КОММЕНТАРИЙ

КОММЕНТАРИЙ

Именно потому, что последствия вытормаживающего чувство выбора сказываются вполне только по мере полного формирования потребности в биологическом плане и после последовательного вытормаживания соответствующей деятельности последующими встречами с досягаемыми “объектами потребности”, именно поэтому заметными они бывают первые дни и потом только через месяцы и годы, в результате последовательного вытормаживания соответствующей деятельности и индуцируемого этим торможением усиления тормозящей мотивации, то есть в данном случае демонстративной, изначально сознательно выстраиваемой деятельности.

Я сознательно для наглядности изложения сместил во времени даты этих фотографий и промежуток между ними.

“Опустошенная, она желала смерти!” - часто именно так переживается желание убежать, спрятаться, не помнить, не знать того, что было, поверить, что не было, дереализовать живой факт жизни, а вместе и реальную жизнь целиком. Вживание “в образ” приводит некоторых истериков к демонстративным, часто достаточно опасным, попыткам к самоубийству . Так, что, хоть и очень редко, они иногда и в самом деле кончаются гибелью.

В действительности же, истерик жаждет жить, но не умеет найти оправдывающей жизнь вообще и свою в данных обстоятельствах “мотивации”, убедительной для его сознания.

Не умея найти позволяющих остаться живым оснований, он сохранение жизни воспринимает, чуть ли ни как предательство себя и непоследовательность.

Вместо отвергания своего, объективно неоправданного внутренней необходимостью выбора, истерик отвергает себя и жизнь. Требуя ее (жизни) оправдания перед его идеей, оправдания желания жить логикой, а не служения логики, идеи, разума этой жизни, которая и есть он в действительности.

Для него первична идея, разум, и вторична материя, жизнь, в которой его душа формируется.

Мы здесь говорили о непреднамеренном, вызванном шокирующими обстоятельствами, тормозящим инициативу, самоактуализацию и осознанную самореализацию, выборе у женщины.

В нашем примере следствием такого выбора оказалось торможение запретной, осуждаемой, социально отвергаемой (по детскому ощущению тринадцатилетней девочки) естественной сексуальной деятельности (для которой она в момент “пуска” выбора ни социально, ни даже физически еще не созрела). В результате на сознательном уровне обесценились ее непосредственные, живые проявления и объекты (сигналы), вызывающие такие проявления.

Это значит, что биологически и индивидуально значимые сигналы (объекты соответствующей, формирующейся потребности), больше не признаются женщиной достаточно значимыми, чтобы она могла позволить себе, соответствующее им сознательное поведение. Далее игнорируется и не осознается их индивидуальная значимость, и эмоциональное реагирование на них не замечается или не ставится в связь с ними. Сигналы принимаются за безразличные, не имеющие сигнального значения. Далее не замечаются или не ставятся в связь с биологически значимыми сигналами вегетативные реакции на них.

Но сознательному контролю подвластно только поведение, речь, грубая пантомимика и, частично, дыхание.

Формирующаяся сексуальная потребность, оставаясь несознаваемой, тем не менее, все более настойчиво требует реализации. Это значит, что ее биологически (безусловно) значимые объекты (сигналы) вызывают все более яркие, выраженные вегетативные и эмоциональные сигнализируемые реакции. На основе этих объектов, формируются все новые индивидуально значимые их сигналы.

Не сознаваясь в качестве биологически и индивидуально значимых, эти сигналы, тем не менее, вызывают сигнализируемые реакции.

Реализуясь импульсивным, неконтролируемым сознанием поведением, эти реакции отчуждаются от собственного произвола, от своей инициативы. Они либо игнорируются, либо относятся на счет обстоятельств, на счет “заставившей” чужой инициативы ложно обосновываются, в крайних случаях даже по-бредовому. Но никогда эти, сигнализируемые реакции не осознаются в качестве проявлений собственных желаний, а реализующее их, импульсивное поведение, как поведение, осуществляющее свои желания.

