Характеристики горя

Линдеманн выделяет 5 характеристик, свойственных людям, переживающим утрату (физическое страдание; поглощенность образом утраченного; вина; враждебные реакции; потеря прежних естественных моделей поведения). Кроме того, он добавляет еще одну характеристику, связанную только с психологическим видом утрат и свойственную «пациентам с пограничными патологическими реакциями», которая может быть не столь заметной и бросающейся в глаза, но исключительно важной для понимания состояния горюющего: это появление у него черт личности умершего или симптомов его терминального заболевания.

Рассмотрим характеристики горя более подробно[174], выделив психологическое страдание в отдельную характеристику.

? Физическое страдание. Оно проявляется в виде постоянной физической усталости (хочется сесть, желательно лечь и не двигаться) и даже в физических болевых ощущениях в теле.

Для него характерны также приступы удушья: ощущение, что трудно дышать. Человек хочет вздохнуть, но не может, дышит поверхностно, периодически глубоко вздыхая.

Физическое страдание выражается и в проблемах с аппетитом. Чаще всего это отказ от еды; клиенту кажется, что, если он поест, его стошнит. Очень часто вместо еды люди пьют только кофе с молоком.

Реже наблюдается неразборчивость и обильность в пище как невротическая реакция. В этом случае человеку все равно, что есть: открывается холодильник – и сладкое, соленое, кислое, горькое поглощается вместе без разбору.

Может измениться сон. Либо постоянное желание спать, либо, наоборот, нарушения сна или даже бессонница. Последнее может иметь самые неблагоприятные последствия, поскольку горюющий не отдыхает от своего возбужденного и напряженного состояния и постоянно чувствует себя уставшим, что еще более усугубляет его общее состояние.

? Психологическое страдание проявляется в виде эмоционального напряжения и душевной боли.

Как обсуждалось в главе про кризисы и про суициды, когда человек страдает физически, это, несомненно, очень тяжело, но сознанию намного проще понять происходящее, если есть ясность и конкретность: «у меня болит рука» или «мне не вздохнуть».

А когда плохо душе?.. А где находится душа? И вообще, что это такое? В этом случае сознание заходит в тупик.

И боль от самой ситуации потери часто усугубляется страданиями от непонимания своего состояния, которое пугает и может возникнуть ощущение, что «ты сходишь с ума».

Горюющие также могут локализовывать свою боль в теле посредством причинения себе увечий (подробно мы рассматривали это при описании общих характеристик суицидального поведения).

? Поглощенность образом утраченного. Что бы ни делал человек, с кем бы он ни общался, его фокус внимания всегда находится в одной точке. В голове постоянно присутствует образ того, что он потерял (человека, работу, физическую способность, смысл, материальный объект и т. д.). До мельчайших подробностей вспоминаются сам процесс потери (как это произошло) и события, с ним связанные. Все мысли, чувства, волнения обращены именно к этой точке. Все подробности, все детали будут переживаться десятки и сотни раз.

Помните, когда мы говорили о кризисах, мы говорили о том, что на стадии тревоги стрессовый фактор становится преследующим? Человек застревает в одной точке. Он не может и встать в позицию наблюдателя.

…Мы поехали с мужем на дачу. Мне нужно было на работу в понедельник, и я решила ехать в воскресенье вечером. А у него был отгул, и он сказал, что поедет на день позже. Я уговаривала его поехать вместе. А он сказал, что на даче всегда много работы и ему надо что-то вскопать. Я уехала. В понедельник он не приехал. Мне позвонили соседи и сказали, что у него был сердечный приступ, они вызвали «скорую», но когда она приехала, ничем помочь не смогла…

Горюющий может вспоминать этот эпизод десятки раз: часами, днями, иногда месяцами. Неоднократно подробно рассказывать близким или консультанту события одного или нескольких дней.

