Преодоление

В идее Зигмунда Фрейда о проявлениях сексуального чувства в разных эмоциях есть некоторая доля истины. В упомянутой выше книге Ладыгиной-Котс приведены сведения о половом инстинкте юного шимпанзе.

Иони, которого в его два года уже можно считать подростком, однажды возился в своём гнезде с полумягким футбольным мячом. В какой-то момент он налёг на мяч животом и непроизвольно совершил подобие полового акта. Было видно, что от этого он испытал блаженство.

С тех пор он порой прибегал к таким сексуальным действиям с мячом. Так пробудился у него половой инстинкт. На свою воспитательницу, которую воспринимал как мать, такие действия он не распространял. При встрече с ней радовался, а когда она входила к нему в вольеру, бросался к ней на руки, прижимался, обнимал и касался губами лица, шеи.

Но когда радость его особенно велика, она, по мнению Ладыгиной-Котс, «соединяется с чувством нежности, ласки, с зачатками сексуальных чувств». Тут-то и вспомнишь Эдипов комплекс. Правда, у Иони не было подавленного желания убить отца. Хотя признаки, свидетельствующие о сексуальном переживании, у шимпанзе порой наблюдались по отношению к той, кто была для него как любимая мать.

Однако и тут всё не так просто. Как писала Ладыгина-Котс, «эмоция общей возбудимости и всякое сильное волнение, радостное, печальное и особенно злобное, неминуемо вызывали у Иони “errctio penis” (возбуждение полового члена. – Р.Б. ).

Если, например, пытаешься оставить Иони в клетке и уходишь от него, то он протестует; если даёшь ему в качестве утешения подстилку, он, совершенно не удовлетворяясь таким замещением, начинает яростно грызть тряпку, а потом, резко бросив её от себя, сам припадает к ней всем телом, обнаруживая явственные признаки полового возбуждения, чтобы не сказать полового насилия над неодушевлённым предметом, возбудившим его злобные чувства.

Нередко бывает так, что уходишь из комнаты Иони, оставляя его в клетке. Повиснув на сетке, Иони разражается резким оглушительным злобным плачем, при этом его penis максимально напрягается, и Иони старается воспроизводить им внедряющие движения в петли сетки.

Иногда в случаях аффективных состояний Иони я замечала, как шимпанзе, не имея поблизости предметов, к которым он мог бы припасть своим напряжённым penis’ом, схватывает его пальцами своих ног и воспроизводит им трение».

Какой вывод? Во время сильных эмоций – подчеркнём, разного происхождения! – у примата возбуждается, в частности, половой член. Иначе говоря, активизируются все гормональные системы.

Что тут первично? Уход любимого человека (лишение лакомства или свободы, сильный гнев, горе или радость) – то есть событие, вызвавшее эмоциональный взрыв. Оно редко связано с тем, что можно отнести к сексуальной страсти. Значит, включается, вместе с прочими, половая гормональная система.

Возможно, стресс животное снимает, перенося эмоции в сексуальную сферу. Делается это бессознательно, по заложенной в головном мозге программе. Порой у обезьяны (по некоторым данным, и у людей) под влиянием стресса возбуждается половой орган не из-за сексуального чувства, а механически, из-за реакции организма как единого целого на стресс. Это может не иметь никакого отношения к любви, так же как любовь не обязательно связана с сексом.

…От знакомой журналистки я услышал: «Моя восьмилетняя дочь спросила, мама, что такое секс я знаю, а вот что такое любовь?» Вопрос нелёгкий и для взрослых, которых перекармливают сексом средства массовой рекламы, агитации, пропаганды.

В наше время слово «любовь» затрёпано, превратилось в стёртое пошлое клише. Его твердят бездарные песенники, которых нелепо называть поэтами. Почти всегда у них всё сводится к примитиву, который во Франции называют «занятием любовью».

С таким же успехом можно заниматься чем угодно, скажем, поглощением или извержением пищевых продуктов. «Занятие любовью» подразумевает не состояние духа, а приемы, приносящие удовольствие. Ими можно наслаждаться и с надувной куклой, и с искусственным членом, имеющим небольшой моторчик…

«Сексуальную революцию» на Западе называют победой свободной любви. Заблуждение! Речь идёт лишь об отношениях ради получения полового удовлетворения. Не больше (хотя и не меньше). Таково проявление свободы более распутства, чем любви. Она и без того существовала, хотя и была под официальным запретом ради сохранения традиционных ценностей.

