ПРИМЕР № 48. “ДУРНЫЕ ПРИМЕТЫ” И СВОБОДА ВЫБОРА.
ПРИМЕР № 48. “ДУРНЫЕ ПРИМЕТЫ” И СВОБОДА ВЫБОРА.
Я, как и многие, не верю в приметы. Поэтому, на всякий случай, стараюсь (разумеется только перед очень существенными для моего будущего событиями, в очень важных обстоятельствах) судьбу не дразнить. Соль не просыпать, заведенный успокаивающий ритуал соблюсти во всех тонкостях (не потому, что я верю, а “просто так”) и ситуаций, названных дурными приметами, тоже, на всякий случай, не устраивать.
Словом: через порог не говори, не встречай пустых ведер, а когда черная кошка перебежала дорогу, переверни кепку задом наперед и иди смело! Но, когда идешь с девушкой и без кепки, тогда - другое дело! Будь, наконец, мужчиной и шагай через невидимую цепочку прошлых ее (кошкиных) шагов первым! Непременно хоть на шаг, на полшага, на чуть-чуть впереди девушки! Так, чтоб она (девушка) это заметила. Пусть тебе будет хуже, зато ее беда не коснется. Заклятие падает из всех, видевших путь кошки, только на первого, пересекшего его. Будь первопроходцем!
Вот однажды я и шел с девушкой, в которую был влюблен, потерять которую не хотел. Поэтому, на всякий случай, старался обходить с ней столбы вместе с одной стороны. Чтоб они нас не разделили (это дурная примета).
Вдруг, сразу, в одно мгновение все переменилось, столбы, кошки, пустые ведра, пороги, соль и прочее потеряли свою злокозненную колдовскую силу!..
Она сказала: “Со мной везет на все дурные приметы.”.
Я был влюблен. Мне хотелось, чтоб она была и оставалась причиной всех моих удач.
Я сразу вспомнил, что родился тринадцатого. Что дюжина эта “чертова”. Что мы с ним в содружестве уже потому, что свое появление на свет я почитаю чрезвычайным везением и сомнению факт этот не подлежит. А, значит, мне тоже на все дурные приметы всегда везло, везет и будет везти! На хорошие же мне просто и без дьявола везло. Как и всем людям. С тех пор мы с ней обходили столбы по разные стороны, прощались через порог. Чего мы только не делали! Правда, позади прокравшейся кошки, ей наперерез я по прежнему рыцарски шел первым (на всякий случай, ведь тринадцатого родился все-таки я, а не она). Нам друг с другом везло на все и во всем.
Вместе мы не остались по причине совершенно случайной. Так выпали карты!
Она всегда знала, что я женат и у меня двухлетний сын.
Втроем: она, жена и я, мы “договорились” остаться после развода друзьями.
Сына моего она увидела позже.
Вот тогда и приключилась эта случайность. Она разложила карты. А вы же знаете теорию вероятности. Здесь либо - чет, либо - нечет. Карты ей сказали, что “любовь моя пустая” - нечет выпал. Карты, по ее словам, не могут врать:
- Мы, -сказала она, - сильные. Мы все сможем. А как же она?! Просто сердце кровью обливается! Как же сын?!
Так мы с ней и остались. Друзьями.
С женой мы разошлись позже. Безо всяких карт. Просто обнаружив приметы того, что друг друга не любим.
Может быть приметы врут, и мы вовсе никогда друг друга и не любили? Не умели? Чего-то не знали или не сберегли?
Но с тех пор я знаю, что, не веря, как и все, в приметы, я их, сам того не сознавая, привычно боюсь. Что они сигнализируют мне, вопреки моему мысленному равнодушию к ним, необоснованную объективно, но, тем не менее, воспитанную в бытовых предрассудках, непременную и неосознаваемую мной тревогу.
С тех пор я чаще действую вопреки этой тревоге. Переделываю сигнальное значение предрассудков для себя. Накапливаю чувственный опыт их ошибочности. Но никогда больше не путаю своего мысленного знания с воспитанными во мне без моего согласия и ведома сигнальными значениями заблуждений, которых я умом не разделяю, а эмоционально, сердцем, не ведая того, боюсь. Теперь всегда веду себя с учетом этой известной мне, но по-прежнему не сознаваемой мной боязни.
Эта история с дурными приметами не только пример переделывающего сигнализируемую реакцию или сигнализируемое значение явлений влияния условий.