? Чувство вины. Горюющий пытается отыскать в предшествующих утрате событиях и поступках то, чего он не сделал. Малейшие оплошности, невнимание, упущения, ошибки преувеличиваются и способствуют развитию идей самообвинения.

– Я думаю, что это из-за меня он умер. Если бы я тогда осталась на даче или уговорила его поехать со мной в город – этого бы не произошло. Все было бы по-другому.

Горюющий может быть наполнен идеями самообвинения, но стоит ли его в них разуверять? Чужое мнение обычно не столь сильно интересует человека, поглощенного своими чувствами. Трудно сказать, какой эффект могут произвести слова родственников или психолога-консультанта о его невиновности и философские размышления о том, что на ход событий иногда бывает трудно повлиять. Одного это поддержит, другой же может разозлиться и разорвать контакт. Поэтому реакции консультанта на чувство вины горюющего должны быть исключительно деликатны: ни в коем случае нельзя способствовать развитию идей самообвинения, но и активно разуверивать клиента в том, что он считает правдой для себя, также некорректно.

? Враждебные реакции. Наряду с идеями самообвинения могут присутствовать и агрессивные мысли, чувства и поступки. Нередко о том, что произошло и как произошло, клиент говорит со злостью и раздражением. Человеческая природа такова, что обычно для выражения этих сложных чувств нужен какой-то канал.

Обычно из всего мира в целом выделяется кто-то конкретный, кому можно передать ответственность за произошедшее. Реже объектом обвинения становится «весь мир», «все люди».

– Конечно, я виновата в том, что произошло, это так. Но соседи… я думала, что у нас хорошие соседи… а они оказались такими бездушными! Знали ведь, что меня нет! Нет бы зайти и просто узнать, как у него дела… Конечно, вечером они зашли, но ведь было уже поздно! А врачи… У нас такая медицина ужасная, чего и желать… ехали так долго… Муниципалитет тоже виноват. Все ворюги! Не построили нормальных дорог. Может, «скорая» и доехала бы быстро, но дороги плохие, везде кучи песка, указателей нет…

Случается, что агрессия может быть направлена и на ушедшего:

– Нормально, да? Умер! Ему теперь все равно: пеленки не стирать, долги не отдавать. А мне детей на ноги поднимать. Где я сил и денег на все это возьму… Как я буду все это делать?!

Эти враждебные реакции с переходом на личности и с передачей ответственности могут быть обращены и к родственникам, и к психологу. Очевидно, что причина этого – состояние отчаяния и раскол во взаимоотношениях с миром. Кажется, что мир плохой, несправедливый, и поэтому все остальные плохие тоже. Понимая это, при общении с горюющим в таком состоянии ни в коем случае не стоит личностно реагировать на подобные провокации.

? Идентификация с утратой характерна только для психологических потерь (данная черта не является актуальной для социальных, духовных, материальных и т. д. видов утрат). Как правило, она является следствием поглощенности образом утраченного.

В высказываниях и поступках горюющего могут прослеживаться черты, ценности, поведение умершего и даже смена образа жизни, чтобы быть «таким, как он». Так, например, сын безвременно погибшего поступает в морское училище, чтобы сделать военную карьеру и продолжить дело отца, хотя при его жизни не хотел быть военнослужащим. Идентификация может происходить как с его психологическими, так и с физическими характеристиками:

– Зачем ты отрастил бороду?

– Я хочу быть похожим не него…

Наряду с вырабатыванием «социальных» черт, которые были у ушедшего (ответственность, дисциплинированность, честность и т. д.), горюющий может формировать и недостаточно социальные:

– Почему ты все время лежишь на диване с пультом и смотришь телевизор?

– А он тоже был таким… и, между прочим, он был очень не плохим человеком.

Кроме того, идентификация с утратой может проявляться в обнаружении горюющим у себя признаков последнего заболевания ушедшего, а также страха уйти тем же способом, что и он (он умер от разрыва сердца, и я боюсь, что это произойдет со мной; его сбила машина, собьет и меня; погиб при пожаре – боюсь пожара и т. д.).