Гомосексуализм был распространён в Древней Греции. Но там не устраивали гей-парады, не узаконивали однополые браки. Насколько мне известно, первым это сделал император Нерон в начале заката Римской империи. В Древней Греции любовь мужчин к мальчикам не исключала исполнения супружеских обязанностей по отношению к женщине.

В некоторых случаях дружба и привязанность между мужчинами или женщинами приводит, по разным причинам, к сексуальным отношениям. Это не запрещено природой. Другое дело – публичная демонстрация и пропаганда таких связей. Тут уже вступают в силу общественные законы (не обязательно юридические, а прежде всего нравственные).

Ограничиваются права личности? Да. Ради уважения к правам абсолютного большинства. По тому же принципу не допускается прилюдно удовлетворять некоторые свои физиологические потребности (хотя для животных такого запрета нет).

В наше время нередко права конкретной личности ставят выше прав народа и нравственных правил. А почему тогда ограничивать свободу справлять свои естественные нужды там, где захочется? (Вроде бы какой-то инсталлятор-натуралист нечто подобное уже наделал.) Каждый должен иметь право демонстрировать окружающим свои нетрадиционные привычки! Разве не к этому должны стремиться радетели свободы личности?

Пропаганда однополых пар в перспективе ведёт к вырождению и вымиранию «продвинутых» в этом направлении народов. Пропаганда «голого секса» ведёт к опошлению и утрате чувства любви в её высоких, именно человеческих проявлениях. И в том, и в другом случае учение Фрейда ускоряет негативный процесс.

Подлинная любовь – дар свыше, как жизнь. Её невозможно запретить или освободить. Божественная Природа предоставила нам возможность выбора между жизнью и смертью, альтруизмом и эгоизмом, родовым и личностным, ложью и правдой, добром и злом. Вопрос лишь в том, как распорядиться этой свободой.

Окружающая среда, традиции, воспитание, религия ограничивают своеволие личности. Тем более, когда речь идет об интимных отношениях. Даже у животных половая свобода ограничена «законами стада», иерархией власти в стае, семье, прайде.

Для обезьян жест подчинения отвечает позе предложения себя в качестве пассивного сексуального партнера даже при встрече однополых особей. Вожак может использовать «подчинённых» для удовлетворения своих половых потребностей или властолюбия. Нечто подобное возродилось во многих учреждениях, вплоть до уровня президентов. Среди уголовников – то же самое.

Преклонение перед высоким начальством в виде глубокого поклона напоминает позу подчинения обезьян. Признание своего унижения. Хотя можно сказать иначе: проявление уважения и любви к хозяину.

Привычное слово «любовь» излучает множество смыслов, как бы лучей, пронизывая одновременно миры телесные и духовные. Не в этом ли главная трудность его толкования?

С позиций фрейдизма грубый секс, так же, как ненависть – наследие звериных рефлексов и нравов дикарей. Но для зверей и первобытных людей ситуация не так примитивна. Мы уже говорили, что у высших животных важную роль играет познавательный инстинкт. У людей – тем более. Сексуальные отношения в племенах примитивной культуры не так убоги, как бывает в современном обществе.

…Аборигены Австралии в момент первых контактов с европейцами стояли на низком культурном уровне развития. У них система родства определяла круг наиболее подходящих партнеров и запрещённых половых связей. Вне этого сексуальная связь воспринималась как нормальный фактор жизни. Добрачные и внебрачные половые связи обычно не возбранялись. Практиковалось «одалживание» своей жены другому мужчине, бывали супружеские измены (при соблюдении равенства мужчин и женщин).

Возникает милая картина разгула чувственности во благо продолжения рода. Правда, у «примитивных» племен половой акт нередко воспринимался вне связи с деторождением; но и в этом можно усмотреть хитрость природы, соединившей сладострастие с размножением, но затруднившей осмысление этой связи. Запрет половых связей между кровными родственниками можно толковать как ограничение ради пользы рода: уменьшается вероятность генетических уродств (но как первобытные люди догадались об этом? ). Зато каждый может сравнительно легко менять сексуальных партнеров и забавляться эротическими играми до наступления половой зрелости.

