8.6. Эмоциональность как интегральное свойство человека

Эмоциональность как свойство (черта) личности упоминалась еще Гиппократом, когда он говорил о холерическом типе темперамента. В конце ХIХ века П. Малапер (Malapert, 1897) выделял особый тип эмоциональных людей наряду с апатичными и страстными. Г. Хейманс и Е. Вирсма (Heymans, Wiersma, 1908, 1909) выделили три главных фактора личности: эмоциональность, активность и реактивность. Об эмоциональности они судили по тому, как близко к сердцу принимает человек пустяки, восторгается он или плачет по незначительному поводу.

Рассматривая характеристики эмоций с позиции индивидуальной психологии, характера, А. Ф. Лазурский поставил вопрос: «Можно ли говорить вообще о силе, возбудимости и продолжительности чувств у данного человека? Не правильнее ли будет сказать, что такие-то чувства у него отличаются значительной силой и возбудимостью, тогда как другие, наоборот, очень слабы и трудно возбудимы?» И далее дает следующий ответ: «Сам по себе факт, что различные чувства свойственны разным людям в неодинаковой степени, не подлежит, разумеется, никакому сомнению. Действительно, многие люди более склонны испытывать чувство гнева, чем чувство радости; у многих эгоистические чувства развиты гораздо сильнее, чем альтруистические. Очевидно также, что те чувства, которые наиболее свойственны данному индивидууму, возбуждаются у него гораздо легче и могут достигнуть гораздо большей интенсивности, чем все остальные» (1995, с. 141—142). Таким образом, Лазурский обозначил в отечественной психологии феномен, который гораздо позже стал рассматриваться как свойство человека, – эмоциональность.

Первоначально эмоциональность чаще всего понималась как эмоциональная возбудимость (отзывчивость человека на эмоциогенные ситуации) и реактивность. П. Фресс, например, дал следующее определение эмоциональности: «Эмоциональность как черта личности – это чувствительность к эмоциогенным ситуациям» (1975, с. 181). Термин «эмоциональность», по Фрессу, употребляется как синоним гиперэмоциональности, т. е. как проявление более частых и более сильных эмоциональных реакций, чем это обычно свойственно людям.

Об эмоциональной возбудимости говорил Б. М. Теплов (1946), понимая под ней быстроту возникновения чувств (эмоций) и их силу. В. С. Мерлин (1973) в темпераменте выделил два эмоциональных свойства: эмоциональную возбудимость и силу эмоций. Первое свойство означает эмоциональную отзывчивость, второе – энергетическую сторону возникающих эмоций. Таким образом, и П. Фресс, и Б. М. Теплов, и В. С. Мерлин отмечают в эмоциональности ее динамическую сторону.

Такого же понимания эмоциональности придерживаются и другие психологи (Иванов, 1995; Ковалев, 1973). В то же время, характеризуя типы темперамента, Б. М. Теплов и А. Г. Ковалев отмечали присущие этим типам преобладающие эмоции: гневливость и агрессивность холерика, веселость и жизнерадостность сангвиника (замечу, что эти характеристики людей с разным типом темперамента явно устарели, как и понимание самих этих типов).

П. В. Симонов (1970) на основании соотношения различных эмоций предложил новую классификацию типов темперамента:

– соотношение гнев > радость > страх наиболее близко холерическому темпераменту;

– соотношение радость > гнев > страх более присуще сангвинику;

– соотношение страх > радость > гнев более присуще меланхолику.

Каково соотношение этих эмоций для флегматика, автор не указывает.

Эмоциональность как качественную характеристику гиперэмоциональности рассматривает и Г. Крейг (2000). Для этого автора эмоциональность – склонность легко поддаваться страху и гневу.

В. Д. Небылицын (1971) тоже рассматривал эмоциональность как одно из свойств темперамента. Уровень эмоциональности человека он определял как способность к эмоциональному переживанию (с учетом модальности этого переживания). В более ранней работе (1964) он дает развернутое определение эмоциональности как обширного комплекса свойств и качеств, характеризующих особенности возникновения, протекания и прекращения разнообразных чувств, аффектов и настроений.

