Трансформация недоброжелательности

Если процесс аккультурации в период детства проходит в только что описанных мною условиях, то налицо все предпосылки для того, чтобы ребенок рос не просто покорным или непослушным, а именно недоброжелательным. Проявления недоброжелательности в детстве могут быть самыми разнообразными. Например, у застенчивых детей недоброжелательность проявляется в том, что их страх перед совершением любого поступка приводит к бесконечным неудачам в осуществлении самых заветных желаний. Большую группу составляют очень непослушные дети, из которых, по всей вероятности, вырастут отъявленные хулиганы, третирующие своих младших братьев и сестер, домашних животных и т. д.

Возникает вопрос: какие же обстоятельства способствуют возникновению столь немаловажного и всеобъемлющего феномена, как недоброжелательность, и обусловливают его превращение в доминирующий паттерн интерперсональных взаимоотношений в период детства? В результате многолетнего изучения этой проблемы возникла теория, ядром которой стал тезис о том, что человек порочен по своей природе. Одна из наверняка известных вам общественных теорий строится на утверждении, что общество - это система, лишь благодаря которой люди до сих пор не растерзали друг друга на части; или что человек подвержен такой замечательной тенденции, как садизм. Изучая некоторые малоизвестные феномены, присущие шизофрении, я не обнаружил весомых подтверждений таких теорий, постулирующих, что человек - это демон, что он испытывает потребность причинять боль своим знакомым, жестоко с ними обращаться и т. д. В результате многолетней работы, направленной на выявление истоков свойственной человеку жестокости, я пришел к выводу о том, что определенные переживания, испытываемые ребенком в раннем возрасте, обусловливают ярко выраженное недоброжелательное отношение к окружающим. А если ребенку удается избежать таких переживаний, то элемент недоброжелательности в структуре его отношений будет занимать отнюдь не центральную позицию.

Формирующийся на основании детских переживаний паттерн выглядит примерно следующим образом: когда дети испытывают потребность в заботе, они предпринимают действия, благодаря которым эта потребность уже однажды была реализована, но то обращение, которое они получают, вызывает у них тревогу, а в некоторых случаях даже боль.

Ребенок, вероятно, обнаруживает, что проявление потребности в заботе, адресованное значимому лицу, часто оборачивается переживанием дискомфорта, тревоги, ребенок становится объектом насмешек и т.д., он чувствует себя побитым в переносном, а иногда и в прямом смысле слова. В такой ситуации ход развития искажается и, испытывая потребность в заботе, ребенок предвосхищает тревогу или боль. Он понимает, что ему совершенно невыгодно демонстрировать потребность в заботе и ожидать ее проявления со стороны окружающих его значимых фигур, и начинает выражать нечто иное; этим чем-то иным и становится недоброжелательное отношение, которое было бы оправданно, окажись он в стане заклятых врагов. В результате по прошествии нескольких лет, вступая в ювенильную эпоху развития, когда окружающие практически лишены возможности относиться к нему с заботой и нежностью, он, если можно так выразиться, мстит им за это путем демонстрации своего агрессивного отношения. Так развивается сложившееся ранее представление о том, что любое проявление потребности в заботе и т. д. неизбежно вызывает боль или тревогу. Другое приобретение - недоброжелательность как доминирующий аспект отношения к жизни, как величайшая проблема, препятствующая интерперсональным взаимоотношениям - тоже является производной этого сложившегося в детстве предубеждения.

Когда основа для недоброжелательного отношения уже заложена, дальнейшая его динамика напоминает движение по замкнутому кругу. Конечно же, это свидетельствует о неспособности родителей должным образом выполнить свои социальные обязательства и вырастить благовоспитанного, высоко социализированного члена общества. В дальнейшем эта как я только что описал, как я только что описал, тенденция развивается по принципу геометрической прогрессии. Очень часто усилия, прилагаемые родителями, с тем чтобы минимизировать или оправдать собственную несостоятельность в вопросах воспитания ребенка, приводят к дальнейшему усугублению его недоброжелательного отношения к жизни в целом - и ответственность за это в большей степени лежит на матери, поскольку едва ли возможно представить себе процесс трансформации недоброжелательности, в котором влияние матери не было бы доминирующим. Наиболее неблагоприятными представляются ситуации, когда мать крайне враждебно относится к отцу, не испытывает к нему ни малейшей симпатии и не получает удовольствия от общения с ним; в этом случае, начиная с самого детства, мать объясняет все возрастающую недоброжелательность поведения ребенка и другие подобные проявления тем, что в этом отношении он очень похож на своего отца, или на младшего брата отца, или на кого-нибудь еще. Хотя на начальных стадиях подобное поведение малоинформативно, его долговременные проявления приводят к искажению детской персонификации самого себя, превращая ее в нечто малопривлекательное, чего следует избегать и т. д., и в результате ребенок утверждается во мнении, что с ним и впредь всегда будут обращаться столь же грубо.

Даже если рассматривать ситуацию, оказывающую менее деструктивное влияние, когда недоброжелательность возникает в результате агрессивного отношения матери к ребенку, очень часто можно наблюдать вербальные проявления, принимающие весьма своеобразную форму, выражающуюся в том, что мать рассказывает тетушкам, дядюшкам, соседям и всем остальным: «Да, у него такой же ужасный характер, как у меня» или «Да, он такой непослушный, весь в меня». Следует помнить, что материнская фигура так или иначе играет очень важную роль в развитии личности ребенка - иначе и быть не может; и теперь, когда ребенок понимает, что он не может чувствовать себя в безопасности среди людей потому, что он очень похож на человека, с которым он вынужден жить под одной крышей, и из-за этого подвергается бесконечным наказаниям, его положение становится, мягко выражаясь, несколько затруднительным. У него возникает вопрос: если все это позволительно для моей матери, то почему непростительно для меня?

Позвольте мне подытожить все вышесказанное, подчеркнув исключительную важность феномена недоброжелательности. По всей видимости, это наиболее существенное нарушение, возникающее в детский период развития личности, так как «злобное» - как его часто называют - отношение, прямое следствие недоброжелательности, является главным негативным фактором, блокирующим полезные переживания, которые могли бы внести существенный вклад в процесс личностного становления на более поздних его стадиях. На второй стадии развития личности, у ребенка начинает закладываться фундамент отношения к значимым фигурам, старшим и т. д. Ребенок нередко научается успешно обходить ситуации, сопровождающиеся тревогой и страхом, - под словом «успешно» я подразумеваю, что он никогда не чувствует себя слишком хорошо и что эти пути избежания нежелательных ситуаций не обеспечивают его информацией в объеме, необходимом для процессов предвосхищения. Таким образом, можно говорить о возникновении серьезного нарушения в структуре так называемого фундаментального интерперсонального отношения; в нескольких словах суть этого нарушения - недоброжелательности - и его проявлений в жизни ребенка можно сформулировать следующим образом: давным-давно все было очень мило, но лишь до тех пор, пока я не встретился с людьми.