Это был еще и рассказ о событиях, служащих сигналами таких последствий, в объективной, независимой от индивида причинно-следственной связи с которыми эти события не стояли, не стоят и стоять не будут.
Такие явления и события, которые сигнализируют нам то, к чему они отношения не имеют, обычно называют предрассудками.
Предположим, мы обратим внимание на то, как друзья или любящие стремятся держаться друг друга. Даже не заметив столба или другой помехи на пути, они обходят его с одной стороны.
Предположим, мы заметим, что не имеющие связи друг с другом люди мало интересуются друг другом, не замечают собеседника и столб чаще обходят по разные стороны. Вовсе не нарочно, и не видя того, не зная (как и друг друга).
Предположим, что внимательный, любящий деталь, пустяк, жизнь наблюдатель, на основании таких мелочей, составил себе вероятностное впечатление, что нечаянно идущие врозь парочки, непреднамеренно обходящие столб по разные стороны, насовсем расходятся чаще, чем те, что связанные незримой нитью влюбленности, дружбы, любви идут вместе и у столбов расходятся только преднамеренно, ссорясь или испытывая связующие нити на прочность.
Предположим наблюдение верно и, с поправкой на его вероятностный характер, помогает сделать предположительные выводы об отношениях двоих и вероятных перспективах этих отношений в будущем.
Но столб то здесь причем?! Чем может он испортить отношения, которых нет? Что прибавит к существующим отношениям пугливое хождение по одну сторону от него? Ходи так или сяк, вокруг столба, отношения этим не построишь...
Поэтому, чтобы не бояться столбов и потерь, от них не зависящих, я, пока их (столбов и потерь) по привычке боялся и когда вдруг боюсь теперь, непременно хожу, испытывая судьбу, с любимыми вокруг столба врозь, с чужими - как придется. И так, пока не потеряю тревогу, пока не обрету уверенности в пугающем меня возможностью его потери необходимом чувстве.
Не верить в приметы вовсе не значит декларировать это и с неосознанным страхом действовать им вопреки. Не значит, неосознанной же тревогой дезорганизовать свою деятельность в значимых ситуациях. А потом, повстречав пустые ведра и получив, на экзамене двойку, тайно даже от себя в примету поверить. Вместо подготовки к сессии искать дорогу без ведер.
Не верить в приметы означает: во-первых, знать, во-вторых и в-третьих, тоже знать.
Во-первых, знать, в какие приметы тебя научили верить зависящим от этих примет поступком и настроением в раннем детстве. То есть во что суеверно и несуеверно, но просто по ошибке верили авторитетные для тебя воспитатели.
Во-вторых, знать, что дурные приметы, которые ты заметил, на которые обратил твое внимание кто-то, привычно вызывают твою тревогу. И тем большую, чем меньше ты отдаешь себе в ней отчет. Чем больше кичишься (от подхлестывающего тайного страха) своим неверием. Чем больше хочешь себя в неверии убедить. Эта неосознанная тревога, настороженность лишает поведение непринужденности, плавности. Делает его более дерганным, легко срывающимся от малейшей случайности, помехи. Это реализация “скрытой доминанты”. Любая ошибка тогда вызывает несоответствующую ее (ошибки) объективной значимости эмоциональную реакцию. Расстраивает деятельность вконец. Тогда, вдруг, на экзамене все вылетает из головы.
И вот теперь, когда после “действия” дурной приметы, вызванная ею неосознанная тревога, лишила поведение плавности, когда потом случайная, часто несущественная ошибка, иногда неизбежная мелочь, напугав, вызвав панику, расстроила деятельность твою вконец, когда ты, в заключение, оказываешься несостоятельным (получаешь двойку), тогда только дурная примета, во времени предшествовавшая твоей катастрофе, осознается тобой в качестве сигнала этой катастрофы и ошибочно принимается за ее причину.
Тогда и говорят: “Ну, что вы меня убеждаете?! Я же сам, на своем опыте это проверил. На собственной шкуре испытал!” Вольно, конечно, ради мистического чувства тайны, свою кожу не беречь и превращать ее в шкуру!
