22.3 Музыка в условиях монотонии

Из всех искусств музыка оказывает наибольшее влияние на страсти... Пьеса нравственной музыки, мастерски исполненная, непременно трогает чувства и оказывает гораздо большее влияние, чем хорошее сочинение по морали, которое убеждает разум, но не влияет на наши привычки.

Наполеон Бонапарт

В романе Ж. Верна «Плавучий остров» рассказывается о фантастическом городе-острове, на котором музыка используется как основное средство сохранения и укрепления здоровья. С этой целью ее определенными дозами транслируют по телефону в жилые дома. Объясняя секрет оздоровляющего действия музыки, автор пишет, что она стимулирует нервные центры; от тональности и силы звуков зависят сердечный ритм и работа органов дыхания, а также питание тканей организма.

Отнести мысли Ж. Верна к фантастике нельзя, так как музыка своими корнями очень глубоко уходит в историю человечества. В литературном наследии сохранилось много свидетельств использования музыки, в основном, для лечебных целей. В древней медицине многих народов лечение больного обставлялось сложными религиозно-мистическими обрядами, в которых важное место занимала музыка. Так, например, в Древнем Вавилоне жрецы при траурных церемониях исполняли плачевные песни, дабы возникшую скорбь превратить в нечто «чуждое» для страдающих родственников. В литературных и религиозных источниках, в частности, «Атарваведе», есть указания на то, что в странах Древнего востока и в Индии применялась музыка для лечения больных. Арабские врачи знали, что для успешного лечения важно хорошее настроение больного. В «каноне врачебной науки» Авиценна (980—1037 гг.) рекомендовал страдающим меланхолией развлекаться музыкой и пением певиц. Моисей Маймонид (1136—1204), восприняв дух арабской медицины, обогатил ее многими открытиями. При каждом заболевании с помощью музыки он стремился повысить «живительную силу» (как мы бы сейчас сказали, «тонус») больного.

В Древней Греции музыке придавали универсальное значение, приписывая ей не только лечебные, но и воспитательные функции. Согласно теориям Платона, Аристотеля, Плутарха, всякое общественное воспитание — интеллектуальное и эстетическое — основывается на музыкальном воспитании. Античная музыкальная эстетика разработала четкую классификацию эстетических свойств музыкальных ладов, ритмов, инструментов, выделяя те из них, которые необходимы для воспитания мужественной героической личности. Пифагор утверждал: «Музыка многому способствует в смысле здоровья, если кто пользуется ею надлежащим образом... Существуют мелодии, созданные против страстей души, против уныния и внутренних язв... Другие, в свою очередь, — против раздражения, против гнева, против всякой душевной перемены» (5, с. 129).

Гиппократ рекомендовал различные виды музыки для избавления от гнева, зависти, тоски и дурных сновидений. Действуя с помощью длительных музыкальных раздражителей, врачи древности доводили аффект до крайности и вызывали состояние, которое можно уподобить состоянию отреагирования — «катарсиса».

Средневековье значительно обогатило музыкальное искусство в плане воздействия на эмоциональную и духовную сферу человека. В конце XIX в. на смену эмпирическому периоду пришел этап экспериментальных исследований лечебного воздействия музыки. Если обобщить все работы, то результат выглядит так: сердечно-сосудистая система заметно реагирует на музыку. Если музыка доставляет удовольствие и создает приподнятое настроение, то замедляется пульс, усиливаются сокращения сердца, снижается артериальное давление крови, расширяются сосуды. При раздражающем характере музыки — сердцебиение учащается и становится слабее. Так, в экспериментах Могендовича и Полякова было установлено что Девятая симфония Брунера действует на сердечно-сосудистую систему здоровых людей подобно шуму, уменьшая минутный объем кровообращения. А адажио и аллегро из Третьего Бранденбургского концерта Баха повышает минутный объем и снижает частоту пульса. Под влиянием музыки изменяется тонус мышц, частота дыхания, темп двигательных реакций, характер ЭЭГ и т. д. Видимо, не найдется ни одного здорового человека, кто бы не испытал на себе бодрящего действия марша и не переживал бы тоскливого настроения при прослушивании траурной музыки.

И нет ничего удивительного в том, что музыка стала использоваться в экстремальных условиях. Амундсен в книге «Экспедиция на «Мод» писал: «В 8 часов 10 минут вечера подается грог и сигареты, и мы наслаждаемся под звуки нашего любимца — патефона».

