ПОТРЕБНОСТЬ БЫТЬ ПРИЧАСТНЫМ И ПОТРЕБНОСТЬ В ПРИЗНАНИИ
ПОТРЕБНОСТЬ БЫТЬ ПРИЧАСТНЫМ И ПОТРЕБНОСТЬ В ПРИЗНАНИИ
Приобретение потребностей в другом человеке, в обществе как необходимой, своей среде, выработка потребностей в организации этой среды удобным для себя и способствующим ее благополучию образом, то есть потребности в заботе о ее пользе и об осуществлении норм, регулирующих отношения в этой среде, закономерно рождает отношение ко всему и к себе в том числе, с точки зрения пользы своей среде - обществу.
Все и сам человек, как мы говорили, уже на интуитивном уровне проверяется, с точки зрения соответствия нравственным нормам общества, человечества, с точки зрения соответствия его целям. Но теперь и с точки зрения смысла для других, конкретных людей, их живой сиюминутной нужды, сиюминутного отношения.
Тогда наряду с потребностями смысла жизни и иметь цели формируется потребность быть причастным и потребность в признании.
Собственно, потребность быть причастным - одно из проявлений потребности Смысла жизни. Они относятся друг к другу, как часть к целому. Это та же потребность быть необходимым своей среде ее созидающей частью.
Необходимость, полезность своей среде оказывается залогом нестесненной самореализации человека и становится сигналом возможности этой самореализации.
Бесполезность, ненужность своей среде сигнализирует тогда отсутствие такого залога, невозможность удовлетворения в обществе всего круга потребностей. Этим и мотивирует деятельность по достижению, получению этого залога, то есть поиски способа быть полезным и нужным причастным. В противном случае затрудняет, тормозит всякую деятельность, обусловливает жизнь на энергетически сниженном уровне.
В ходе становления потребности быть причастным, когда человек только входит в свою среду, только учится реализовать себя полезным для нее образом и позже в ходе реализации этой потребности, всегда легче осуществляется та деятельность, которая признается окружающими людьми полезной им и вызывает их поддержку, сотрудничество.
Деятельность, отвергаемая обществом, не находящая поддержки, не признаваемая людьми полезной и нужной им, всегда затрудняется.
В результате признание людей, даже одного конкретного человека, который принимается за их представителя, сигнализирует собой отношение всех. Оно становится сигналом облегченного протекания любой деятельности человека.
Непризнание становится сигналом затруднения деятельности или ее полного торможения.
Говоря точнее, признание сигнализирует поддержку и возможность реализации, а непризнание помеху, отсутствие поддержки и невозможность реализации своих нужд.
Так формируется потребность в признании, как одном из важнейших и давлеющих внутренних регуляторов всей жизнедеятельности человека.
Вы помните, что уже в период формирования первой потребности в другом человеке непризнание матерью инициативной деятельности ребенка может искажать, затруднять и приостанавливать его человеческое развитие, а ее признание обеспечивает формирование цельной личности.
Помните - “родился в рубашке!”?
Признание Человек получает, во-первых от отдельных конкретных людей. Они, будучи для него представителями человечества, своим признанием сигнализируют ему признание всего общества, всего человечества.
Важнее всего оказывается для человека признание матери, потом отца (особенно для девочки!), членов родительской семьи. Позже важно признание первых взрослых воспитателей, первых товарищей,, первого друга, первых, понравившихся представителей другого пола. Чрезвычайно признание той единственной или того единственного, в которых нуждаемся, как в самой жизни. Наконец - наших детей.
ПРИМЕР № 106. СКОЛЬКО У ВАС ЗНАКОМЫХ... ЗНАКОМЫХ ВАМ? Ведь за жизнь человек близко контактирует с очень ограниченным числом людей! Но по ним складывает свое ощущение отношения к нему “всех” и представление об этом отношении.
Под впечатлением этого отношения отдельных, значимых для него людей мнит:
- Все меня уважают!
- Все надо мной смеются!
- Меня все знают!
- Никто меня не понимает!
- По мне с ума сходили все мужчины нашего вуза!.
Иногда интересно посчитать свои знакомства с людьми.
Если учесть, что уже этот круг мы создавали не случайно, а тенденциозно, то станет ясным насколько вероятно, что наше представление об отношении к нам людей очень искажено.
Иногда два-три шлепка по нашему самолюбию, а иногда один и мы уж уверены, что “люди нас презирают”. Что “нас невозможно любить”. Что “я не создана для семьи!”...