В качестве основных характеристик эмоциональности он выделяет впечатлительность, импульсивность и эмоциональную лабильность. Впечатлительность выражает аффективную восприимчивость человека, чуткость его к эмоциогенным воздействиям, способность его найти почву для эмоциональных реакций там, где для других такой почвы не существует. Речь, следовательно, идет об эмоциональной возбудимости. Импульсивность Небылицын рассматривает как быстроту, с которой эмоция становится побудительной силой поступков и действий без их предварительного обдумывания и сознательного решения выполнить их (замечу, что я не согласен с пониманием импульсивности как рефлекторной реакции на возникшее эмоциональное возбуждение). Под эмоциональной лабильностью он понимает быстроту, с которой прекращается данное эмоциональное состояние или происходит смена одного переживания другим.

Теоретические и в значительной степени абстрактные положения, высказанные В. Д. Небылицыным, в конкретных исследованиях начала воплощать А. Е. Ольшанникова. Прежде всего, в основу эмоциональности она положила знак и модальность эмоций. Основываясь на физиологических данных, она первоначально выделила три основные эмоции: удовольствие – радость, гнев и страх. Позднее в качестве самостоятельной эмоции к этой триаде добавилась печаль. В словаре «Психология» (1990) Ольшанникова рассматривает эмоциональность значительно шире: как свойства человека, характеризующие содержание, качество и динамику его эмоций и чувств.

Содержательные аспекты эмоциональности отражают явления и ситуации, имеющие особую значимость для человека. Качественные свойства эмоциональности характеризуют отношение индивида к явлениям окружающего мира и находят свое выражение в знаке и модальности доминирующих эмоций. Это та характеристика, которую Э. Кречмер (1995) относил к типам конституции, а именно к пикническому типу со свойственным ему циклоидным темпераментом – от постоянного повышенного, веселого настроения у маниакальных субъектов до постоянно сниженного, печального и мрачного состояния духа у депрессивных субъектов. К динамическим свойствам эмоциональности Ольшанникова относит особенности возникновения, протекания и прекращения эмоциональных процессов и их внешнего выражения (экспрессию). Вслед за В. Д. Небылицыным она считает эмоциональность одной из основных составляющих темперамента.

Э. А. Голубева (1983) также пишет, что «эмоциональность – это и черта темперамента, и характеристика индивида со стороны эмоциональной сферы» (с. 20).

Мне представляется, что авторами эмоциональность понимается слишком широко. То, о чем они говорят, характеризует всю эмоциональную сферу. Об эмоциональности же в более узком понимании следует говорить только как о черте темперамента, понимая под ней динамические особенности (быстрота возникновения и интенсивность и длительность протекания) эмоций у разных людей.

При этом возникает вопрос, на котором акцентировал внимание А. Ф. Лазурский: какие имеются связи и отношения между различными характеристиками и свойствами эмоциональности? По этому поводу Лазурский писал: «Многочисленные факты и наблюдения, собранные главным образом авторами, писавшими о темпераментах, убеждают нас в том, что существует, по-видимому, тесная связь между значительной возбудимостью чувствований, с одной стороны, и изменчивостью, неустойчивостью их – с другой. Сангвиники, которые из всех темпераментов обладают наиболее легко возбудимыми чувствами (Лазурский, очевидно, спутал их с холериками. – Е. И.), отличаются в то же время и крайним непостоянством; легко вспыхивая, они так же легко и остывают (…) Как у холериков, так и у сангвиников чувства отличаются значительной возбудимостью, но у сангвиников они всегда бывают крайне поверхностны, в то время как у холериков они могут достигать необычайной силы и яркости» (1995, с. 144).

Из этого описания следует, что в зависимости от типа темперамента у людей могут различаться соотношения между свойствами эмоциональности. Однако этот вывод базируется на наблюдениях за эмоциональным поведением людей, а не на экспериментально полученных фактах. Поэтому особый интерес представляют работы, в которых эмоциональность и ее характеристики изучались с помощью экспериментальных методов.

