Какая мама нужна младенцу?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Какая мама нужна младенцу?

А теперь вернемся к детской психике. Во второй половине XX века ученые стали уделять все более пристальное внимание тому, что на их языке несколько высокопарно называется «диадой „мать — дитя“». В 1970–1980 годах возникла даже специальная теория привязанности (М. Эйнсворт и Дж Боулби), согласно которой отношения с матерью на первом году жизни ребенка во многом определяют дальнейший ход его психического и личностного развития. Наиболее благоприятными, естественно, оказываются отношения, в которых мать проявляет нежность, заботу и понимание младенца. Если же мать ведет себя истерично, непредсказуемо или отчужденно, детско-родительская связь искажается, и у детей возникают расстройства поведения и, может быть, даже психики. Впрочем, чтобы понять это, необязательно прибегать к авторитету науки. Достаточно минимальной логики и некоторого житейского опыта. Совершенно очевидно, что такому хрупкому, ранимому существу, как младенец, легко нанести психическую травму, а нежное, заботливое обращение создает у него чувство защищенности и психологического комфорта. Такое обращение вообще предпочтительней. Причем, не только для людей, но и для животных. Доброе слово, как известно, и кошке приятно.

Тут интересно другое. Существует мнение, что у ребенка генетически задана не только сама привязанность к матери как к самому близкому на свете существу, но и запрограммирован определенный архетипический образ женщины. Именно такой, который вызывает у младенца чувство спокойствия и безопасности. В раннем младенчестве в материнском образе преобладают некие общечеловеческие черты. Потом, по мере взросления ребенка, усиливается влияние этнокультурного компонента, но доминанты остаются неизменными. Причем, никакой «Ужасной матерью» там и в помине нет, поскольку ужасы абсолютно несовместимы с чувством покоя и безопасности, в которых так нуждается для своего нормального развития маленький ребенок.

«Мать, или мамка, то есть кормилица, выхаживающая младенца, должна быть добродушной, спокойной, снисходительной, ласковой, благожелательной к ребенку. Даже ее внешний облик: пышная грудь, ласковые, умелые руки, приветливая улыбка, запах грудного молока — все располагает младенца к доверию, вселяет в него чувство защищенности. Это не означает вседозволенности, но доброта матери стоит для малыша на первом месте», — отмечает известный детский психиатр, профессор Г.В.Козловская, проводившая вместе с своими сотрудниками обширное исследование детско-родительских отношений.

Если же облик матери и ее поведение не соответствуют этому образу, младенец испытывает тревогу и беспокойство. «Шар» как бы не попадает в «лузу», и малыш интуитивно отказывается принимать маму «такой, какая она есть», поскольку подсознание подсказывает ему, что она «какая-то не такая». Начинается «сбой программы». Связь «мать — дитя» формируется ущербно. В младенческом возрасте для этого бывает достаточно совсем, казалось бы, незначительных деталей. Например, от мамы пахнет табаком, а не естественным запахом женщины. Или у нее грубый голос и резкие движения, пугающие младенца.

Кроме того, с первых месяцев жизни ребенок живет не в вакууме, а в определенной культурной среде и всеми фибрами своей души впитывает этот «культурный воздух». А образ женщины — один из ключевых образов любой культуры. Так что в восприятии ребенка происходит наложение трех пластов: некоего врожденного, генетически заложенного, архетипического представления о том, какой должна быть мама, образа своей реальной мамы и тех материнских образов, которые транслирует ребенку культурная среда. Опять-таки нетрудно догадаться, что чувство наибольшего психологического комфорта и безопасности будет возникать при отсутствии противоречий между этими тремя «картинками». Имея в душе интуитивный образ ласковой, доброй матери, видя его конкретное воплощение в собственной маме и получая многочисленные подтверждения своих представлений в образцах культуры, ребенок чувствует, что мир устроен правильно. Ведь для него «мир» — это преимущественно мир семьи, в котором родители (а нередко лишь одна мама, поскольку отца нет) — главные опоры, без которых этот мир обрушится. Соответственно, если опоры кривые, то вся конструкция будет шаткой, ненадежной. Откуда тогда возьмется ощущение покоя и безопасности? Тревога, растерянность, смятение — тем более хронические! — не способствуют формированию крепкой психики. Наоборот, в таком состоянии «где тонко, там и рвется»: если ребенок возбудим, то возбудимость увеличивается; если склонен к страхам, они возрастают. (Равно как и агрессивность, истеричность, негативизм и прочие признаки психологического неблагополучия.)