В общем, наслаждение совокуплением происходит без излишних мудрствований. Это идет на пользу племени, увеличивает рождаемость. Такое следование законам природы отражено, например, в гимне Ригведы: «Конь ищет легкую повозку, смеха – потешник. Детородный орган ищет влагалище, воду лягушка».

У австралийских аборигенов пользовались немалой популярностью немудреные сексуальные легенды. Скажем, у мифического предка Ньираны при случае отделяется детородный член – Юлана – и начинает преследовать женщин. Он ухитряется ползать, зарываясь в песок, вращать гуделку, удлиняться до невероятных размеров, пробивать трещины в скалах, стремясь добраться до вожделенных местечек, проникнуть в теплую женскую плоть.

В мифах этот орган порой олицетворяется в образе питона, как бы вовсе отделяясь от человека и обретя полнейшую свободу. (Невольно вспоминается змей, соблазнивший Еву.)

Простота сексуальных нравов отражалась и в песнях. По свидетельству этнографов Рональда и Катрин Берендт: «Этим песням присущи эротические черты: в одних песнях передается возбуждение, вызванное любовным приключением, самим актом близости, ощущением наслаждения, в других – находят отражение более широкие аспекты секса, его служение продолжению рода. Многие из этих песен настолько откровенны, что на долю воображения слушателя ничего не остается».

Нечто подобное характерно для многих, если не для всех народов. И в России распространены похабные анекдоты, частушки, поговорки. Не таков ли естественный, непритязательный, простой и понятный лик Эроса?

Австралийские аборигены могли без забот «заниматься любовью», не нарушая некоторых табу. И всё-таки, по словам Рональда и Катрин Берендт: «Случается, что мужчина (девушка) стремится к кому-то из запрещённой для него группы. Это может придать чувству особую остроту, но соединение таких влюблённых, принадлежащих к запрещённым для брачного союза группам, ведёт к трагическим последствиям».

Такой сюжет поистине вечен. У австралийских аборигенов, как свидетельствуют этнографы: «Отношения влюблённых носят романтический характер. Любовники обмениваются подарками и клятвами, ревнуют друг друга, как муж и жена, а то и сильнее. Они поют любовные песни друг другу. Иногда их чувство служит сюжетом для песен, сочиняемых друзьями или родственниками».

Свободные любовные связи выражались у австралийцев двояко. Были не только краткие свидания для удовлетворения похоти, но и длительная романтическая любовь с глубоким душевным трепетом, благоговейным отношением к подаркам любимого человека и к имени его, с постоянной нежностью и заботой о любимом или любимой, с пением песен радостных или сентиментальных, в которых нет упоминания о сексе.

У любого народа есть не только похабные байки и матерные выражения, но и возвышенные предания, песни и сказки о любви. Об этом почему-то забывают фрейдисты.

«Когда двое людей впервые соединяются, их сердца объяты пламенем, ими владеет великая страсть. Спустя какое-то время пламя угасает, и с этим ничего не поделаешь. Двое продолжают любить друг друга, но уже по-иному – с теплотой и преданностью».

Так говорила Ниса, представительница малого племени, обитающего в пустыне Калахари (Африка). В этих простых словах «малокультурной» женщины больше мудрости, чем в мудрствованиях Зигмунда Фрейда.

…Некоторые животные и человек способны самовольно, без партнера получить сексуальное наслаждение, вне функции продолжения рода. Природой предусмотрен такой вариант. Но вряд ли в нём можно найти нечто более высокое и прекрасное, чем в страстном слиянии мужчины и женщины.

Итак, любовь как средство продолжения рода и любовь как средство самоудовлетворения личности демонстрируют две полярные сути Эроса. Каждая из них по-своему ограничена. Природа их не противопоставила, определив роль частных случаев.

По мнению Бердяева: «Род и личность глубоко антагонистичны, это начала взаимоисключающие». Но в отношении к Эросу эти две крайности выглядят одинаково убого. Философ размышляет, отрешаясь от живой природы. Если исходить из принципа единства жизни в Биосфере, и отдельный организм, и род, вид вплетены в ткань живого вещества. Движущая сила жизни как глобального явления, – любовь.

По словам Бердяева, «в половой энергии скрыт источник творческого экстаза и гениального прозрения. Все подлинно гениальное – эротично. Но эта творческая гениальность придавлена родовой стихией».