Во многих из используемых в настоящее время в экспериментально-теоретической психологии, а также в психологической практике методиках мы можем найти утверждения (вопросы), касающиеся и положительных, и отрицательных эмоций, но итоговый индекс при этом рассчитывается один…

…Характерно это и для «чисто» эмоциональных методик, которые, будучи предназначенными для измерения эмоции одного знака, содержат вопросы, касающиеся переживаний обоих знаков. Пример – «Шкала тревожности» Ч. Спилбергера или «Шкала чувства безнадежности» А. Бека…

Используется такой подход также в случаях применения «негативно-эмоциональных» методик (шкал депрессии, тревожности, агрессии, вины и т. п.) без соответствующего обращения к инструментарию измерения составляющих позитивной эмоциональности. Здесь явно или неявно исходят из представлений о том, что ответ на вопрос о характеристиках негативной эмоциональности человека автоматически ведет к заключению о его позитивной эмоциональности. «Высоко тревожен? Плохо! Нужно корректировать», – может рассуждать психотерапевт. И не всегда ему приходит в голову мысль, что данный пациент может иметь такой же высокий уровень положительных эмоций, будучи вообще эмоциональным человеком. Об этом нельзя узнать без методик, предназначенных специально для измерения позитивной эмоциональности.

Горбатков А. А. 2000, с. 13

А. Кепалайте (1982) выявлены связи между легкостью возникновения положительных эмоций и их устойчивостью (Kr = 0,598, ? < 0,01), а также легкостью возникновения и стеничностью (Kr = 0,34, ? < 0,05). Между устойчивостью и стеничностью связь не обнаружена (все свойства эмоциональности изучались с помощью разработанного автором опросника). Следовательно, чем легче возникает положительная эмоция, тем дольше она сохраняется.

Кроме того, Кепалайте показано, что у испытуемых, для которых характерен постоянный положительный эмоциональный фон (оптимизм), баллы были выше по всем изучавшимся свойствам (легкости возникновения положительной эмоции, ее продолжительности, стеничности), чем у испытуемых, которые характеризовались постоянным отрицательным эмоциональным фоном (пессимизмом). В какой-то мере это является ответом на вопрос, одинаково ли выражены эмоциональные свойства для эмоций любого знака или для положительных эмоций существует одна выраженность эмоциональных свойств, а для отрицательных эмоций – другая. Исходя из данных Кепалайте, судить о степени эмоциональности человека без учета преобладающей у него эмоции нельзя, так как по одной эмоции он может оказаться высоко эмоциональным, а по другой – нет. Тем самым ставится под сомнение наличие общей эмоциональности. В пользу этого свидетельствует и тот факт, что, по данным ряда авторов, позитивная эмоциональность как черта личности относительно независима от негативной эмоциональности как черты личности. Человек может иметь высокие или низкие показатели как по одной из них, так и по обеим (Dinner, Emmons, 1984).

В поисках общего фактора эмоциональности некоторые авторы использовали факторный анализ. Например, К. Берт (Burt, 1950) выделил такой фактор, составляющий до 50% общей дисперсии, причем его вес был большим у детей, чем у взрослых.

Л. М. Аболин (1975) пытался выяснить (на футболистах), имеется ли связь между эмоциональной возбудимостью и эмоциональной устойчивостью. Эмоциональная возбудимость определялась им с помощью вегетативных показателей, а эмоциональная устойчивость спортсменов оценивалась тренерами. Связи между этими эмоциональными свойствами выявлено не было. В то же время Ларсен (Larsen, 1987) показал, что у тех людей, которые, по данным самоотчетов, испытывают интенсивные эмоции, чаще в течение дня меняется настроение.

Изучение связи между различными характеристиками эмоциональности (возбудимости, интенсивности, длительности и влиянием на эффективность деятельности), осуществленное мною совместно с В. Г. Пинигиным, обнаружило их наличие между всеми этими показателями (табл. 8.3).

Таблица 8.3. Корреляции между выраженностью различных свойств эмоциональности (по самооценкам испытуемых).

