм, в лоне которого родились все живые существа, включая человека. К сожалению, информационный аспект учения о Биосфере и наши духовные связи с ней не изучает современная наука.

А зачем заниматься подобными проблемами? Зигмунд Фрейд обошёл их стороной (преимущественно сексуальной). Словно нет смысла в познании смысла существования человека, цивилизации. Или это интересно только тем, кто тешит свою любознательность?

А что такое – любознательность? Желание знать как можно больше о себе и окружающем мире? Но и без таких знаний миллиарды людей жили и живут на свете. Придется сослаться на мистическую тягу к познанию, на инстинкт, заложенный в нас земной природой.

Физиолог, философ и психолог академик АН СССР А.А. Ухтомский писал: «Человек уже не может жить так слепо и безотчётно, как это дано животному, в котором сам процесс и инерция жизни текут нераздельно и неотделимо от начатков мысли и посреди текущей среды… Слиться со средою, т.е. возобновить жизнь в принципиальной нераздельности с нею, человек может только сознательно, разумно, подотчётно. И это бывает тогда, когда человек начинает проникать в разумный закон Бытия. Замечательно, что именно тут разрешается в тесном и внутренне увязанном ансамбле и проблема уразумения жизни и смерти по их существу, и проблема подлинного собеседования с другим человеком без предрассудочного превращения его в своего двойника, и проблема собеседования с Разумом Бытия, истории и идущих человеческих поколений».

Слишком часто люди предпочитают существовать слепо и безотчётно, стараясь не задумываться о сути жизни и смерти, следуя по течению событий в круговороте мирской суеты, ограничивая свои мысли личными заботами и насущными интересами.

Пророк Мухаммад говорил, что более всего на свете ему нравились женщины и ароматы, но истинное наслаждение находил он в молитве. Для глубоко религиозного человека это естественно. Вопрос лишь в том, с какой молитвой обращаться к Богу. По словам Иисуса Христа, Царство Божие – внутри нас, и в таком случае молитва призвана укрепить свой дух и надежду на лучшее или найти утешение.

Но для чего требуется напряжение ума, сила воли, концентрация внимания? Если ради целей добра, правды, справедливости – это одно. А для целей низменных – нечто противоположное.

Карикатура на З. Фрейда.

Рис. П. Пикассо

…Почему же по духовному складу, потребностям, идеалам, поведению, способностям мы не только разные, но порой отвратительные? Ведь наделены мы великолепным спектром чувств, нам дарован замечательный мозг – орган познания Мира и себя!

Увы, многие употребляют свой разум для целей иных. Стараются не думать о проклятых вопросах бытия. Существуют, удовлетворяя свои животные и техногенные потребности, словно паразитические организмы в лоне Биосферы.

Почему, несмотря на прогресс техники, науки, наш мир сотрясают войны, кризисы? Почему человек, называющий себя разумным, совершает так много преступлений и глупостей? Ведь они зависят от работы нашего мозга так же, как добрые поступки и великие свершения!

В общем виде ответ прост. Тот, кто ориентирован на материальные ценности, вынужден сокращать для себя пределы духовного бытия. По своим целям он подобен животным, у которых нет возможности осмысливать Мир и самих себя, а есть лишь желание и умение существовать здесь и сейчас.

У животных действует инстинкт сохранения вида, популяции, сообщества даже ценой своей жизни. У людей именно этот важнейший инстинкт продолжения рода подавлен. В «развитых странах» большинство населения практически не думает о благе общества и природы, не говоря уже о познании, жажде творчества.

Фрейд об этих приоритетах не упоминал. Он акцентировал своё внимание на сексуальных проблемах, ссылаясь на дурное наследие предков. Возможно, виной тому его пациенты, а также его личные проблемы. Он не замечал множество веских причин неврозов.

В условиях цивилизации сказывается трагическое несоответствие наших интеллектуальных и эмоциональных возможностей (каждый рождается гением!) с тем, для чего и как они используются. Обрывается духовное единство человека с животворной, взрастившей и питающей нас Биосферой. Отчуждение от природы не принято считать большой бедой. Для отдельной личности так оно и есть. Но для рода человеческого это путь деградации.

Поэт-философ Федор Тютчев пророчески писал:

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик —

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

…Они не видят и не слышат,

Живут в сем мире, как впотьмах,

Для них и солнцы, знать, не дышат,

И жизни нет в морских волнах…

И языками неземными,

Волнуя реки и леса,

В ночи не совещалась с ними

В беседе дружеской гроза!

Не их вина: пойми, коль может,

Органа жизнь глухонемой!

Увы, души в нём не встревожит

И голос матери самой!