А иногда только одного смелого мини к хорошеньким ножкам или очков в солидной оправе на мальчишеском носу оказывается достаточно, чтобы набраться самых искренних похвал нашему интеллекту. И, не имея, особенно не имея, за душой ничего, кроме этих очков или этого мини, на всю жизнь возомнить себя красавцем или умницей.
Получая признание, мы обретаем свободу и энергию реализовать признанное.
Если окружающие признают только наше трафаретное послушание или педантичную исполнительность, монотонную упорядоченность, то очень трудно не стать безликим, манекеноподобным, безынициативным занудой.
Если признают только наше показное, демонстрируемое стремление произвести впечатление, поразить, то трудно не стать оригинальничающим (не оригинальным) демонстрантом.
Только признание нашей инициативы, нашего существования не на показ, нас подлинных способствует нашему самоосуществлению, освоению творческого, ответственного способа жить.
Потребность в признании строится на основе потребности в конкретном другом человеке, в конкретном обществе. Поэтому признание того общества, потребность в котором у нас не сформирована, признание любого представителя такого общества, человека, в котором у нас нет потребности, не только не означает для нас признания - не облегчает самореализации, но часто сигнализирует непризнание людей, в которых мы нуждаемся, нашего общества и тормозит признаваемую этими чужими деятельность больше, чем непризнание своей средой.
Похвала врага, подчас, гораздо действеннее побуждает к отказу от соответствующих поступков и отношений, чем самый горький укор друга. Расположение врага отрезвляет куда сильнее, чем неприятие друзей.
В первом случае мы обесцениваем свой поступок, во втором часто обесцениваем друзей.
Так оказывается, что удовлетворяющим потребность в признании, способствующим реализации соответствующей деятельности может быть только признание тех, в ком мы действительно нуждаемся, кого сами признаем.
Не имея сформированных потребностей в других людях, в обществе, не умея формировать таких потребностей мы лишаем себя возможности получить залог нашей самореализации - признание.
Не умея нуждаться, мы лишаем себя возможности получить признание, которое облегчало бы нашу деятельность среди людей.
Не умея нуждаться и признавать другого, мы обрекаем себя на одиночество. Не умея любить, лишаем себя возможности почувствовать, что мы любимы.
И вот еще одна существенная деталь, касающаяся возможности удовлетворения потребности в признании. Реализуя по преимуществу только деятельности, признаваемые теми, в ком мы уже нуждаемся, мы научаемся признавать в других, вновь встреченных людях, только то, что способствует этим, признаваемым в себе самих, деятельностям. И в себе, и в другом мы признаем именно то, что признавали в нас. Иначе, так же, как среди окружающих нас людей, мы выделяем нравящихся и ненравящихся, так и в одном человеке (и в себе) мы выделяем признаваемое, нужное нам и не-признаваемое - вредное или вовсе безразличное, незамечаемое.
Те деятельности, которые мы признаем в себе и реализуем, мы признаем - любим в других. То, что не признаем в себе и не реализуем, то же не признаем в других. А, не признавая, затрудняем непосредственно поступком или самим отношением в роли сигнала такого поступка.
В результате, другой человек поворачивается к нам той стороной, которую мы признаем, то есть демонстрирует нам признание уже признанного нами и не вносит в нашу деятельность, в таком случае, ничего качественно нового. “Кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит он кукушку”.
Мы реагируем в другом человеке преимущественно на то, что похоже на нас, что реализуем в себе, то есть на себя самих, “всех на свой аршин меря”.
Даря признанием в другом самих себя, мы не отзываемся на отличное от нас и не умеем увидеть, почувствовать признание этим отличным от нас человеком, того в нас, что мы в себе не реализуем, не признаем, и чего на осознанном уровне не знаем.
Нарастающая неудовлетворенность непризнаваемых потребностей рождает все чаще возникающую, увеличивающуюся по интенсивности и все дольше сохраняющуюся, нарастающую напряженность, требующую выхода.
Эта напряженность побуждает нас к неосознанному поиску признания именно этих нереализуемых деятельностей. Именно признания нас в наших нереализуемых, чаще неосознаваемых неудовлетворенностях, в наших неосуществленных потребностях.
Мы ищем “любви ни за что”! Любви к нам потому, что мы есть, существуем, движемся! Мы ищем просто Любви.
Она хорошо знакома каждому в ощущениях по материнскому отношению к нам, еще совсем неоформившимся младенцам. Всех нас носила мать под грудью, всех младенцами женщина пестовала.
Но не умея принять, признать другого ни за что, мы не умеем принять нужную нам любовь к нам. Мы ее просто не замечаем. Считаем, что нас “не понимают”.