Из этих данных можно сделать вывод, что эмоциональность как интегральное свойство личности или темперамента действительно имеет место, так как чем выше эмоциональная возбудимость, тем больше интенсивность возникающих эмоций и тем дольше они сохраняются. Другой вывод состоит в том, что чем больше выражена эмоциональность, тем большее влияние на ухудшение эффективности деятельности она оказывает. Следует, однако, отметить, что эти корреляции обнаруживаются не на всех выборках. Наиболее устойчивой является связь между эмоциональной возбудимостью и интенсивностью переживаемых эмоций.

У лиц женского пола корреляции обнаруживаются реже, чем у лиц мужского пола.

Оценки каждого из свойств собственной эмоциональности оказываются разными. Выше всего оценивается интенсивность эмоций, меньше – их длительность и быстрота и легкость их возникновения (табл. 8.4).

Таблица 8.4. Оценка различных свойств собственной эмоциональности, баллы.

Из данных таблицы видно, что по всем свойствам женщины оценивают свою эмоциональность выше, чем мужчины. Для изучения вопроса, является ли эмоциональность как свойство темперамента единой характеристикой для тех и других эмоций или же эмоциональность в отношении положительных эмоций не соответствует эмоциональности в отношении отрицательных эмоций, было проведено исследование (Андреева А. В., Ильин Е. П., 2005) с использованием опросника Л. Рабинович и Т. Дембо для выявления доминирующих базовых эмоций и оригинального опросника для изучения свойств эмоциональности, относящихся отдельно к положительным и отрицательным эмоциям. Исследование проведено на двух группах: школьников 11-го класса (46 человек) и студентов (30 человек).

В самоотчетах об эмоциональных состояниях противоположные по знаку слова часто не имеют тесной корреляционной связи. Иными словами, самоотчеты о позитивных и негативных переживаниях не связаны отрицательной корреляционной связью. (…) Люди, часто испытывающие позитивные эмоции, могут так же часто испытывать и отрицательные эмоции. Иными словами, позитивные и негативные эмоции могут быть независимыми факторами, а не противоположными полюсами одного параметра. Статистическая независимость позитивного и негативного аффекта была впервые обнаружена в исследованиях субъективного благополучия (Bradburn, 1969). Последующий идеографический анализ (Zevon, Tellegen, 1982) позволил выявить похожую структуру. Используя контрольный список из 60 определений настроения, испытуемые описывали свое настроение за 90 последующих дней; затем самоотчеты каждого из испытуемых подвергались Р-факторному анализу, с помощью которого выявляются параметры в матрице корреляций для каждого испытуемого. Для 21 из 23 испытуемых вариации в аффективных переживаниях описывались двумя независимыми параметрами позитивности и негативности (Zevon, Tellegen, 1982). В последующих исследованиях с использованием различных методик самоотчета были получены сходные двухфакторные структуры (Mayer, Gaschke, 1988; Watso, Clark, 1997; Watson, Tellegen, 1985). Хотя в какой-то момент позитивность / негативность настроения может иметь обратную связь, устойчивые средние уровни эмоциональных переживаний характеризуются независимостью (Diener, Emmons, 1984). Эта независимость позитивных и негативных эмоций частично объясняется индивидуальными различиями в интенсивности эмоций, т. е. интенсивности, с которой люди переживают эмоциональные состояния любого рода (Larsen, Diener, 1987). Если некоторые люди склонны испытывать и сильные позитивные, и сильные негативные эмоции, их паттерн реагирования будет либо уменьшать двухполюсность в аффективной структуре, либо вообще ее исключать (Diener, Larsen, Emmons, 1985).

Несмотря на довольно убедительные доказательства, вывод о том, что тенденции к переживанию позитивных/негативных эмоций варьируются независимо друг от друга, вызывает некоторые сомнения. Грин с соавторами (Green et al., 1993) утверждают, что ошибка измерения может скрыть истинную двухполюсность аффективной структуры. (…) Респондент, склонный давать утвердительные ответы, может создать ошибочное впечатление высокого уровня переживания радости или грусти. (…) После учета ошибок измерения Грин с соавторами получили весьма значительные коэффициенты отрицательной корреляции (в среднем–0,85) между радостным и грустным настроением, что указывает на фактическую двухполюсность эмоциональных переживаний (Russrll, 1979).