ПРИМЕР № 48 (продолжение). НЕ ВЕРИТЬ В ДУРНЫЕ ПРИМЕТЫ, ЗНАЧИТ ЗНАТЬ, ЧТО... ТЫ В НИХ ВЕРИШЬ. Не верить в приметы, значит знать, что влияние сигналов на нас не отменяется словом “не верю”. Осуществление неверия без вреда для себя требует: во-первых, открытия, что дурные приметы, и не отражая действительного положения дел, вызывают сигнализируемые реакции помимо нашего произвола;
во-вторых, сознательной готовности к возникновению вызывающих опасение сигнализируемых реакций, с тем, чтобы довести наше поведение до желаемого результата, вопреки их влиянию;
в-третьих, тем самым, приобрести осознанный опыт независимости нашего состояния и результатов поведения от влияния этих явлений, бывших сигналами тревоги. В действительности лишить их сигнального значения. То есть превратить явления, бывшие дурными приметами, в события, незначимые, занявшие соответствующее им место в ряду других на уровне неосознанной сигнальной деятельности.
Чтобы столб стал столбом, кошка - кошкой, пустые ведра ведрами, с которыми идут по воду, а палец в чернильнице перед экзаменом - грязным пальцем, который предстоит отмывать.
Тогда карты в моей истории оказываются невольной подтасовкой девушки, не взявшей на себя ответственности быть причастной к развалу семьи. Семья распалась позже, но без ее вины. Невольная подтасовка давала ощущение фатальной неизбежности расставания и тем облегчала его ей.
Мы все легко подчиняемся внешней необходимости, не пытаемся ходить сквозь стены, и спокойно предпочитаем дверь.
Невольная подтасовка, видимо, отразила и неосознанно чувствуемую ею несостоятельность наших отношений. Может быть и мою и ее невзрослость. Нашу большую тогда любовь к всеми одобряемому правилу. Предпочтение общепризнанного своему личному. Противопоставление “их” и “себя”. И предпочтение “их”.
А главное, что отразила карточная подтасовка, это -нашу неподготовленность быть ответственными. Было желание чувствовать себя такими. Вот и предпочли мы искреннюю, красивую позу, собственной нужде друг в друге. Может быть не достаточно еще сильной была нужда, не достаточно полно вобрала она нас в себя.
Интуитивная подтасовка видимо выявила нашу незрелость, неподготовленность друг к другу.
Приняв ее “альтруистическое”, ни со мной, ни с ней не считающееся решение, я тогда страдал счастливо. Морально счастливый тем, что ни жене, ни родителям, ни сыну не приношу боли. А себе и ей не считалось. Мы же - “все можем”!
Прожиты годы. Ясно теперь, что все мы сделали правильно. Интуиция нас не подвела. Вместе нам надо было быть столько, сколько мы были. Достаточно было занимать друг другом нашу фантазию.
Интуиция гениально все подтасовала. И героическую спасительную позу нашла и карты разложила, и суеверие оказалось кстати. Но об интуиции я тогда мало что знал. Не знал я и, что поза благодетеля опасна, удаляет от людей в скит высокомерия.
И еще несколько слов о сигнальной роли суеверий.
ПРИМЕР № 48 (продолжение). ЗДОРОВО ПИШЕТСЯ НА БЕГУ! Идя. на экзамен подготовленными мы дурных примет чаще не замечаем, или почти на них и неосознанно не реагируем, неподготовленные мы их чуть ли ни выискиваем (это о роли "внутренних" условий, влияющих на действие сигналов).
В первом случае они почти не действуют на нашу эмоциональность и забываются. Во-втором, действуют ярко, а то и выдумываются, оправдывая в наших глазах нашу неудачу независящими от нас причинами. Облегчают тягостное чувство нашей несостоятельности.
Именно поэтому люди пассивные, лентяи, потребители и бездельники чаще верят в дурные приметы, судьбу, невезение и несложившиеся обстоятельства, чем люди деятельные, инициативные и менее претенциозные, чем мастера.
Суеверие помогает прилипале к чужому творчеству примириться со своей совестью.
Интересно! Люди, достигшие мастерства, часто очень внимательны к дурным приметам. Но их интерес - иного сорта. Они ищут средства, мобилизующие, сосредоточивающие их. Не любят приступать к делу с невытекающей из него, деморализующей тревогой. Знают влияние на себя примет и используют его, часто тончайшим и неукоснителънейшим образом соблюдая помогающие внутренней собранности ритуалы.
Это уже не страх. Но использование всего, что помогает.
Мне, например, помогает писать эта бумага, а не другая, эта ручка, а не другая, это место, а не другое. Помогает, когда пишется, а надо бежать на работу, завтракать, на лекцию. Помогает удивление написанному моей жены. Ее молчаливое удовольствие. А иногда, грешен, ссора с ней.
