Глава сорок вторая ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава сорок вторая

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

Сталин (истерично): «Товарищ Сталин не предатель, товарищ Сталин честный человек, вся его ошибка в том, что он слишком доверился кавалеристам…»

И. Сталин — маршалу И. Коневу, 4 октября 1941 года, когда тот как командующий Западным фронтом пришел попросить разрешения (!) отвести ослабленные войска на один из тыловых рубежей. Конев удивился услышанному: ему показалось, что слова эти были сказаны ни к селу ни к городу…

Психоаналитики, рассматривая кровавую бойню, устроенную Сталиным накануне Великой Отечественной войны, давно обратили внимание, что преступления, которые вменялись осужденным, были не просто ложными, но соответствовали тем преступлениям, которые совершал сам Сталин лично. (Подобные действия для психоаналитиков не новость — этот механизм называется проекцией.)

Скажем, именно Сталин в 1917 году защищал идею явки Ленина на суд Временного правительства — и это исторический факт! — но, тем не менее, позднее Сталин в этом не признавался, а обвинил в этом Бухарина, за что того и расстреляли. Аналогичных примеров множество, — достаточно обратиться к специальной психоаналитической литературе или к мемуарам.

Вспоминают также и о невероятно обильном количестве расстрельных приговоров за якобы действия в интересах иностранных государств, чаще всего Германии. (Некто заметил, что если бы действительных завербованных шпионов среди расстрелянных за шпионаж была хотя бы десятая часть, то им вместо того, чтобы тратить время на составление шифрованных донесений, проще было захватить в Советском Союзе власть, — сопротивляться такому количеству профессионалов было бы попросту невозможно.) Западные психоаналитики, однако, в этих повальных обвинениях вождем в шпионаже видят мучительный след подписания аморального пакта Риббентропа-Молотова, вдохновителем которого был, естественно, Сталин лично.

Пакт — пустяк, дорогие психоаналитики-«внутренники»! Сталин, чье изображение выбито на медали «За победу над Германией», проецировал на многотысячные колонны расстрелянных за пособничество Германии (читай: Гитлеру) собственное, гораздо большее, преступление. Как его ни назови: страстная любовь, болезненная зависимость, способность к власти или предательство Родины.