Ответом на это опровержение стали работы, предлагающие промежуточную позицию. В них признается, что обозначающие эмоции прилагательные, выбираемые для исследования, влияют на получаемую в результате корреляцию между позитивными и негативными эмоциями (Watson, Cloark, 1997b). Если термины, обозначающие эмоции, выбирать систематически, позитивные и негативные эмоции оказываются умеренно связанными (Diener, Smith, Fujita, 1995). Из этого следует, что факторы позитивного и негативного аффекта не ортогональны, а «разделимы». Иными словами, два самостоятельных параметра объясняют значительно большую долю вариабельности в аффективном опыте, чем любой отдельный фактор.

Капрара Дж., Сервон Д. 2003, с. 404–405

Эмоциональная возбудимость в отношении положительных эмоций не коррелирует с эмоциональной возбудимостью в отношении отрицательных эмоций. В то же время интенсивности положительных и отрицательных эмоций коррелируют друг с другом (связь достоверна на уровне 0,01). Существует также вероятность наличия связи между длительностью положительных и отрицательных эмоций (в группе школьников связь достоверная на уровне 0,01, а в группе студентов близка к достоверности).

Таким образом, для величины эмоционального реагирования (реактивности) имеется вероятность существования общего фактора для проявления положительных и отрицательных эмоций, а для эмоциональной возбудимости (быстроты, легкости возникновения эмоций) такой фактор, очевидно, отсутствует. Окончательный вывод можно будет сделать после изучения этого вопроса с регистрацией объективных показателей.

Изучение связи между склонностью проявления эмоций различных модальностей (табл. 8.5) показало, что эмоция радости не коррелирует ни с одной отрицательной эмоцией, в то время как между страхом, гневом и печалью у мужчин имеются достоверные связи на уровне 0,05–0,001.

Таблица 8.5. Корреляции между самооценками выраженности эмоций разных модальностей.

Таким образом, получены данные, говорящие как за, так и против понимания эмоциональности как единого (интегрального) эмоционального свойства личности. Очевидно, выраженность таких характеристик эмоциональности, как легкость возникновения, интенсивность и длительность протекания, в отношении различных эмоций (по крайней мере, положительных и отрицательных) может быть разной. Отсюда более правильное суждение об эмоциональности можно вынести в том случае, если учитывается знак, а еще лучше – и модальность доминирующей у данного человека эмоции.

Генезис эмоциональности. П. Фресс задает вопрос – является ли эмоциональность конституциональной (генетически обусловленной) или она представляет собой результат одного или нескольких эмоциональных потрясений?

Рассмотрение эмоциональности как свойства темперамента заставляет говорить о ее генетическом происхождении. Впервые об эмоциональной конституции заговорил Е. Дюпре (Dupre, 1925). Однако он полагал, что такая конституция может быть приобретенной. Это нашло подтверждение в данных Г. Стрэттона (Stratton, 1929), который показал, что больные или перенесшие серьезные заболевания люди сильнее реагируют на ситуации, вызывающие гнев и страх.

A. Е. Ольшанникова (1974) не выявила у подростков отчетливой зависимости эмоциональности от ЭЭГ-коррелятов свойств нервной системы. А. Н. Ковалев с соавторами (1976) на основании изучения связи внутренней структуры ЭЭГ с эмоциональностью пришли к выводу о связи «гиперэмотивности» и «радости» со свойством силы – слабости нервной системы. Ю. А. Цагарелли (1977) выявил связь эмоциональности музыкантов-исполнителей с высокой лабильностью и слабостью нервной системы.

B. В. Семенов (1981, 1982) для доказательства генетической обусловленности эмоциональности избрал близнецовый метод: изучение выраженности эмоциональности у монозиготных близнецов. Полученные им результаты тоже не однозначны. По некоторым методикам измерения эмоциональности (И. Иранковой, Т. Дембо) наблюдалось большое сходство доминирующих эмоций, а по методике Л. Рабинович сходство между близнецами обнаружено только в отношении эмоции страха. Автор сделал вывод, что не стоит переоценивать роль генетического фактора в проявлении эмоциональности и что сходство может определяться и средовыми факторами. Все же есть основание считать эмоциональность в большей мере обусловленной генетически. Так, К. Маккартни, М. Харрис и Ф. Берниери (Mc Cartney, Harris, Bernieri, 1990) нашли сходство в степени эмоциональности у близнецов на протяжении всей их жизни.