Клавдия жила в небольшом городе под Санкт-Петербургом вместе с мамой, отчимом и сестрой (на два года младше ее), училась в последнем классе. Не так просторно, конечно, но им было уютно в трехкомнатной квартире: у мамы с отчимом была отдельная комната, у Клавдии с сестрой – по своей.

Однажды пришло сообщение о том, что у их дальней одинокой родственницы, живущей в деревне, обнаружили рак груди. Родителями было принято решение пригласить ее жить к ним в семью: «Ничего, потеснимся, зато доброе дело сделаем».

Необычность этой ситуации состояла в том, что бабушку подселили в комнату к Клавдии, которая впала в сильный стресс из-за того, что оказалась в комнате с абсолютно незнакомым ей человеком. Самыми тяжелыми были вечера, когда бабушка (которой самой было очень неловко в этой ситуации) в комнате совершала интимные гигиенические процедуры, и Клавдия становилась их невольной слушательницей, а иногда и зрительницей.

Ни на какие уговоры переехать в комнату к сестре, никто из родственников почему-то не пошел. Впрочем, отчим предложил сделку: если Клавдия заканчивает школу с золотой медалью, она может рассчитывать на имеющуюся у семьи в городе однокомнатную квартиру. Девушка сделала невозможное и не только получила медаль, но и поступила в вуз.

Бабушка умирает. Ситуация как бы разрешается. Клавдия учится в институте и имеет свою собственную квартиру. Но несколько месяцев сильного стресса не прошли бесследно. Каждый вечер она раздевается сверху, подходит к зеркалу и пристально осматривает грудь, трогает, ощупывает. Она начинает читать об онкологии. Она ждет. И ее основной задачей является не пропустить. Она убеждена в том, что у нее тоже рак. И что его надо распознать на ранних стадиях…

? Утрата прежних естественных моделей поведения. Пребывание в остром горе, состоянии захваченности чувствами, умственной дезорганизации, оказывает влияние на всю жизнь человека. Его привычный образ жизни рушится, он уже не способен жить как раньше. Горевание влияет на социальные связи и отношения с близкими. Особенно во время острого периода, человек может стать более дистанцированным. В состоянии сильной поглощенности чувствами хочется, чтобы его никто не трогал, не занимал разговорами. Снижается количество социальных контактов, потому что на их поддержание сил нет.

В связи с переживанием горя качество жизни, поведение клиента, образ его мыслей также могут очень сильно меняться. Несомненно, степень изменений зависит от особенностей его личности и значимости утраты. Этот период может быть временным – оправившись, он возвращается к своей обычной жизни.

Для горюющего переживание утраты – это коренное изменение внутреннего мира, из которого он выйдет совершенно другим: с иными ценностями, иным взглядом на мир.

По мере выхода из этого состояния человек заново учится жить, каждый по-своему. Он может заново вспоминать, как готовить суп, общаться с людьми или ходить на работу.

Рассмотренные характеристики горя (за исключением идентификации с утратой) присущи всем видам утрат: психологическим, социальным, физическим, духовным и т. д. Очевидно, что в определенном случае удельная доля каждой из этих характеристик будет разная, и проявление этих характеристик тоже будет разным.

Если человек имеет склонность обвинять других, скорее всего, это проявится и в данном случае. Хотя способы обвинения также будут зависеть от особенностей личности и выражаться характерным для нее способом (от тихого раздражения до открытого злобного нападения). У одного человека произойдет идентификация с утратой, у других – нет.

И тем не менее сходства в переживании потери дают людям возможность понять друг друга и оказать психологическую помощь и поддержку:

– Вы никогда не сможете меня понять! Вы не теряли сына!

– Да, это так, но в моей жизни было достаточно других потерь. И это дает мне возможность хотя бы примерно понять ваше состояние.