Венный конфликт
Венный конфликт
Эти два способа ослабления тревоги с незапамятных времен противоречат друг другу. Такой конфликт был древним даже во времена Иисуса: именно Иисус подчеркивал необходимость любить ближнего, как самого себя, и говорил, что легче верблюду пройти через ушко иглы, чем богатому человеку попасть в рай. И Иисус следовал своему собственному предписанию. Согласно святому Матфею, когда Сатана привел Иисуса на высокую гору и пообещал ему весь мир и всю его славу, Иисус отвернулся от него и ответил: «Изыди, Сатана».
Хотя Иисусу удалось убедить нас в важности любви к другим людям, уговорить нас воздерживаться от материальных приобретений ему удалось меньше. Джон Кальвин, гораздо менее известный религиозный лидер, спустя полтора тысячелетия принялся проповедовать совсем другую доктрину. Пытаясь лишить религию ее украшений и ритуалов и свести до простейших положений, Кальвин учил, что предприимчивость и экономность делают человека приемлемым в глазах Господа.
В богатом городе Женеве, где проповедовал Кальвин, это учение показалось очень привлекательным, и события последующих столетий усилили его влияние. Наследственные дворянство и власть исчезли в результате Американской и Французской революций, а в ходе промышленной революции следующего столетия богатство и статус стали доступны каждому. Человек мог родиться никем, но, если он следовал учению Кальвина, много работал и благоразумно использовал заработанное, со временем мог стать богатым и уважаемым. Он приобретал статус почтенного человека.
Слово «статус» сегодня используется повсеместно, но оно не новое. В американский образ мыслей его ввел Торстайн Веблен, весьма оригинальный экономист первой четверти XX века[25]. Его книга «Теория показного класса» содержала резкую критику стремления к приобретательству, которое считалось респектабельным и никаким сомнениям не подвергалось.
Он рассмотрел поведение людей, действовавших в соответствии с доктриной «работать много и тратить благоразумно», и показал, что такие люди совсем не так рациональны, как им кажется. Они считали, что покупают то, что им необходимо или нравится, иными словами, что их потребление было рационально мотивировано физическими и эстетическим потребностями. Человек может считать, что купил новое пальто, чтобы быть в тепле и тем самым удовлетворить физическую потребность, и что он купил это пальто, а не другое, потому что это больше ему идет, удовлетворяет его эстетическую потребность. Это совсем не так, говорит Веблен. Человек покупает пальто, а также дом, мебель, лошадь, машину не только по рациональным мотивам, но и из-за соревнования, соперничества. Он старается обрести те же внимание и уважение, которыми обладают люди, уже совершившие такие покупки.
Такой тип поведения родился не в Соединенных Штатах, но особенно легко было его заметить в стране, где люди начинали рядом друг с другом и с одинаковым отсутствием средств. Например, из всех тех, кто одновременно поселился на богатых землях Индианы, один через десять лет владел процветающей фермой, множеством голов скота, красивым домом с пристройками, тогда как его соседи преуспевали лишь относительно, а некоторые вообще остались бедными. Естественно, человек, который сумел добиться процветания, пользуется уважением в общине. Окружающие видят его превосходящие качества. Они приходят к нему за советом, с уважением слушают его выступления на городских собраниях, выбирают его церковным старостой или членом попечительского совета школы. Богатство доказывает его превосходство, и именно поэтому ему оказывают почести.
Как только богатство становится основой общественной оценки, по закону психологического перехода оно же делается основанием для самооценки. До сих пор все это кажется логичным и рациональным. Но далее Веблен наблюдает чрезвычайно иррациональный поворот. Вместо того чтобы экономно тратить то, что с таким трудом было заработано, чтобы стать еще богаче и еще более ценным членом общества и утвердиться в собственных глазах, люди начинают неразумно тратить.