Раздражение и негодование

Я уже рассматривал процесс овладения определенными навыками, в ходе которого ребенок в игре ведет себя, как мама или как папа, а также в игре представляет, что он и есть мама или папа. Одну из фаз такого научения без труда можно проследить в наших повседневных контактах с друзьями, равно как и в общении психиатра с пациентом. Данный вид научения, предполагающий влияние значимых людей, обеспечивает овладение стратегией избежания вызывающих страх ситуаций или их нейтрализации. Вы, должно быть, помните, что ранее мы с вами обсуждали возникновение поведенческих проявлений, которые можно было бы посчитать признаками гнева, у совсем еще маленького младенца, когда физическое ограничение свободы приводит его в ужас; особенно отчетливо это видно в ситуации, когда какие-либо препятствия стесняют его дыхательные движения. Наказание, сводящееся к причинению боли, неизменно включает в себя элемент ограничения свободы движения - особенно если наказывающий намеренно стремится воспрепятствовать попыткам ребенка избежать физической боли. У любого впервые столкнувшегося с этой малоприятной процедурой ребенка так или иначе возникнет чувство такого страха, что на поведенческом уровне он будет демонстрировать признаки гнева. Но в данной ситуации проявления гнева совершенно бессмысленны. А так как формирование способностей к анализу, распознаванию и тренировке предвосхищения на этот момент уже достигли определенного уровня, место гнева занимает переживание, которое можно рассматривать как вариант его чувственного компонента - раздражение. Если детей наказывает рассерженный родитель, то они быстрее постигают суть этого переживания, хотя рано или поздно это неизбежно происходит при условии развития у них способности распознавания все более сложных запрещающих жестов, используемых значимыми взрослыми; мне это утверждение кажется безусловно корректным, хотя кое-кто считает, что раздражение само по себе может повлечь за собой карательные санкции. Но дети всегда - или настолько часто, что нет необходимости отдельно останавливаться на исключениях – в играх проявляют раздражение по отношению к своим игрушкам; а несколько позже сердятся на воображаемых приятелей. Паттерны раздражения, обстоятельств, для которых это переживание уместно, и т.д., а также представления о полезности этого ощущения формируются у ребенка под влиянием значимых взрослых, среди которых он живет; в своих играх, он, как правило, изображает, что кукла или какая-нибудь другая игрушка его не слушается, представляя себя при этом ее мамой или папой. Практически каждый из нас - по крайней мере, почти каждый психически уравновешенный житель нашей планеты - с самого детства привыкает проявлять раздражение очень часто и поспешно; мы часто демонстрируем раздражение вместо тревоги. Иными словами, у очень многих людей это переживание является следствием возникновения тревоги средней интенсивности. Но к возрасту примерно тридцати месяцев ребенок может научиться в той или иной мере использовать раздражение в общении со значимыми взрослыми; если же ситуация с родителями не столь благоприятна, ребенок не получает соответствующей поддержки, в результате чего у детей, воспитывающихся в неблагополучных семьях, уже в школьном возрасте бывают приступы ярости, которые по сути являются не чем иным, как поведенческим проявлением состояния гнева.

В других неблагополучных домах у детей формируется сложный модифицированный вариант этого простого приема использования раздражения. Такая комплексная модификация неизбежно проявляется в ситуации, когда ребенок, как ему кажется, ведет себя хорошо, но наказание, практически всегда сопровождающееся тревогой, следует за поступки, непозволительность которых он не в силах был предвосхитить, что, естественно, лишает его возможности понять, за что его наказали. Или же наказание может касаться настолько заманчивых для ребенка действий, что, даже предвидя грозящие ему карательные санкции, он игнорирует эту опасность. Подавляющее большинство детей, оказавшихся в таком положении, быстро замечают, что раздражение только усугубляет ситуацию, и вместо него у них появляется так называемое негодование. Таким образом, негодование - это чувственный аспект, входящий в структуру очень сложных процессов, непосредственное проявление которых способно привести к репрессиям со стороны авторитетных фигур; в связи с этим негодование, как правило, предполагает присутствие очень важных скрытых аспектов. Во многих затруднительных внутрисемейных ситуациях протекание этих скрытых процессов осложняется попытками ребенка не проявлять даже негодование, лишь бы только избежать дальнейшего наказания; а сдерживаемое негодование по ряду причин, на которых я сейчас не буду останавливаться, можно рассматривать как первое проявление имеющих огромное значение процессов, принадлежащих области, носящей варварское название «психосоматика». Другими словами, в результате сдерживания негодования и постепенного развития процессов системы самости, действие которых лишает человека возможности знать о том, что он испытывает это чувство, распределение переживаемого им напряжения происходит не так, как в уже рассматривавшихся нами случаях. Функция этих процессов, бессильных перед такими проявлениями, как ярость и т. п., сводится к избавлению человека от напряжения с целью предотвращения поступков, которые, будучи замечены, повлекли бы за собой неминуемое наказание.