В тормозящем инициативу выборе за свое Я и “точку отсчета” в осознании, в качестве “своего” и “не своего” - “сделанного”, “навязанного”, принимается одобряемое воспитателями, интериоризированный сгусток одобряемого ими, то есть уже известный нам Я-идеал.

Все действительно свое, то есть отношения - сигнализируемые реакции, вызываемые биологически и индивидуально значимыми сигналами, не признанными одобряемыми (до того как они вызвали соответствующее им реагирование), признается чуждым Я.

Эмоциональные состояния, вызванные удовлетворением или неудовлетворением неосознаваемых, неодобренных Я-идеалом потребностей, тоже признаются чуждыми Я -“сделанными”. На худой конец, переживаются проявлением болезни.

В конечном итоге, все деятельности, возникшие по несознаваемым, не одобренным предварительно причинам, деятельности, не организованные демонстративно, как бы по предварительному сценарию, на основе уже сознаваемого образа себя - Я-идеала, все недемонстративные деятельности, если они не принимаются чисто биологическими (не имеющими отношения к душе), после тормозящего инициативу выбора либо игнорируются, либо в произвольных проявлениях тормозятся, либо отчуждаются от произвола своего Я и ложно обосновываются одобряемыми поводами.

Каких бы потребностей ни касался тормозящий инициативу выбор, он на сознательном уровне обесценивает все проявления первого Я и отвергает значения сигналов, мотивирующих деятельность этого первого (неосознанного) Я, отчуждает инициативу, первое Я индивида от произвола второго (осознанного) Я.

Вытормаживание одних проявлений инициативы, обесценивание и отчуждение их на осознанном уровне ведет к последующему вытормаживаннию, обесцениванию других ее проявлений, всего непосредственно эмоционального, недемонстративного, имеющего ту же эмоциональную окраску сознательной незапрограммированности, импульсивности, естественности, что и выторможенная деятельность.

Биологически значимые сигналы обесцененной, выторможенной деятельности вызывают вегетативные реакции, причины которых не сознаются. Это настораживает, пугает, побуждает искать заведомо ложные объяснения (верное понимание уже отвергнуто), обуславливает невротическое эмоциональное реагирование и поведение.

Игнорируемые вегетативные проявления, сигнализируемые несознаваемыми сигналами отвергнутой выбором деятельности могут становиться причиной и содержанием психосоматических заболеваний. Нереализуемая в поведении, эмоциональном реагировании и неосознанная неудовлетворенность может реализоваться психосоматическим страданием, искажать нервную и психическую активность.

В зависимости от степени вытормаживания, неполадки будут касаться вегето-соматического, эмоционально-вегетативного, эмоционально-психического, поведенческого, сознательного регистров деятельности индивида и активности его организма.

Невротическое и психотическое реагирование может стать индивидуальной вторичной реакцией на любые из проявлений страдания.

Игнорируемые, обесцененные объекты отвергнутой выбором потребности, вызывая сигнализируемые реакции без подкрепления удовлетворением, начинают вызывать извращенное реагирование на них. От сознательно неприемлемого, чрезмерного влечения к ним, до негативноагрессивного отношения. От выпадания сигнализируемых функций, до действительного безразличия, когда деятельность выторможена полностью и потребность изжита. При непреднамеренном выборе последнего обычно не происходит, так как “неподкрепление” не постоянно и перемежается “случайным” и несознаваемым удовлетворением.

По мере взросления девушки, общественное окружение все более настойчиво требует от нее выполнения социальных функций женщины. В современном обществе возможность их выполнения ставится в связь с наличием естественных сексуальных потребностей. Одобряемым становится теперь иметь соответствующую потребность и уметь ее удовлетворять.

Неумение нуждаться в сексуальном партнере и удовлетворять эту потребность грозит невозможностью осуществить одобряемую социальную функцию, то есть грозит неудовлетворением потребности в одобрении и множества других социогенных потребностей.

Такая угроза побуждает к опережающей проблематичное (то ли произойдет, то ли - нет!) растормаживание отвергнутой потребности, демонстративной, все более изощренной “игре” в сексуальность “как у всех” и рождает все больший подспудный страх собственной фригидности.