Ну-ка, повтори!

Ну-ка, повтори!

Как распространяются мимы? Посредством имитации. Что имеется при этом в виду? Научение новому поведения путём копирования поведения другого человека. Здесь возникает потребность несколько ограничить это определение. Имитацией не является, прежде всего, заражение.

Типичными для человека примерами заражения являются зевание, смех и кашель. Нам трудно удержаться от зевоты, если рядом кто-то зевает и трудно не смеяться, если вокруг все смеются. Однако это не имитация. Это унаследованное поведение. Когда мы начинаем смеяться в ответ на смех окружающих, мы не научаемся смеху, мы уже умеем это делать. К тому же, мы смеёмся своим собственным способом, отличным от смеха окружающих. Мимы не ответственны за это поведение.

Обратимся теперь с социальному научению. Имитация является видом социального научения, но существуют ещё другие его формы. Исследования имитативного поведения животных[43] показали поразительные результаты — имитировать, собственно, может только человек. Как же так? Нам известно столько примеров имитативного поведения животных: японские макаки, моющие бататы перед употреблением; те же макаки, принимающие ванны в горячих источниках, когда становится особенно холодно; шимпанзе, которые достают палочкой термитов из термитника; новогвинейские вороны, изготавливающие сложные «инструменты», с помощью которых они могут извлекать личинки древоядных жуков; в конце концов, ваши собственные собака или кошка показывают массу примеров имитации. В данном случае мы имеем дело с социальным научением: внимание одного животного может быть привлечено стимулом, являющимся причиной действий другого животного, или оно может быть направлено на определённое место. Животные могут таким образом научаться, например, каких мест следует избегать или бояться. Однако это не является истинной имитацией, поскольку никакое новое поведение не передаётся от одного животного к другому.

Разница между имитацией и социальным обучением состоит в следующем: имитация — это научение новым формам поведения посредством наблюдения за другими, тогда как социальное научение является получением новых данных об окружающей среде посредством наблюдения за другими. В этом случае животное использует уже имеющиеся у него поведенческие реакции в отношении новых стимулов или мест.

Продолжавшиеся почти сто лет исследования истинной имитации показали, что она практически отсутствует у всех животных, кроме человека. Исключение составляют птицы, которые могут имитировать крики других птиц или животных. Высшие обезьяны не имитируют в дикой природе, однако помещённые в человеческие семьи, они могут иногда пытаться это делать[44]. Тем не менее, когда в эксперименте обезьяны и человеческие дети должны были решать одни и те же задачи, только человеческие дети были готовы использовать имитацию для их решения[45]. На самом деле термин «обезьянничание» может быть применён только к людям, поскольку обезьяны не умеют обезьянничать!

Младенцы способны имитировать звуки голоса, позу тела, действия с объектами. В возрасте 14 месяцев они способны повторить имитацию с отсрочкой в неделю[46] и они понимают, когда взрослые имитируют их[47]. В отличие от прочих живых существ, люди готовы имитировать всё и вся и при этом они, кажется, могут получать удовольствие от имитации.

Поскольку мимы передаются посредством имитации, мы должны констатировать, что только люди способны к миметической трансмиссии. Социальное научение не поддерживает репликационную систему с настоящим наследованием, поскольку поведение в действительности не копируется.

При социальном обучении одно животное находит новое поведение в процессе своего индивидуального обучения и когда-нибудь ставит второе животное в такую ситуацию, когда это второе животное также обучится этому поведению, или первое животное ведёт себя таким образом, что оно увеличивает возможность второму животному обучиться тому же самому или подобному поведению. Результат выглядит как копирование, имитация, но на самом деле это не так, поскольку это новое поведение было заново открыто вторым обучающимся. Социальное окружение и особенности поведения первого животного играют существенную роль, но детали его поведения не могут быть переданы, усовершенствованы при селективном копировании. В этом смысле это не настоящее наследование. Это означает, что здесь нет нового репликатора, нет эволюции и данный процесс не может быть миметическим.

Способность к генерализованной имитации предполагает, что люди могут изобрести любое поведение и копировать его друг у друга. Мимы являются истинными репликаторами, поскольку они выполняют все три необходимых условия: наследование (форма и детали имитируемого поведения), вариации (поведение копируется с ошибками, или улучшается, или вносятся другие изменения), селекция (только некоторые формы поведения успешно копируются). И это настоящий эволюционный процесс.

Давайте рассмотрим акт имитации более детально, опираясь при этом на пример, приведённый Сьюзен Блэкмор. Описывая имитацию она проводит аналогию с обратной инженерией — «reverse engineering», которую используют многие предприятия, не желающие платить за патенты. Они последовательно разбирают изделие, пытаясь представить, для чего и как используется каждая деталь. Иногда это у них получается, большей частью нет, но процесс очень сложен и трудоёмок.

«Вообразите, что вы копируете простое действие.

Представьте, что я подношу руки ко рту, как будто я держу направленную вверх трубу и трублю „там-парарам“. Бьюсь об заклад, что если вы не инвалид, для вас не составит большого труда копировать мои действия и люди, которые вас при этом наблюдают смогут оценить, насколько успешно вы это сделали. Что может быть сложного в этом?

Всё. Первое, вы (или, скорее, некий подсознательный умственный механизм) должены решить, какой аспект действия должен быть копирован — имеет ли значение угол, под которым расположены ваши ноги? Или положение ваших ступней? Является ли более важным то, что ваши руки выглядят как держащие трубу или вы должны как можно точнее воспроизвести мою версию трубы? Должны ли вы воспроизвести мои „там-парарам“ в той же самой тональности или важна только мелодия? Я уверена, вы можете добавить свои собственные вопросы.

Решая, какие аспекты поведения должны быть копированы, вы должны принять во внимание целый ряд пространственных трансформаций. Вы наблюдаете меня, скажем, со стороны. Ничто из того, что вы видите, когда я выполняю действия, не будет соответствовать тому, как вы увидите эти действия из вашей собственной перспективы, когда будете выполнять их сами. Вы будете только видеть ваши руки, „держащие трубу.“ Каким-то образом ваш мозг сделал все трансформации действий, которые я делала и инструктировал ваши мускулы действовать так, чтобы ваши действия выглядели подобными моим для кого-нибудь, наблюдающего вас. Теперь это всё уже кажется сложной задачей.

Это звучит сложно, потому что это на самом деле сложно.

Имитация необходимым образом включает: (а) решение о том, что имитировать, или что считать за „то же самое или подобное“, (б) сложные трансформации с разных точек зрения, (в) производство самого имитационного действия.» (Susen Blackmore, The Meme Machine, р.52).

Прочитав эту цитату, можно прийти к мысли, что нечто подобное вообще невозможно сделать, но мы, тем не менее, постоянно делаем это. Мы способны к этому, это наша жизнь. Мы копируем друг друга и просто не задумываемся над сложностью этого процесса, потому что это так просто для нас. И когда мы копируем друг друга, передаётся нечто неуловимое. Это неуловимое есть мим.