ПРИМЕР № 107. А ЗА ЧТО МЕНЯ ЛЮБИТЬ?!
ПРИМЕР № 107. А ЗА ЧТО МЕНЯ ЛЮБИТЬ?!
Девушка создает себе синтетический образ эдакого, специально для ее нужд предназначенного, принца. Будто он не имеет в жизни иных смыслов, кроме как, под стать доброму “фею”, принимать нафантазированные ею облики. Пылать нужными ей желаниями и являться во всеоружии своего актерства в нужный ей миг. Естественно, при этом никаких своих особенностей (говорят”недостатков”) не иметь.
Когда ее неутоленность становится наконец неудержимой, остается только, чтоб Он “чуть вошел”, а Она” вмиг узнала.”
“Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!”
(A.C. Пушкин.)
Он может быть кем угодно. Надо только, чтоб его явление пришлось именно на этот миг. А тогда уж:
- Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу!
А он - иной. Даря своим признанием свои собственные грезы, но весь жар неутоленных потребностей направляя на него, она, естественно, вызывает отклик, соответствующий этому жару, сулящему полное его признание. Пропорционально чувству же она, как сомнамбула, его не не видит, не слышит, не чувствует. Не знает. Мало того - не хочет знать. Она ощущает его и хочет ощущать лишь таким, какого предвкушала. И любит... собственное предвкушение.
Захваченный тем же особым состоянием он игнорирует ее.
И они влюблены! Каждый в свою химеру. И со всей переполненностью нуждой в признании ласковы друг с другом. И друг другом совсем... не интересуются!
И вот наступает миг когда, несколько утоленные этим вместе переживаемым чувством к самим себе или к несуществующему, они, наконец, пробуждаются...
И впервые они замечают реальный факт присутствия друг друга в реальном времени и пространстве.
Естественно, что связанные теперь общей радостью и отдельными надеждами друг на друга они еще совсем не встречались, незнакомы.
Оказывается стремление получить признание было и было обоюдным. А самого признания не состоялось. И состояться не могло.
Оказывается, что, когда она, ощущая себя, наконец, признанной, расцвела в совершенной нестесненности своих импульсов, она не заметила его восхищения ею. А в ее грезах он ее не видел, как и она себя! А она только в грезах себя и знала.
Оказывается, что, когда он распрямился во всей своей бережной и свободной мужественности, ни она, ни он его настоящего не заметили. Оба пребывали в иных мирах.
Хорошо, если чувство, пережитое вместе, даст им сил и смелости на открытие, что ведь он с ней, а не ее принц с его мадонной причинили друг другу прожитую радость. Хорошо, если это открытие побудит к последующему знакомству. Станет основой взаимного признания, любви, открытия себя и друг друга в реальности. Откроет им саму эту вне их и в них существующую реальность.
А если нет?
Разочарование оказывается пропорциональным надежде. Для нее он, для него она, станут сигналами непризнания, боли, надолго затормозят самореализацию. Эту боль и разочарование они как нажитый “опыт” понесут дальше.
- Все они такие!
- Никому нельзя верить!
- Всем им одного и того же надо! -...и так далее.
Пошлостей, выдаваемых за житейскую мудрость, такие
разочарования породили бездарное множество.
Чаще же случается ситуация, когда и он и она просто играют известный, скучный спектакль, по подсказанному фантазией каждого сценарию. И он и она, иногда не случайно заметив друг друга, сразу, со все нарастающим нажимом стараются “отрепетировать” друг друга в соответствии со своим замыслом.
Иногда, чтобы заполучить друг друга, пытаются играть по угадываемому сценарию партнера. Чувствуя при любом результате игры себя все более непризнаваемыми, совсем вживаются в неестественные для них роли, зачеркивая себя. Устают играть. Сосуществуют. И расходятся с разочарованием в друг друге. И (это самое трагичное) с глубоким, возросшим чувством своей малоценности, неудачливости, ощущением себя нелюбимыми, никому не нужными, непризнаваемыми.
- Не смог я стать таким, каким должен был быть!.
- Не сумела я до него дорасти!
- Видно уж такая я несчастливая!
- За любовь надо бороться, а я не смог заслужить ее любви!
- А за что меня любить?!...