Подробный обзор работ зарубежных авторов, изучавших генетическую природу различных проявлений эмоциональности путем сравнения тесноты связей у монозиготных и дизиготных близнецов, дан В. В. Семеновым (1983). Обращает на себя внимание случайный выбор разными авторами эмоциональных проявлений и разнообразие получаемых данных: в одних случаях у монозиготных близнецов связи более тесные, чем у дизиготных, в других случаях различий между этими близнецами не найдено. Все же чаще обнаруживалось различие, чем сходство.

Генетическую природу эмоциональных особенностей человека изучают и другим методом: сравниваются эмоциональные особенности у право– и леворуких людей.

Е. Харбург с соавторами (Harburg et al., 1981) сравнивали некоторые эмоциональные особенности у лиц двух возрастных групп: от 18 до 30 лет и от 40 до 70 лет. В первой группе левши-мужчины имели по сравнению с правшами более высокие показатели по «общей эмоциональности», боязливости, эмоциональной несдержанности (гневливости). У женщин этого возраста различия выявлены только в отношении эмоциональности: у левшей она была выше. Во второй возрастной группе различия между правшами и левшами по этим показателям не были выявлены. Авторы объясняют это социальной адаптированностью левшей после 40 лет. Но если это так, то большая выраженность эмоциональных показателей у левшей является следствием не генетической природы леворукости, а условиями жизни левшей в «праворуком» мире. Возможно, отсюда и больший нейротизм и тревожность мужчин-левшей, выявленные в работах К. Мэсси-Тейлор (Mascie-Taylor, 1981), В. Н. Кляйна с соавторами (1986), В. А. Москвина (1990), и женщин-левшей, выявленные в работе Л. А. Шмаковой и С. Е. Волошенко (1983).

Эмоциональность и когнитивный стиль деятельности. А. И. Палеем (1982, 1983) выявлена связь между качественными особенностями эмоциональности, ее модальностной структурой и когнитивным стилем деятельности («аналитичность – синтетичность»). Были обнаружены две тенденции в эмоционально-когнитивных связях. Первая – сочетание «аналитичности» с отрицательной эмоциональностью пассивно-оборонительного рода. Это значит, что чем выше у человека оценки страха и печали (дистресса), тем больше он склонен к операциям обособления, дифференциации, подчеркиванию специфических признаков объектов. Вторая тенденция – сочетание «синтетичности» с отрицательной эмоциональностью активно-экстернального рода. Иначе говоря, чем выше оценки гнева, тем больше человек ориентирован на операции объединения, установления общности, сходства.

В ряде диссертационных исследований изучены и другие аспекты эмоциональности.

Эмоциональность и общительность. О. П. Санникова (1982) изучала связь эмоциональности с общительностью. Она показала, что широкий круг общения, большая активность общения в сочетании с ее кратковременностью характерны для лиц с положительными эмоциональными установками (доминированием эмоции радости), а узкий круг общения, малая активность общения на фоне устойчивости отношений – для лиц со склонностью к переживанию отрицательных эмоций (страх, печаль). Первые более инициативны в общении. К аналогичному выводу пришли А. И. Крупнов, А. Е. Ольшанникова и В. А. Домодедов (1979). С помощью корреляционного анализа ими была обнаружена связь между эмоцией радости и такими динамическими сторонами общения, как потребность в общении, инициативность, легкость, выразительность общения. Были выявлены отрицательные связи между астеническими эмоциями и активностью общения, в частности, между «гневом» и «страхом» и легкостью и широтой круга общения.

Эмоциональность и социокультурная адаптация. М. В. Депенчук (2000) выявлено, что лица (в частности, мужчины) с высокой эмоциональностью хуже адаптируются к социокультурной среде той страны, куда они эмигрировали. Они в меньшей степени овладевают языком страны проживания, хуже ориентируются в особенностях местной жизни.