ПРИМЕР № 88. СВАДЬБЫ НЕ БУДЕТ!

ПРИМЕР № 88. СВАДЬБЫ НЕ БУДЕТ!

Юноша, выше всего ценивший свою свободу. С темпераментом и неторопливым удовольствием сознающего свое превосходство барса, нетерпящего претензий на его неприкосновенность, при любом поползновении посягнуть на его независимость, демонстрирующего свой ослепительный оскал.

Юноша, с детства понаторевший в мальчишеских уличных боях. Умевший вдвоем, спина к спине, выйти победителем из уже немальчишеской драки с восьмерыми. Знавший, как в толпе, окружившей после танцев в чужом городке - (’’поговорить надо”), отличить главаря и дать знать тому, что прежде именно его достанет (а не “шестерок”, суетящихся впереди), а уж только потом сам, может быть, будет битым. Так что разговор кончался миролюбивыми извинениями ватаги и признанием его права.

Этот юноша, беззащитный только в отношениях с женщиной, еще с детских книжек пораженный возвышенностью рыцарства, должен был лететь на свою свадьбу!

Естественно же, что, ценя рыцарство и “верность долгу” почти наравне со свободой и независимостью, он любые сомнения в желании жениться должен был отмести как недостойные или вовсе не мог отдать в них себе отчет...

А сомнения заключались бы в том, что он ее не любит. Что отношения их случайны. Что он, вообще, еще не хочет жениться, терять независимость холостяка, и изменять традициям вольного мужского товарищества...

Словом, вечером он должен был лететь жениться.

Билет на самолет был взят. Вещи еще не собраны. Но до вечера далеко. Днем юноша пошел прогуляться. Попрощаться с родным городом. Почему он пошел именно в район, пользовавшийся самой зловещей славой в городе - не понятно и ему самому.

Внутренне он, как и все сильные люди, был мягким человеком. -Силу свою и стремительность сознавал. Никогда сам драк не завязывал.

Но он был горд. А в этот день это его, обычно не мешавшее рассудительности свойство, неведомо почему, вдруг как-то сразу распухло. Он стал горд до чрезвычайности. Чуть только не Сирано де Бержерак.

Это произошло в безлюдном переулке.

Навстречу шли два парня. Один из них, такой же высокий, как он, его нечаянно задел. Юноша никогда не был бретером. А здесь остановил парня. Потребовал извинений. Так обидно потребовал, что извиниться, не унизившись, не показавшись трусом, стало почти невозможно.

Парень послал его идти своей дорогой. Юноша раздраженно сделал нетерпеливый жест, чем, видимо напугал второго парня, тот принял движение за намерение ударить и ударил первым, но промахнулся. Юноша автоматическим коротким ударом перворазрядника по боксу сбил напавшего с ног и в один прыжок занял стойку спиной к забору. Но прежде, чем в драку успел вступить тот высокий, задевший его, странным предчувствием мелькнуло: “Свадьбы не будет!”...

Пришла равнодушная вялость. От первого удара он увернулся и медленно видел, как подымается с земли второй парень. Сказалась автоматическая уже реакция бойца - ни второй, ни третий удары его не достали. Но впервые не было спортивного азарта. Он едва не сполз по забору на землю. Как во сне, сделал еще удар, привычно чувствительный по открывшейся челюсти, наседавшего на него первого парня. Хороший проход, рефлекторно осуществленный, привыкшим думать на ринге и относиться к проходам партнера с благодарностью за подчеркнутую ошибку. Хороший проход спортсмена. Но сегодня не такой, как всегда, и недостаточный, чтобы положить конец драке. Напротив, только раззадоривший противника и окончательно вынудивший доводить драку до конца.

Больше юноша не сделал ни одного удара. “Руки опустились”. Пришло незнакомое в бою чувство страха. О свадьбе он больше не думал. Вяло защищался уже от двоих. Отмахивался невпопад. Уворачивался, пропуская все больше и больше ударов. Ему стало все равно, и он словно куда-то провалился.

Очнулся он в больнице, в которой и пролежал около двух недель.

Свадьба не состоялась. А потом и вовсе расстроилась "не по его вине”. Девушка не простила ему отсутствия в назначенный день на их несостоявшейся свадьбе, о чем и известила телеграммой. А он “из гордости” не стал оправдываться.

И свобода и независимость были сохранены. И рыцарем, верным дожу, он остался. Только теперь - покинутым.

Правда с тех пор появился и много лет удерживался необъяснимый страх быть избитым.

Пугающим стало состояние, когда он фактически дал себя избить, вдруг потеряв интерес и силы драться. Оно так и осталось непонятным ему. Непонятной осталась и вся эта прогулка в район, где ему нечего было делать, когда надо собираться в далекую поездку на свадьбу, и в переулок, где днем никто не помешает драке, и несвойственная ему обидчивость на явно непреднамеренную случайность, и выбор обидчиков физически равных себе... Все осталось непонятным, неожиданным. Спланированным, организованным и спровоцированным интуитивно и сознательно непреднамеренным.

Вещи так и не были собраны.

Социогенные потребности в независимости, неосознанное нежелание жениться без любви подчинили себе активность, связанную с осознанным желанием лететь на свадьбу, выражающим социогенную же потребность сохранить ощущение собственной “порядочности”, честности в намерениях, верности чувству долга, в отношении женщины -“рыцарем”.

Нежелание жениться, потребность в свободе, вместе с потребностью хорошо выглядеть в собственных глазах затормозили поведение, реализующее врожденную потребность в самозащите, биологической осторожности. Потом, уже в драке, не только необходимость иметь повод сорвать свадьбу, но и очень значимая для этого юноши потребность действительно быть верным законам мужской чести лишила его права, а вместе и сил чувствительно сопротивляться ни в чем неповинным ребятам. Но дала их ровно настолько, чтобы у тех было “справедливое” основание отдубасить наглеца.

Это пример не только того, как мотивационная активность, реализующая ряд приобретенных потребностей, тормозит активность по осуществлению других, оказавшихся ситуационно менее значимыми. Или, как, за счет них усиливаясь, она приводит к вытормаживанию хорошо натренированных функций, когда только сигнал тормозимой активности (воспоминание “свадьбы не будет”) приводит к выпадению сигнализируемых процессов (всего, что могло привести к поездке на свадьбу: “пропал интерес”,

“силы ушли”, “как во сне”, “чуть не сполз по забору”, “руки опустились”).

Это пример и неосознаваемого влияния неудовлетворенности неосознанных же социогенных потребностей на построение поведения, на эмоциональность, на активность организма, и их подчиняющего влияния на реализацию врожденных потребностей.