В таком противопоставлении личностного и родового сквозит недоверие к природе, стремление отстраниться от неё. Но разве не она предоставила нам жизнь, возможность любить, свободу творчества?

Внимательный и непредвзятый взгляд отмечает в реальной природе единство личного и родового в Эросе, в сексуальном акте, в любви. Хотя люди дробят это единство и готовы удовлетворяться «голым сексом» вне высоких чувств, вне божественного Эроса.

Космическое чувство любви ко всему живому, к Природе и бытию выразил Ф.М. Достоевский словами старца Зосимы («Братья Карамазовы»):

«Землю целуй и неустанно, ненасытимо люби, всех люби, ищи восторга и исступления сего. Омочи землю слезами радости твоея и люби сии слёзы твои. Исступления же сего не стыдись, дорожи им, ибо есть дар Божий, великий, да и не многим даётся, а избранным».

Каждый человек должен стремиться стать таким избранником. В этом главный залог существования рода человеческого.

Святые Сергий Радонежский, Франциск Ассизский, Герасим Иорданский со зверями

Люди и звери

Добиться этого трудно. Надо преодолевать пошлость и подлость, ложь, лицемерие, несправедливость, бесчеловечность технической цивилизации, научные и философские предрассудки, в том числе учение Фрейда.

Что же надо преодолевать человеку? Звериные инстинкты? Нет! От природных инстинктов избавляются те, кто исповедует «свободное занятие любовью» ради удовлетворения похоти.

Необходимо преодолевать пороки цивилизации, подавляющей и естественные животные и высокие человеческие чувства ради торжества государства, техногенного общества, где господствуют интересы техники, производства, отдельных кланов и групп, глобальных корпораций.

Зигмунд Фрейд ориентировал людей на ложные цели: избавление от придуманных им влечений и комплексов. Спору нет, сексуальный инстинкт силён, в особенности у людей, не способных обуздать его во имя других целей. А они у нормального человека разнообразны.

Психологами предложено немало классификаций человеческих влечений, потребностей. Деление Фрейда «основных инстинктов» на Эрос (либидо, секс, любовь, соединение, жизнь) и Танатос (вражда, ненависть, убийство, разрушение, смерть) чрезмерно упрощено и возвращает к античной схеме, ничего не объясняя. Убедительней, например, схема, предложенная А.Н. Луком (понятия «инстинкт» и «рефлекс» он счёл синонимами):

• Стремление к самосохранению (пищевой и защитный инстинкты).

• Стремление к продолжению рода (половой и родительский инстинкты).

• Стремление к деятельности, осуществлению своих возможностей (рефлексы свободы и цели, ориентировочный рефлекс).

• Стремление к общению с себе подобными (рефлексы подражания и самовыражения).

Проще говоря, человек имеет биологические потребности (материальные) и духовные. Первые присущи любому организму. Вторые – только высшим животным, и проявляются в играх, познании своего окружения, заботе о детёнышах.

Живя в обществе и принадлежа к определённой культуре, человек обретает социальные, а как творец и деталь цивилизации – техногенные потребности (материальные и духовные). Из них значительная часть сформирована под влиянием государства, власти денег, социальной иерархии, традиций и подавляет Жизнь. Укореняется приоритет техники.

За счёт чего реализуются потребности? Живые организмы используют даровую солнечную энергию и земные минералы, усложняя среду обитания и свою внутреннюю структуру (например, в процессе цефализации).

Техническая цивилизация расходует энергетические и минеральные ресурсы Биосферы, упрощая, разрушая и отравляя среду обитания. Скорость развития техногенеза по энергетическим параметрам растёт ускоренно, подобно цепной реакции.

Активно стимулируются науки, содействующие развитию техники, технологий (математические, физические, химические). Поощряются материальные потребности, требуемые для усиления техногенеза и развития техники, умножения технических систем. Духовные потребности стали вторичными и сводятся к примитиву.

Вне желания Фрейда, его концепции личности и цивилизации продолжают работать на техносферу и бизнес, на богатых и пресыщенных, а не на пользу нормальным людям, природе, культуре. Поэтому психоанализ, основанный на сексуальных аномалиях, популярен, хотя опровергается наукой и здравым смыслом.