ПРИМЕР № 71. МУЖЧИНА НЕУДОВЛЕТВОРЕН ВСЕГДА, КОГДА...
ПРИМЕР № 71. МУЖЧИНА НЕУДОВЛЕТВОРЕН ВСЕГДА, КОГДА...
Например, часто ли информированы мужчины о том, что только физиологический оргазм обычно не удовлетворяет их сексуальной потребности, порой увеличивает неудовлетворенность. Часто ли знают они, что дело и не только в удовлетворении мужчины оргазмом женщины. Многие ли из мужчин не смутно предчувствуют, а отчетливо сознают, что необходимым условием удовлетворения их сексуальной потребности в отношениях с женщиной с периода психологического отрочества стало ее признание. Ее свободный личностный выбор, ее взаимность, ее нужда в нем, и не вообще, а в любой конкретный момент отношений.
Сексуальные потребности очень часто не осознаются. Неверно осознаются. Демонстративно разыгрывается их наличие. Тогда за демонстрацией скрывается страх их отсутствия. А уже только за этим страхом действительная, в чувстве неосознаваемая, в реализации неумелая, прячется “за семью засовами” недемонстративная сексуальная потребность. Потребность, так часто при неудовлетворенности причиняющая истерию и не только невроз, но и истерическую жизнь.
Так, наконец, мы подошли к последнему в нашем перечне проявлений недостаточной сформированное™ потребности в напряженности.
6. Легкое прекращение осознания прежде известных потребностей, легко возникающая иллюзия утраты потребности, иногда называемая “вытеснением”.
ПРИМЕР № 72. КОГДА ПИШУТ СТИХИ...
“Я пережил свои желанья,
Я разлюбил свои мечты;
Остались мне одни страданья,
Плоды сердечной пустоты.
(A.C. Пушкин 1821 г.)
1821 год. Значит, это написано человеком в 22 года!
Здесь эти строки я привел не для иллюстрации тягостности чувства потери привычной напряженности. И не с тем, чтобы высказать мнение, что так болезненно и искрение, как тяжелейшая утрата, переживается обесценивание свойственных юности, пропорционально таланту нафантазированных, химер. Химер, воспринимавшихся единственной реальностью, и только вследствие погружения в живую действительность, понимаемых, как ее плоские и бестелесные, блеклые подобия.
Я обратился снова к A.C. Пушкину потому, что очень похоже переживается иллюзия утраты потребностей, ощущение потери желаний.
Когда потребностей не стало уже не пишут стихов, утрата потребности такой же покой, как и их удовлетворение.
Не имея прочно сформированной потребности в сохранении осознанной напряженности: не принимая тревогу, боль, тоску, печаль, как такую же необходимость, непременность и содержание жизни, что и радость, восторг, наслаждение, покой, мы стремимся избавиться от причиняющих боль, не находящих возможности утоления желаний (то есть осознанных потребностей). “Увлечься”, “отвлечься”, “внушить”, “взять себя в руки” (как и за какое место не указано), “уйти в работу”, “не думать” и прочее - все это обычные способы уйти, сбежать от самого себя, от своих желаний.
“Истреби в себе желания, но живи, как желающий”, - рекомендует один из йогов, то есть обрети свободу от самого себя и, ради этой власти над собой, живи.
Это очень интересная рекомендация. Личность ведь тоже полная соподчиненность и подвластность желаний ее целям, а вот цели разные.
Там - самоотречение, здесь - самореализация.
Там цели - вне мира, здесь цель - и мир, и ты сам.
Там совершенство владения собой (да еще какое!), чтобы прочь от реальности, здесь, чтобы в самую ее гущу, чтобы творить ее и себя.
У Йоги интереснейшая практика, великолепно разработанные и очень последовательно выстроенные средства, вобравшие тысячелетний опыт поведенческого воздействия на себя самих последователей учения, не терпящего двойственности.
Здесь я говорил о ее мистической цели.
Но вот слышишь гениальную строчку:
“Я шел, печаль свою сопровождая...” (Ш. Бодлер), - и все становится на свои места. Это уже действительные уважительные отношения со своей болью, с чувством, гнать которые - то же, что гнать из себя жизнь, выпить кровь, зажать горло...
Кроме того, что сами мы “выкидываем из головы”, не переболев, не дожив, до реализации или изживания потребностей, последние могут частично или полностью вытормаживаться и под влиянием экстренных или шокирующих обстоятельств, в результате невольного или преднамеренно производимого “выбора” (о нем будет специальный разговор).
Полное вытормаживание означает утрату потребности, то есть утрату ее объектом сигнального влияния. Он (или его отсутствие) перестает вызывать прежнюю мотивационную активность.
Частичное торможение в ряде случаев означает то же, что и при неосознании неизвестной потребности. То самое “вытеснение”, когда объект потребности на неосознанном уровне по прежнему (или сильнее) влияет на нервную и ве-гето-соматическую активность, оставаясь сигналом. Тормозится, “теряется” эффекторная, поведенческая часть сигнализируемой реакции.
На сознательном уровне объект сигналом больше не признается, воспринимается безразличным. Теряется его личностная, осознанная значимость. Формируется желаемый или пугающий, не соответствующий его значению для человека и влиянию на него образ сигнализируемого явления.
В соответствии с этим ложным образом строится поведение, которое сознанием управляется настолько, насколько оно ему подконтрольно.
Сознательно организуемой активностью и тормозится эффекторная часть активности, вызываемой сигналом. Сигнал теперь ложно осознан и потребность в нем не реализуется.
Так я понимаю этот механизм.
А вот пример.