ПРИМЕР № 48 (продолжение). ЧТОБЫ НЕ ВЫХОДИТЬ ИЗ ТУМАНА. Еще о вере в приметы.
Юношеское, точнее подростковое, неумение удивляться реальности, еще неоткрытие ни ее (реальности), ни себя вне слов, фантазий и блеклых, броских выдумок романтизма, подспудная тоска по утраченному, на время в детстве оставленному удивлению, живет и проявляет себя жаждой чуда, часто мистического.
Отказ от суеверий для последовательного человека требует отказа от возможности такого чуда, от возможности мистической тайны. Этот отказ от возможности чуда до открытия мира реальности, мира для удивления неисчерпаемого, очень труден и всегда болезнен.
“ Тают отроческие тайны,
Как туманы на берегах...”
(Е.Евтушенко).
Сигнализируемая отказом от суеверий боль отказа от возможности чуда препятствует тревогой, эмоциональному развенчанию суеверий. Так и проживают многие, сохранив эту игрушку на всю жизнь, часто платя за нее жесточайшей запрограммированностью, предопределенностью своей жизни, невластностью в ней.
ПРИМЕР № 48 (продолжение). СВОБОДА, ЗНАЧИТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. И последнее. О глубокой психологической почве для сохранения суеверий.
Это близко к только что сказанному, но не тождественно ему.
Суеверие, является как бы признаком и залогом наличия сил по своему произволу играющих нами. Рок, судьба, бог, наследственность в ее самом невежественном, предопределяющем понимании, обстоятельства для позера...
Рабство по отношению к ним конечно тягостно. И мы устраиваем игрушечные, детские, хотя часто и трагические бунты. Словно просим сохранить и непременно сохранить рабство, но на других в несущественном условиях. Или чтобы оно выглядело свободой... Мы тешим в этих играх себя ощущением борьбы и позой личного героизма.
Рабство предопределенности тягостно. Но свобода означает ответственность, а ответственность, неизвестность, риск пугают нас часто больше, к сожалению больше, чем рабство.
ПРИМЕР № 49. МЫ ХОТИМ ОСТАВАТЬСЯ ДЕТЬМИ. Пионеры старшего отряда в пионерском лагере - я был у них воспитателем, отряд считался трудным, бунтующим против всяческих порядков - пионеры старшего отряда взмолились:
- Михаил Львович, мы так не умеем. Вы предоставили нам полную свободу. Свободу самим решать, что и как делать, как жить отряду. А мы этого не умеем. Мы привыкли, чтобы нами распоряжались. У нас был день “наоборот”. Один день в смену, когда мы командовали воспитателями. В остальные дни можно было слушаться или не слушаться. А теперь вся смена, как этот день. Вы не командуете нами. Вами тоже не командуется. Нам хочется быть детьми. Приказывайте!
Приказывать я не стал. Но не в этом дело.
ПРИМЕР № 49 (продолжение). ЛЮБИТЬ ИЛИ НЕ ЛЮБИТЬ?... Отказ от суеверий грозит открытием, что нет потусторонних, правящих тобой, порабощающих тебя, но и оправдывающих твои действия сил.
Отказ от суеверий грозит (сигнализирует) обнаружением свободы выбирать. Решать и поступать без данных кем-то или чем-то априорных гарантий. Грозит ответственностью за будущие результаты твоих дел для себя, для других.
Страх становиться взрослым, то есть ответственным, создает почву для сохранения суеверий, автоматически подменяющих ответственность игрой в нее. Подменяющих жизнь игрой в жизнь, позой. Помните “Пеппи Длинный чулок”?
Хорошо ей жилось! Знала, что мама живет на небе и смотрит сквозь дырочку в нем на нее. Всегда опекает в земных приключениях, тяготах и играх.
Ответственность - это свобода. Но тогда никакой папа уже за тебя ничего не решит. Тогда твои проблемы, касаясь всех, остаются только твоими проблемами. Тебе одному и решать: “Быть или не быть?”.
“Любить иль не любить?” - вот в чем вопрос. Жить или функционировать в роли манекена, робота, раба?
О каких бы проблемах сигнальной деятельности мы ни говорили, приходить мы будем всегда к одним и тем же вопросам.
Об осознанной ответственности, инициативе, способности к необходимому риску. О свободе, необходимости, выборе. О решении и поступке. Деятельности и ее результатах: пользе (смысле) для себя, для других.
Я считаю необходимым напомнить о том, что речь шла о сигналах для человека, вообще - всех, а не только осознаваемых, знаемых им в качестве сигналов.