ПРИМЕР № 60 (продолжение). НЕВРОТИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ - СПОСОБ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ПОТРЕБНОСТИ В НАПРЯЖЕННОСТИ
ПРИМЕР № 60 (продолжение). НЕВРОТИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ -
СПОСОБ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ПОТРЕБНОСТИ В НАПРЯЖЕННОСТИ
Если посмотреть на невротическую симптоматику как на проявление напряженности, вызывающее ту же напряженность, как на страдание по поводу собственного страдания, понять ее как реакцию на адекватную реакцию на объективные обстоятельства, если взглянуть на невротическую симптоматику как на напряженность, себя сохраняющую, развивающую и усиливающую, напряженность, самоусиливающуюся на биологическом, индивидуально-психическом, личностном уровнях и так удовлетворяющую потребность в сохранении эмоционального тонуса, в нервной, вегетосоматической активности, то станет понятным и ремитирующий характер течения невротической симптоматики, и явления психической гипэстезии после кризов фобий, и тягостное состояние дереализации, деперсонализации, потери чувства реального.
Если посмотреть на невротическую симптоматику как на суррогатный способ удовлетворения потребности в напряженности то станут понятными и ощущение бесценности, бессмысленности жизни, и идеи о бессодержательности человеческого существования, переживаемые выздоравливающими от неврозов развития вскоре после полной дезактуализации или исчезновения невротической симптоматики, но до того, как выздоравливающего захватила жизнь. До того, как жизнь с ее реальными проблемами вызвала уже не самоподстегивающуюся взвинченность, но продуктивно направленную, необходимую после привычно долгого невроза (как и после реализации продуктивного творческого подъема!) напряженность.
В этом состоянии тягостной неудовлетворенности потребности в напряженности возникают суицидальные тенденции, страх сумасшествия, ярчайшие обострения невроза.
Уметь провести пациента через это состояние “невыносимой пустоты” - значит уметь вылечить невроз окончательно. Не его симптоматику, а личность. Значит, научить сохранять здоровье.
Именно в этом состоянии для выздоравливающего от длительного невроза становятся по настоящему актуальными вопросы об утраченной, прежде демонстративно “выброшенной из головы” любви влюбленности, о смысле собственной жизни и человеческого развития вообще, об ответственности, об основных отправных точках для выбора своих направленностей, о главных ценностях.
На даче с осени вдруг воцарит покой.
Гниющих листьев запустенье.
Как полоумный страж слепой,
Замок. Блестит, храня сиденье
От стула, старую кровать
Без сетки, дрань из одеяла.
Да кучу мусора - не мало!
Бедняге век перебирать...
Дом оголен и в просветленьи
Вкушает мудрость докторов,
Что лето бред и прегрешенье
И только праведный - здоров.
Здоров, а лето заблужденье
Цветенья, щебета, плодов,
И беготни весь день, и бденья
Таких протяжных вечеров.
Здоров, а лето-прегрешенье,
Но ветер будит вновь и вновь
В нем эха долгое смятенье,
Как жизнь, как стоны, как любовь.
Здоров, но почему-то снится
Ему в спокойствии пустом,
Как в эти стекла билась птица,
С жары впорхнувшая.
Потом Дом, испустив тот грешный вздох,
Затих, покоем усмиренный,
Теперь уж больше не влюбленный.
Остужен, праведен, заглох.
Так мы от смуты наважденья.
Вновь веруя в грехи свои,
Сбегаем в тишь выздоровленья
От слез, от жизни, от любви.
* * *
Вновь этот зов. Смятенье немо. Слова
Не отыскать. Зудящий мозг забыл
Слова, и их - моей тоски полову
Тоска же размела, и волю стон добыл.
Наверно это бред. Ведь днем, когда я с вами,
Я жизнь свою меж вас не дорого ценю,
Но поздно. Я один. Ночь без голосований.
Мой выбор, риск, пусть бред, мой страх влечет к огню.
(1977 г.).