X. МАУГЛИ ИЛИ УСЛОВИЯ, ПРЕПЯТСТВУЮЩИЕ ВКЛЮЧЕНИЮ РЕБЕНКА В ОБЩЕСТВЕННУЮ СРЕДУ. ПОТРЕБНОСТИ В ОБЩЕСТВЕННЫХ УСЛОВИЯХ

X. МАУГЛИ ИЛИ УСЛОВИЯ,

ПРЕПЯТСТВУЮЩИЕ ВКЛЮЧЕНИЮ РЕБЕНКА

В ОБЩЕСТВЕННУЮ СРЕДУ.

ПОТРЕБНОСТИ В ОБЩЕСТВЕННЫХ УСЛОВИЯХ

Начну с примеров совершенно исключительных, когда человеческий детеныш воспитывается дикими зверями (так называемые, “Маугли”).

ПРИМЕР № 97. МАУГЛИ. Ребенок, в самом раннем младенчестве попавший в стаю животных и принятый ими, если он выжил, усваивает звериные способы удовлетворения врожденных потребностей. Сигналами возможности удовлетворения для него становятся тогда эта звериная стая и эти, приобретаемые в стае способы (навыки) и специфические для данной стаи природные условия, а так же другие особи принявшей его среды, их агрессия и помощь. Иными словами, сигналами возможности удовлетворения потребностей так называемых “Маугли” или объектами приобретенных ими потребностей оказываются необходимые обстоятельства жизни члена стаи зверей, а не общественные условия и человеческие навыки. Не орудия, не предметы как продукты человеческого труда, как материальное овеществление и результат исторически сложившейся и развивающейся человеческой культуры.

Отсутствие этих сигналов - объектов потребностей “Маугли” (например, запаха кормилицы и защитницы -волчицы, отсутствие природных условий существования) и невозможность реализации звериных способов удовлетворения тормозит активность, осуществляющую удовлетворение основных врожденных потребностей, и эмоционально проявляется напряженностью, тревогой, страхом.

В чем более старшем возрасте нашли такого, "воспитанного" зверями ребенка, тем больше звериных потребностей и навыков их удовлетворения он освоил.

Но, чем более сформированы у “Маугли” звериные навыки удовлетворения потребностей и потребности в условиях жизни стаи, тем меньше они оказываются в состоянии усваивать человеческие навыки удовлетворения потребностей и формировать человеческие потребности. В этом у них нет необходимости. Свои звериные способы удовлетворения натренированы, надежны и прочны. Звериные потребности сформированы. Их родной средой стала не человеческая - общественная, а звериная - среда воспитавшей их стаи.

Сигнальная связь их среды и их навыков как залога возможности удовлетворения многократно проверена, затвержена, закреплена повседневным утолением их нужд. Эта среда и эти навыки стали залогом сохранения жизни “Маугли”. Без своей стаи они не могут, как младенец без мамы, как мы без людей! Как рыба без воды.

Человеческая, общественная среда осталась для них чуждой, враждебной, сигнализирующей опасность и гибель, как для нас встреча с волками или изгнание из общества. Человек для них опаснейший из врагов.

Чем больше у “Маугли” сформированы звериные потребности и навыки их удовлетворения, тем полнее они утратили способность стать людьми, приобрести человеческие потребности и человеческие способы их удовлетворения. Проще говоря, им лучше и хорошо без них: без человеческой заботы о них, без их заботы о людях, без чувства Добра и Зла в качестве регулятора переживания и поведения, без слов в качестве орудий и без сознания, без абстрактного мышления, без прямохождения, без ложки, без одежды, без навыков человеческой опрятности, без орудий труда и труда с осознанными целями... Без людей!

Они уже научились реализовать свои природные потребности без всего, что делает человека человеком. Они уже приспособились жить иначе - по звериному.

Человеческий детеныш - человек только в возможности. Реализуется эта возможность именно в общественных условиях жизни и соответственно этим условиям.

Фактически “Маугли”, предварительно ставшие членами определенного стада животных, то есть усвоившие отношения именно этого стада и его (стадо) в качестве необходимого условия (сигнала) возможности своего существования, его способы удовлетворения потребностей, теряют возможность стать людьми, стать членами общественной человеческой группы. Они не поддаются воспитанию.

То, что они усваивают, прежде чем погибнут среди людей, они усваивают как животные. То есть в процессе дрессировки, оставаясь среди людей прирученными животными, представителями своего стада.

Как животные они в состоянии освоить, имитируя, передразнивая, поощряемые действия.

Но эти выдрессированные действия осуществляются ими порой качественно отлично даже от обезьяны, берущей палку, чтобы достать плод, палку как орудие. Они повторяют действия не прямо, для самостоятельного достижения этими действиями объектов своих природных потребностей (для этого у них есть свои, невыдрессированные, животные способы), а напоказ человеку, для получения объекта потребности в качестве поощрения от него или, чтобы человек им не мешал. Они используют человека, а не само свое человеческое действие.

Они не включаются в человеческий, с осознанными целями и программами труд, не используют слова в качестве орудий, хотя, некоторые усваивают несколько слов, произношение которых по разному поощряется людьми.

Они дают использовать себя или используют людей, подчиняются или подчиняют, но не сотрудничают с людьми, движимые общими целями. Никогда наши цели не становятся их целями. Как, впрочем, и их цели никогда не движут нас, не становятся нашими! Трагично, но не они нас, а вначале мы их не принимаем такими, какие они есть с их, не нашими влечениями. Мы не хотим стать ими! А они нами! Человек им по сути не нужен!

Меж людьми тоже бывает такое...

Людьми “Маугли” не становятся и в обществе людей, вне своей среды они быстро гибнут.

Я говорил о “Маугли”, уже сформировавшихся в своих способах удовлетворения потребностей в качестве членов стаи животных.

Сигналами (объектами) удовлетворения их потребностей могут становиться дрессирующие люди и способы подражания, вызывающие поощрение этими людьми.

“Маугли” не становятся людьми, во-первых, в том смысле, что общество никогда не становится их собственной средой залогом (сигналом) возможности их существования. Они не становятся членами этой среды.

Общество всегда остается внешними для них, чуждыми им условиями, стесняющими их свободу в качестве животных.

Никогда “Маугли” не ассимилируют специфические условия общественных взаимоотношений, первоначально внешние и для всякого человеческого детеныша, всякого ребенка. Никогда не усваивают их в качестве необходимых сигналов удовлетворения любых своих природных потребностей. Никогда отсутствие этих общественных - специфически человеческих условий взаимодействия людей не становится для них сигналом неудовлетворенности. Никогда общественные условия не становятся объектом потребности “Маугли”. А нравственные, этические и прочие нормы и правила, отражающие эти, формирующие человека, общественные условия, никогда не становятся их внутренними, эмоционально и поведенчески свободно, от необходимости освоенными, правилами, регулирующими их внешнюю и внутреннюю биологическую и психическую жизнь (деятельность).

Никогда чувство Добра и Зла не становится регулятором их жизни. Иначе, никогда общественный интерес, полезность или вредность их жизни для близких и далеких, сегодняшних и будущих людей, полезность или вредность их действий хотя бы для одного конкретного человека и для себя в качестве человека, то есть члена своей среды, никогда такая полезность или вредность действий и их результатов не становится регулятором поведения “Маугли”.

Человеческие потребности у “Маугли” не формируются. Их поведение всегда управляется и динамизируется только природными врожденными и сформированными в стае потребностями.