Старая одежда в новом шкафу

Старая одежда в новом шкафу

Все это сравнительно поверхностные препятствия на пути к счастливой супружеской любви, и все, кроме самых нере­алистичных влюбленных, их преодолевают. Гораздо опаснее для расцвета любви то, что мы приносим с собой в брак все свои прежние образцы поведения, все наши привычки, хо­рошие и плохие, все способы обращения с жизнью.

Как показал Фрейд, ход любой любви зависит от всех прежних ощущений любви, испытанных нами. В шкафу вместе с приданым невесты и новым костюмом жениха скры­вается вся их прежняя любовь, все предыдущие привязан­ности, все чувства любви и нелюбви, которые они испыта­ли до этого момента.

Мужчина, главной любовью которого до свадьбы была работа — работа ради работы или работа из стремления к успеху, может превосходно демонстрировать любовь к женщине, на которой хочет жениться. Но женившись, он вскоре начнет проводить в офисе те же долгие часы, что и раньше. Многие женщины, решившиеся на развод, го­ворили мне, что в первый же день после свадьбы муж ушел из дома, даже не поцеловав на прощание жену; он не мог опоздать на работу, хотя компания и предостави­ла ему отпуск.

Возможно, он вернется не к работе, а к своим привыч­кам проводить свободное время, и в этих привычках для жены нет места. Если она протестует против того, что он все воскресенье проводит в гольф-клубе, он великодушно приглашает ее с собой: она может плавать в бассейне, иг­рать в карты, даже в гольф, если захочет, — и у нее будет общество женщин. Совершенно очевидно, что он не при­глашает ее к участию в своих развлечениях; он хочет лишь, чтобы она как-то приспособила свой образ жизни к его и не мешала его привычным развлечениям.

Неприятные сюрпризы такого рода совсем не обязатель­но результат обмана до брака. Гораздо чаще это следствие самообмана. Влюбленные игнорируют вызывающие трево­гу черты друг друга или видят эти черты в более благопри­ятном свете. Например, мужчина может не делать тайны из своей антипатии к семейным отношениям. Возможно, у него был тяжелый детский опыт отношений в семье; он рано освободился от семьи и не имеет никакого желания возоб­новлять такие связи. В его представлении привязанность к семье может казаться обязательством, которое не приносят никакой радости или удовлетворения.

Во время ухаживания девушка все это прекрасно видела. Больше того, она переполнена сочувствием: как он, долж­но быть, страдал в детстве. Но когда они поженились, она приглашает к себе в новую квартиру своих родственников, ходит в гости к братьям, сестрам и тетушкам и требует, чтобы раз в неделю они обедали у ее родителей.

Он напоминает ей, что раньше она понимала его чувства и даже сочувствовала ему, а она отвечает: да, конечно, но это совсем другое дело. Однако единственная разница только в том, что теперь они женаты. Пусть он отвергает свою семью, но отвергать ее семью — все равно что отвергать ее. В сущности, вопреки всем своим заявлениям о сочув­ствии, она никогда всерьез не воспринимала его отноше­ние к семейным связям, считала это чем-то незначитель­ным. Если бы это было не так, она подумала бы о том, готова ли она отказаться от близких отношений со своей семьей или, по крайней мере, не вовлекать в эти отноше­ния мужа. Но она не думала об этом тогда, не думает и сейчас. Она хочет сохранить прежние прочные семейные связи и хочет, чтобы он в них вписался.

Многие молодые женщины смотрят на брак как на спо­соб уйти от влияния семьи и особенно от материнского контроля. Такая девушка может откровенно признаться в этом молодому человеку. Может рассказать, какие у нее серьезные разногласия с матерью, что она не согласна с материнскими принципами воспитания детей. Она не мо­жет дождаться дня свадьбы, чтобы наконец быть свободной и независимой. Но когда они возвращаются из медового месяца, молодой муж обнаруживает, что первым телефон­ным звонком жены был звонок матери, первым челове­ком, с которым она советуется по любому поводу, являет­ся ее мать, и к матери она обращается в первую очередь, когда в семье что-то не так. Она звонит матери ежеднев­но; и если не для совета или жалобы, то чтобы поругаться. Эта доминирующая родительская фигура вместе с нею вхо­дит в их брак.