ПОТРЕБНОСТЬ ИМЕТЬ ЦЕЛЬ
ПОТРЕБНОСТЬ ИМЕТЬ ЦЕЛЬ
Включение человека в человеческую, только людям свойственную, целенаправленную активность, в труд с сознательно поставленными целями, формирует потребность иметь цели, цели, организующие деятельность и оправданные полезностью этой деятельности и ее результатов для себя или других людей.
В результате наличие цели, сама цель, любая цель, становится сигналом возможности удовлетворения каких-то (не всегда сознаваемых) потребностей человека. Имеющая цель активность, становится сигналом возможности удовлетворения.
Отсутствие цели, активность без цели оказываются сигналом невозможности удовлетворения и неудовлетворенности и тормозятся, пока не “оправданы” целью.
Характерная для трудовой, производительной деятельности необходимость иметь цели переносится человеком на всякую свою активность, в том числе и эмоциональную, и саму собственную жизнь. (В зрелом обществе человеческая жизнь является первой общественной целью!) Так тормозится всяческая самореализация без предварительно сформулированной (иногда ложной) цели. Иными словами обесценивается (и это уже на сознательном уровне) всякая импульсивная, всякая мотивационная, не осознанная в своих целях активность.
Не осознанная в своих целях мотивационная активность сознательной целенаправленной деятельностью тормозится, точнее сказать, тормозятся все эффекторные поведенческие проявления неосознанных мотиваций, конкурирующих с сознательными.
В сознательных проявлениях тормозится и потому не осознается и наше первое Я.
Целенаправленная же сознательная деятельность, сигнализируя удовлетворение, вовсе не всегда бывает полезной себе или кому-либо в действительности.
Затрудняя удовлетворение неосознанных потребностей, она нередко лишь препятствует самореализации.
Потребность иметь в качестве сигнала возможности удовлетворения цель в ряде случаев побуждает цели выдумывать, подставлять.
Такие ложные цели, оправдывающие импульсивную активность, оказываются разрешающими то или иное поведение, так как, сигнализируя возможность удовлетворения, снимают торможение соответствующих эффекторных нервных комплексов.
Активности же, реализованные импульсивно, вопреки сознательному контролю, часто отчуждаются человеком от своего произвола.
- Я не хотел!
-Так получилось!
- Нашло на меня что-то!
- Черт попутал! - и так далее.
Потребности смысла жизни и иметь цели в сознательный период жизни побуждают отказываться от деятельности (иногда необходимой), если мы не доросли до понимания ее смысла. Не имеем достаточных знаний для ее понимания. Не готовы ее понять.
Эти же потребности побуждают придумывать упрощенные или вовсе ложные объяснения своих импульсов, когда мы их не понимаем. Побуждают ко всему цеплять вопрос: “Зачем?”. Хоть часто мы просто нуждаемся в активности, ни за чем конкретным. Из потребности в активности, или “на всякий случай”.
Такое отношение часто оказывается помехой творчеству, помехой нормальной жизнедеятельности вообще. Ведь мы так мало знаем о самих себе.
Допущение возможности, а иногда необходимости действовать импульсивно, ни зачем, помогло бы в ряде случаев выйти из этого противоречия. Оно способствовало бы осознанию своих потребностей по направленности и результатам импульсивных поступков.
Ведь понятно же, что незнание чего-то не означает, что этого чего-то нет. Незнание не требует отказа от незнаемого.
Но пока мы ведем речь о потребностях, как внутренних регуляторах вегетативно-соматической и поведенческой жизни в досознательный период и вне зависимости от влияния осознания на их реализацию.
О влиянии на реализацию потребностей их осознания разговор еще предстоит.