Переживание одиночества *

Прежде чем приступать к обсуждению этой темы, мне хочется рассказать вам об истории развития мотивационной системы, лежащей в основе переживания одиночества.

Итак, одиночество, несомненно, выделяется из всех человеческих переживаний выдающейся невразумительностью всего, что о нем говорят.

Несмотря на то, что я всеми силами пытался донести до вас исключительную нежелательность чувства тревоги, мне кажется уместным, и в этом я, очевидно, найду поддержку у англоговорящего населения всего мира, дать вам возможность составить ясное представление о сути переживания одиночества. Мне кажется, что наиболее полно пояснить, почему я считаю этот компонент личности чрезвычайно важным, можно, рассмотрев различные мотивационные системы разных эпох развития, вносящие свой вклад в переживание одиночества. Первым из компонентов, в конечном итоге складывающихся в переживание истинного одиночества, насколько я знаю, является возникающая в период младенчества потребность в контакте. Этот компонент, вне всякого сомнения, включает в себя группу аспектов зависимости, характеризующих младенчество, которые можно объединить в общее понятие потребности в заботе. Эта потребность остается и в детстве. И уже в детстве мы видим элементы того, что непременно выльется в переживание одиночества, проявляющееся в потребности участия взрослого в действиях ребенка. Вероятно, из этих действий и появляются экспрессивные игры, в ходе которых еще очень маленький ребенок научается выражать эмоции, добиваясь успеха и терпя неудачи в избежании тревоги или усилении эйфории; различные мануальные игры, способствующие развитию координации, и т. д., и, наконец, вербальные игры, тренирующие навыки использования компонентов речи для получения удовольствия, что в дальнейшем постепенно приводит к взаимообоснованности речи. В ювенильной эре мы встречаем компоненты того, что со временем превратится в одиночество, в форме потребности иметь приятелей; а на более поздних ее фазах оно предстает перед нами в виде феномена, который мы раньше не обозначали таким термином, но знакомого каждому из нас по собственному опыту, - в виде потребности в принятии. Другими словами, многие из вас на ювенильной стадии развития приобрели горький опыт, связанный с приятелями, товарищами или одноклассниками, лучшим названием которому, вероятно, будет «страх остракизма» - страх, что никто из тех, кто служит вам образцом для подражания, не отнесется к вам с симпатией.

Предподростковая стадия характеризуется появлением последнего компонента этого воистину ужасного переживания одиночества - потребности в близких взаимоотношениях с другим человеком, которого можно описать или охарактеризовать как товарища, друга или любимого, т. е. потребность в наиболее близком взаимообмене, предполагающем удовлетворение и безопасность.

Переживание одиночества, практически полностью блокирующее процессы вспоминания, как феномен возникает только в предподростковом периоде развития и впоследствии может проявляться на протяжении всей жизни человека. Но, предложив вам схематичный набросок структуры компонентов, образующих этот побудительный импульс, надеюсь, я прояснил, почему движущая сила данной системы позволяет интегрировать интерперсональные ситуации даже в условиях сильной тревоги.

Хотя на всем протяжении нашего экскурса в теорию развития личности мы ни разу не затрагивали ничего, что могло бы нейтрализовать действие системы самости, сейчас настало время поговорить именно об этом: испытывающие одиночество люди ищут общения, даже если это сопряжено с сильной тревогой. Когда из-за отсутствия общества человек интегрирует ситуацию, невзирая на переживание более или менее интенсивной тревоги, зачастую обнаруживаются признаки серьезного нарушения личностной ориентации. Не забывайте, что речь идет не об ориентации во времени или в пространстве, как это принято рассматривать у психиатров, а об ориентации в среде. В разговоре о ювенильной эре развития я уже излагал свое видение понятия ориентации в среде. Нарушенная ориентация может быть обусловлена, скажем, недостатком первичного опыта, необходимого для адекватной оценки значимости той или иной ситуации, за исключением ее роли в избавлении от одиночества...

В полной мере человек начинает испытывать одиночество в предподростковой эре, и в дальнейшем это переживание остается относительно неизменным на протяжении всей его жизни. Каждый, кому доводилось пережить это чувство, с удовольствием обсуждает этот опыт лишь в самых расплывчатых и абстрактных терминах. Но заставить человека вспомнить, что он чувствовал и что делал в моменты ужасного одиночества, сложнейшая задача, которую каждый раз приходится решать психиатру в процессе терапевтической работы. Другими словами, тот факт, что одиночество стимулирует интеграцию ситуации интерперсонального взаимодействия даже перед лицом сильной тревоги, красноречиво свидетельствует, что переживание одиночества для человека еще мучительнее, чем тревога. Даже несмотря на то, что с самого раннего возраста все мы демонстрируем поразительную способность испытывать страх перед предметами и событиями, таящими в себе опасность для жизни, и, кроме того, уже на самых ранних стадиях проявляем поразительную чувствительность к значимым для нас людям, только по достижении предподростковой эры развития личности наша величайшая потребность во взаимодействии с другими достигает такого масштаба, что страх и тревога не в силах перебороть нетерпение в ситуациях, хотя бы отчасти способствующих избавлению от одиночества. До вступления в предподростковую эру подобные проявления у человека отсутствуют.