Скрытые и явные процессы

А теперь мне хотелось бы глубже рассмотреть некоторые вопросы, которые мне не удалось своевременно должным образом осветить. В разговоре о процессах вспоминания и предвосхищения речь шла главным образом о том, какое влияние оказывает переживание, относящееся к прошлому, на жизнь человека, при условии, что это переживание повторялось достаточно часто - или его значимость была отмечена как-то иначе - для формирования знаков. Функцией структурированных переживаний, которую они выполняют в актуальном поведении, отчасти можно считать проявление знаковых процессов во вспоминании и предвосхищении. Вплоть до достижения младенцем девятого или десятого месяца жизни наблюдателю ничего другого не остается, кроме как строить предположения, убеждаясь в важности структурированного таким образом переживания. Таким образом, конечно же, невозможно составить четкую, объективную картину этого переживания, но на основе полученных в процессе наблюдения данных можно сделать некоторые выводы.

Сейчас, как мне кажется, пришло время обозначить недостаточно изученное различие - различие, играющее важнейшую роль с периода младенчества и до конца жизни человека - между тем, что можно зарегистрировать при активном наблюдении, и тем, что не поддается наблюдению, но о существовании чего можно судить на основании явно выраженных феноменов. Вот в этом-то и состоит различие между явными и скрытыми процессами, протекающими в рамках интерперсональных взаимоотношений. *

Таким образом, многое из того, что я описывал, имеет самое непосредственное отношение к скрытым процессам и полностью основывается на предположениях. С возникновением речевого поведения мы раз и навсегда приобретаем великолепнейшее подтверждение корректности нашего заключения. Более того, в последние месяцы младенчества прекрасной почвой для выдвижения предположений, касающихся скрытых процессов, служат внешние проявления возникающего в этот период феномена отсроченного поведения. Я уже рассказывал о том, что напряжение тревоги действует в направлении, противоположном вектору потребностей. На данном этапе мы можем наблюдать, что проявления потребностей ребенка четко отражают иерархичность их структуры. Иногда голод перекрывает по интенсивности другую, уже актуализированную потребность, и тогда поведение, направленное на утоление голода, - или отражающее стремление его утолить, - блокирует другую активность; но в этом случае после утоления голода вместо закономерного погружения в сон происходит возобновление прерванной активности, которая, по-видимому, пребывала в «замороженном» состоянии, до тех пор пока не был реализован более мощный мотив. Подчас, наблюдая за возобновлением приостановленной активности, можно обнаружить некоторые изменения в ее ситуационном паттерне. На основании этого допустимо предположить, что параллельно с работой, обусловленной активизацией более мощного мотива, происходит еще нечто, связанное с отсроченным или блокированном мотивом. Именно эту предполагаемую активность я называю скрытой, противопоставляя ее деятельности, внешние проявления которой достаточно очевидный

Таким образом, когда ребенок выходит из младенческого возраста и ступает на порог детства, мы наблюдаем феномен, который объясняется только как скрытое за завесой продолжение символических операций.

Можно говорить о том, что в роли этой завесы выступает осуществляемая активность, т. е. процесс трансформации энергии, связанный с удовлетворением более сильной потребности. Другими словами, определенные знаковые процессы протекают одновременно с осуществлением поведения, направленного на удовлетворение вклинивающейся потребности, и при этом существует нечто, что происходит на скрытом уровне. Это явление вы без труда сможете наблюдать на собственном примере, если вспомните, насколько безвыходной порой вам кажется проблема, когда вы размышляете над ней днем или вечером, и каким очевидным и простым представляется вам решение, когда вы просыпаетесь на следующий день рано утром.

Итак, говоря о скрытых процессах, вероятно, следует отметить их исключительно глубинный характер, кроме того, по всей вероятности, они не подвержены ни влиянию социальных установок, ни воспитательным воздействиям, вызывающим значительные изменения в поведении годовалого ребенка. Однако первоначально эти скрытые процессы выделились из структуры переживаний, по существу носивших интерперсональный характер, сколь рудиментарной ни была сформировавшаяся у младенца персонификация другого человека. Вероятно, интерперсональная природа скрытых процессов не проявляется только в период, когда происходит синтез интерперсональных явлений - когда путем переструктурирования старых переживаний формируется новая система; в связи с этим интерперсональный характер этого процесса на время отступает на второй план.

Когда я гораздо более подробно освещу проблему системы самости и ее функций, я уверен, станет понятно, что многие скрытые процессы, присущие возрасту, скажем, двенадцати месяцев, исключаются из репертуара человека старшего возраста главным образом в результате научения, происходящего под действием тревоги, а также что потенциальная возможность появления этих скрытых процессов мгновенно вызывает тревогу, препятствующую их появлению.