Глава 8 Школа

Одним холодным и ветреным апрельским днем 1970 года, когда я был еще достаточно молодым преподавателем Пенсильванского университета, я ждал своей очереди, чтобы зарегистрироваться в Хаддон-Холл, слегка обветшавшем, а прежде величественном отеле, ожидавшем превращения Атлантик-Сити в Лас-Вегас Восточного побережья. Поводом моего

регрессирует на более примитивный уровень. - Прим. пер прибытия был очередной съезд Восточной ассоциации психологов. Впереди меня стояла женщина, которую я не узнавал со спины, но стоило ей повернуть голову, и я разинул рот от изумления. Мы были друзьями на протяжении всего детства.

«Джоан Стерн, - воскликнул я, - это ты?»

«Мартин Селигман! Что ты делаешь здесь?»

«Я - психолог», - сказал я.

«Как и я!»

Мы оба рассмеялись. Конечно же, кем мы еще могли быть, ожидая регистрации в этом специфическом отеле для конференций в эти выходные дни. Джоан защитила докторскую по психологии в Новой школе социальных исследований, я - в Пенсильванском университете, и мы оба были здесь в качестве преподавателей.

Мы вместе ходили в детский сад («Помнишь мисс Мэнвилл?») и росли в трех кварталах друг от друга («Магазин Ститтига еще на месте?»). Когда меня отправили в аристократическую академию в Олбани, она поступила в аналогичное заведение для девочек, Сент-Агнес. Жить мы оба стали гораздо лучше после того, как покинули Олбани и поступили в колледж. Мы обнаружили, что в мире много людей, похожих на нас, что Дэбби Рейнольдс и Элвиса Пресли любят не повсеместно, что интеллектуальные интересы не везде вызывают насмешки и презрение. Джоан теперь была замужем и носила фамилию Джиргус.

Я спросил ее, чем она сейчас занимается.

«Я работаю с детьми, - ответила она, - изучаю их восприятие и мышление и то, как они изменяются в процессе взросления». Она рассказала мне о своей восхитительной работе, посвященной зрительным иллюзиям. Я, в свою очередь, рассказал ей о выученной беспомощности.

«Твой отец еще жив?» - спросила она. «Тебе, должно быть, было очень тяжело», - произнесла она, когда я рассказал о его смерти. Она хорошо знала, что это за потеря, поскольку ее мать умерла, когда Джоан была еще подростком.

За время конференции мы много часов провели вместе, пытаясь связать наше общее прошлое с тем, что происходило сейчас. К моменту расставания нам обоим пришла мысль, что когда-нибудь наши исследовательские интересы - ее интерес к детству и мой - к личному контролю - могут пересечься.

Джоан позднее стала деканом факультета социальных наук Сити-колледжа в Нью-Йорке, а затем деканом колледжа Принстонского университета. Я же продолжал свою работу по изучению стиля объяснений. Прошло еще десять лет, прежде чем наши интересы действительно пересеклись. Темой, объединившей их, стала роль оптимизма в учебных занятиях.

Как стиль объяснений ребенка влияет на его учебную деятельность?

Для начала давайте вернемся к базовой теории. Когда мы терпим поражение, мы все становимся беспомощными и подавленными по крайней мере на какое-то время . Мы не начинаем тут же предпринимать какие-то действия, как это было бы в другой ситуации, или можем даже не пытаться. Если делаем какие-то попытки, то очень неуверенные. Как вы уже знаете, стиль объяснений - великий преобразователь выученной беспомощности. Оптимисты восстанавливаются после кратковременной беспомощности незамедлительно. Вскоре после неудачи они собираются с силами и возобновляют свои попытки. Для них поражение - это вызов, просто препятствие на пути к неизбежной победе. Они относятся к нему как к временному и специфичному явлению.

Пессимисты с головой погружаются в состояние поражения, которое считают устойчивым и всеобъемлющим. Они впадают в депрессию и остаются беспомощными на очень продолжительный период. Препятствие - это тупик. Проигрыш в одном сражении - это поражение в войне. Они не предпринимают никаких действий неделями или месяцами, а если пытаются что-либо делать, то самое незначительное препятствие отбрасывает их назад, в беспомощное состояние.

Прогноз теории очевиден: и в классе, и, как мы узнаем в следующей главе, на спортивной площадке успех необязательно приходит к самым одаренным. Приз получает тот, кто, будучи одаренным, обладает еще и оптимизмом.

Насколько верен этот прогноз?