Скверный анекдот
Скверный анекдот
О том, что собой представляют эти изменения, я стала задумываться, пожалуй, с тех самых пор, как в нашей стране начали продвигать идеи ювенальной юстиции. Когда мы говорим об отличии западной ювенальной модели от существующей у нас системы защиты детей (а она, конечно же, существует, как бы нас ни уверяли в обратном ее противники!), мы обращаем внимание, прежде всего, на два обстоятельства. Во-первых, ювенальная юстиция создает детям широкие возможности судиться с родителями из-за ущемления своих прав, которые толкуются весьма расширительно и либерально: что юридически не запрещено, то разрешено. И, во-вторых, при этой системе значительно облегчается изъятие детей из семьи. Фактически любого ребенка можно под тем или иным предлогом забрать и передать в приют или приемную семью. Примерам, без преувеличения, несть числа. За последние пару лет они посыпались, как горох из мешка. Многие кажутся анекдотичными, хотя, конечно же, это «скверный анекдот». За каждым таким случаем страшная людская трагедия, поломанные судьбы, покалеченная психика, а порой и преждевременная смерть. В публикациях на «ювенальную» тему приводилось множество самых разных, часто вопиющих примеров. Поэтому я упомяну лишь несколько, чтобы не показаться голословной, а главное, чтобы прояснить ход дальнейших рассуждений.
У американского ребенка появились трещины в костях из-за недостатка витаминов. Причем, авитаминоз был вызван неправильным питанием, которое рекомендовал врач. Супругов арестовали за возможное причинение насилия детям, детей отправили в приют. Судебные разбирательства заняли три года. Наконец была признана врачебная ошибка. Но детей все равно не вернули. Вердикт суда гласил: «Детей не отдавать: слишком поздно».
Муж (опять-таки американец) сфотографировал жену, когда она кормила сына грудью. Арест за сексуальные действия с несовершеннолетними. Ребенок отдан в приют.
Еще про Америку: мать меняла подгузники одному из восьмимесячных близнецов, а второй попытался в это время встать и ударился головой. Ребенка показали врачу. Тот сообщил «куда следует», грудных детей отобрали и несколько месяцев держали в приюте. Потом все-таки вернули бабушке. На адвокатов пришлось потратить 75 000 долларов, а мать была вынуждена съехать из дому, поскольку CPS (Служба защиты детей) сочла ее опасной для детей и запретила к ним приближаться[45].
«В Британии мать сочли „слишком глупой“ и запретили ей видеться с дочкой. Жительница Великобритании будет в Европейском суде по правам человека добиваться права воспитывать собственную дочь после того, как органы опеки сочли женщину „слишком глупой“ для ухода за больным ребенком. Через три месяца трехлетнюю девочку отдадут в приемную семью, и мать не сможет видеться с ней совсем, рассказывает „The Times“. При этом психиатры считают, что 24–летняя Рейчел (мать девочки. — Т.Ш.) не страдает отклонениями в развитии, не испытывает трудностей с обучением, а общий уровень ее интеллектуального развития укладывается в допустимые рамки. Однако девочка родилась недоношенной и испытывает проблемы со здоровьем (с шести месяцев она находится под надзором врачей), так что власти Ноттингема решили, что мать, Рейчел, не справится с заботой о ребенке… Как сообщается, судья урезал время для встреч матери с ребенком: теперь Рейчел может видеть дочь лишь по пять минут в месяц. Через три месяца она лишится и этого права»[46].
«В баварском Эрлангене 15–летнего школьника, страдавшего от травли со стороны одноклассников, служба по делам защиты детей под прикрытием полицейских силой перевезла в детский дом — якобы „для защиты от авторитарной матери“. Полгода мать добивалась возвращения ребенка, и только помощь психолога, специализирующегося в области подростковых конфликтов, помогла ей доказать свою невиновность и вернуть сына», — свидетельствует С. Сумленный в статье «У них есть формуляры» («Эксперт». № 50 (639) от 22 декабря 2008 г.).
«Потерять ребенка в сто раз проще, чем вернуть его назад. Если же изымается маленький ребенок, то в 99 % случаев родители его никогда больше не увидят, даже если им удастся доказать, что изъятие было ошибочным, — рассказывает „Эксперту“ Уве Йопт. — А ведь служба может изъять — и изымает — детей даже из родильных отделений больниц; и не только в том случае, если мать страдает наркоманией или алкоголизмом, но даже тогда, когда чиновник полагает, что женщина не готова стать матерью из-за „отсутствия знаний о материнстве“. А далее мы имеем дело фактически с необратимым изъятием — хотя решения Европейского суда, обязательные для выполнения немецкими властями, ясно говорят, что изъятый однажды ребенок должен иметь пожизненное право на возвращение в родную семью. Но немецкая служба по делам защиты детей исходит из того, что после возвращения ребенка в семью ему „в будущем может снова угрожать опасность“. Конечно, это идеальный несокрушимый аргумент».
В российских пилотных регионах тоже участились случаи изъятия детей не у отпетых алкоголиков или наркоманов, а у вполне нормальных родителей.
У учительницы из Ховрино, в одиночку воспитывавшей ребенка, отняли малыша и поставили вопрос о лишении ее родительских прав. Мотивация: мать не работает (ребенку на момент изъятия еще не было двух лет), малообеспеченность, запущенная и грязная квартира, отставание ребенка в развитии (мать не показывала сына врачам районной поликлиники, поскольку пользовалась услугами частных специалистов)[47].
В 2007 году в Екатеринбурге у семьи Топорковых — Кузнецовых органы опеки и попечительства отобрали шестерых детей из-за того, что семья была вынуждена жить в самодельном домике в лесополосе, так как не имела средств снимать квартиру, а своей у них не было. После обращения женщины с просьбой поставить ее в очередь на получение жилья, последовало изъятие. Чиновники угрожали физической расправой отцу семейства, который пытался сопротивляться. После широкого возмущения общественности семье предоставили внеочередное жилье, а детей вернули[48].
В Манском районе Красноярского края четырех детей забрали за то, что семья жила в маленьком плохо отапливаемом доме[49].
А какую бурю эмоций вызвала «португальская история» Натальи Зарубиной, сумевшей-таки отстоять права на свою дочь и вернувшейся с ней в Россию! Сколько людей вместо того, чтобы порадоваться за мать, заклеймили ее позором! В чем ее только ни обвиняли! И в алкоголизме, хотя экспертиза, сделанная по запросу португальского суда, не подтвердила данного факта, и в проституции (опять-таки не предъявив никаких доказательств), и в жестоком обращении с ребенком (имелись в виду показанные по телевизору шлепки и подзатыльник). Но основной мотив был опять-таки экономический. Процитирую некоторые характерные отзывы: «В Португалии у Сандры было бы больше возможностей для удовлетворения своих потребностей, чем в Ярославле… Бедная девочка будет жить в деревне, в доме без теплого туалета, спать на печке… У нее могла бы быть интересная и устроенная жизнь, европейское образование и права, которыми могут позавидовать граждане РФ, множество привилегий, которые имеют граждане Евросоюза, а в данном случае эгоизм биологической матери приведет к тому, что девочке сломают жизнь и в лучшем случае она повторит судьбу биологической матери».
Конечно, так рассуждали не все. Большинство возражало, и очень даже горячо. Но сути дела это не меняет. Совершенно ясно, что рядом с нами уже появилось немало людей, которые мыслят как-то иначе. И даже не как — то, а принципиально иначе. Поэтому хочется разобраться, в чем тут принципиальная разница и какие последствия нас ожидают, если это «инакомыслие» вдруг начнет доминировать в нашем обществе.