Оппозиционное вызывающее расстройство

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Оппозиционное вызывающее расстройство

Оппозиционное вызывающее расстройство считается расстройством поведения у детей и подростков с негативистским, враждебным, вызывающим поведением и неповиновением взрослым. Они отличаются конфликтностью, легко раздражаются и срываются, особенно если им не удается настоять на своем. Эти дети не готовы к сотрудничеству. Они говорят «нет», даже если очевидно, что это не в их интересах. Когда мне надо определиться с диагнозом ОВР, я задаю родителям один вопрос: «Сколько раз из десяти ваш ребенок выполняет вашу просьбу с первого раза, без споров и скандала?» Большинство обычных детей сразу слушаются взрослых — в семи-восьми случаях из десяти. У детей с ОВР эта цифра снижается до трех или меньше. Во многих случаях она падает до нуля.

Дэвид

Мы познакомились с Дэвидом, когда ему было семь лет. Его привела ко мне на прием мать. Как это часто бывает с такими детьми, он пришел в грязных ботинках и, сев, сразу положил ноги на чистую кушетку, обтянутую синей кожей. Его мать, которой стало неловко за его грубость, сняла его ноги с кушетки. Он опять положил их на прежнее место. Мать стала сердиться и опять сняла их на пол. Он моментально вернул их на место, а она сразу их сняла. Я наблюдал, как работает дефектная поясная система и у сына, и у матери. Дэвиду надо было, чтобы ноги остались лежать на кушетке потому, что его мать добивалась обратного. Кроме того, наверное, он хотел посмотреть, что будет, если ему удастся разозлить меня. Для матери был невыносим сам факт его непослушания, и ей было необходимо добиться, чтобы он снял свои ноги с этой кушетки. Наблюдая, как разворачивается поединок между сыном и матерью, я понял, что все их проблемы проистекали из-за их неспособности переключать внимание. Чтобы подтвердить свои подозрения по поводу Дэвида, я произнес десять нейтральных фраз, не относящихся к ситуации: «Сегодня хорошая погода… В Калифорнии хорошо, правда? (Дэвид из другого штата)… Мне нравится, как ты одет…» и так далее. Из десяти моих утверждений Дэвид не согласился с восемью: «Погода отвратительная… Ненавижу Калифорнию… Это мама заставила меня надеть этот тупой костюм». С потрясенным видом его мать сразу вступила с ним в спор: «Погода прекрасная… Ты же сам вчера сказал, что хочешь жить в Калифорнии… Но это же твой любимый костюм». Из дальнейшего разговора с матерью Дэвида стало ясно, что мы имеем дело с наследственным нарушением функции поясной системы.

Когда я впервые высказал предположение, что между гиперфункцией поясной системы и ОВР существует связь, многие из моих коллег не восприняли мои слова всерьез. Что же может быть общего между ОВР, девиантным поведением, провоцируемым внешними факторами, и ОКР, расстройством, вызванным внутренним ощущением тревожности? Я наблюдаю эти расстройства в течение многих лет, и такого вопроса у меня не возникает. Дети с таким расстройством не в состоянии переключаться. Они фиксируются на такой реакции: «Нет! Не буду! Никогда! Вы меня не заставите!» Часто у их родителей и среди родственников тоже существует проблема гиперфункции поясной области, а иногда и ОКР.

Одно из самых интересных открытий, сделанных нами в ходе работы с нашими пациентами, состоит в том, что если хотя бы у одного из родителей есть навязчивые мысли, компульсивное или негибкое поведение, у ребенка может развиться ОВР. Мы изучили 11 историй болезни, в которых прослеживается связь «родитель — ребенок», и провели сканирование SPECT и родителям, и их детям. В девяти случаях из одиннадцати гиперфункция поясной системы была выявлена и у детей, и у их родителей. Это явление можно рассматривать и в биологическом, и в поведенческом аспектах. Можно предположить, что из-за гиперфункции поясной зоны (биологический компонент) родителям трудно переключать собственное внимание, они начинают фиксироваться на мыслях или действиях, у них развивается отсутствие гибкости, в то время как у ребенка неспособность переключать внимание приводит к тому, что это выглядит как упрямство. С другой стороны, может быть и так, что ригидность родителей провоцирует сопротивление у ребенка (поведенческая модель), который стремится отстоять свою независимость и автономность, что, в свою очередь, и приводит к состоянию мозга, которое мы и наблюдаем в ходе сканирования.

Как уже отмечалось, мы установили, что нарушенная функция поясной системы, выявленная на снимках SPECT, при соответствующем лечении нормализуется. Мы не говорим о различиях, которые всегда бывают в результатах исследований, разнесенных во времени. Ученые установили, что без того или иного вмешательства картина мозга, получаемая в результате SPECT, почти не меняется. Ниже я привожу историю болезни с описанием и отдаленных результатов лечения.

Джереми

Джереми (9 лет) попал в нашу клинику по поводу выраженного оппозиционного поведения. Во втором классе его пять раз отправляли из школы домой за отказ выполнять требование и подчиняться учителю. Родителям сказали, чтобы они не приводили его назад в школу, не проконсультировавшись сначала со специалистами. Данные клинического обследования подтвердили первоначальный диагноз — оппозиционное вызывающее расстройство. Сканирование SPECT выявило выраженную гиперфункцию поясной области. После того как поведенческая терапия дала минимальный положительный эффект, Джереми прописали Anafranil. Через две недели его состояние заметно улучшилось. Через два месяца при повторном сканировании мы обнаружили, что активность поясной области стала практически нормальной. В следующем году Джереми учился в школе хорошо, и его учительница не могла понять, почему предыдущий педагог Джереми предупреждал ее, что с этим мальчиком будет очень трудно.