Исследованиями, имевшими целью выяснить влияние музыки на эмоциональное состояние в условиях сенсорной депривации (94), было выявлено повышение эмоционально-эстетического отклика на воздействие музыкальных произведений. Испытуемые рассказывали, что музыка вызывала у них наслаждение, освежала, давала возможность эмоционально разрядиться. Так, испытуемый Г., узнав, что проводятся подобные эксперименты, попросил исполнить для него куплеты Мефистофеля, арии Фигаро, князя Игоря и песню в исполнении Эдиты Пьехи. Когда он слушал эти произведения, у него менялись поза и мимика; по лицу текли слезы, свидетельствуя о взволнованности и глубоких переживаниях.

У некоторых испытуемых наблюдался эффект эмоционального «взрыва». Приведем наблюдение. В завершающем периоде сурдокамерного испытания неожиданно был передан концерт С. Рахманинова для фортепиано с оркестром. С первых музыкальных тактов испытуемая П. как бы замерла, взор ее был устремлен в бесконечность, вскоре на глазах появились слезы, дыхание стало глубоким и прерывистым, пульс участился. Картина эмоционального переживания была настолько яркой и необычной, что опытная лаборантка испуганно обратилась к врачу со словами: «Что же вы смотрите? Прекращайте опыт! Ей плохо!».

По окончании эксперимента испытуемая рассказала: «Состояние было совершенно необычным. Я чувствовала как комок слез душит меня, еще минута — и я не сдержусь и зарыдаю. Чтобы не расплакаться, стала глубоко дышать. Передо мною будто пронеслись семья, друзья, вся предыдущая жизнь, мечты. Собственно пронеслись не сами образы, а пробудилась вся та сложная гамма чувств, которая отображает мое отношение к жизни. Потом эти острые чувства стали как бы ослабевать, музыка стала приятной, красота и законченность ее сами по себе успокоили меня».

Такой эффект музыка может вызывать не только в условиях депривации, но и в обычных условиях у музыкально образованных и тонко чувствующих людей. И. Тургенев вспоминает: «Фемольная соната (Бетховена)... поразила несказанно: я не ожидал такой силы, такого огня, такого смелого размаха. С самых первых тактов стремительно страстного allegro начала сонаты я почувствовал то оцепенение, тот холод и сладкий ужас восторга, которые мгновенно охватили душу, когда в нее неожиданным налетом вторгается красота... Я все хотел и не смел вздохнуть».

Изучение влияния музыки в условиях сенсорной депривации проводились также Г. М. Зараковским и С. Л. Рыскаковой (66). Ими были подобраны две группы музыкальных произведений: одна — по заявкам членов экипажа, а другая — незапланированные произведения, неожиданные как по форме, так и по содержанию. В эту группу вошли произведения, которые наверняка не были известны испытуемым (Анри и Феффер: «Симфония для одного человека»; Усачевский — «Электронная музыка» и др.). Записи первой группы можно было прослушать в любое время, а из произведений второй группы были составлены небольшие концертные программы, в которые для контроля были включены и отдельные произведения первой группы. Эти программы транслировались в середине и в конце «полета» во время отдыха. Предварительной информации о программе концертов и времени их исполнения испытуемые не получали. Реакция на то или иное музыкальное произведение регистрировалась как в виде записи обмена мнения между испытуемыми, так и посредством опроса.

Одному испытуемому такой неожиданный концерт чрезвычайно понравился. Он заявил, что не может и не хочет больше слушать элегии, пасторали, зато именно такая музыка, в «которой звучит сильное напряжение, кажется наиболее приятной. Это сопоставимо с желанием видеть яркие, кричащие краски и отвращением к серо-бело-зеленым тонам нашей камеры. Наверное хочется хорошей встряски». Другому испытуемому та же музыка показалась совершенно невыносимой и вызвала «побуждение закрыть уши». Зато он получил огромное удовольствие, когда услышал соло на скрипке. Наконец, третьего очень раздражала тревожная, беспокойная мелодия первой части концерта. Он старался отвлечься от нее, отдавая предпочтение мажорному призывному соло трубы.

Е. Терещенко о своих переживаниях рассказал: «Как-то утром я попытался выйти на связь с дежурной бригадой — наушники были мертвы. Я понял, что теперь мы отключены полностью. Полная изоляция. Мы тоскливо переглянулись, и опять каждый застыл в своем углу. И вдруг из динамика полилась музыка. Да какая! Визг, свист, вой, какие-то пленки, пущенные наоборот, хихиканье сумасшедших, бормотание, завывание. Ни выключить динамик, ни сделать звук тише мы не могли. Он обрушивался на нас волна за волной. Но самое поразительное, мне не хотелось затыкать уши, выключить динамик, закрыть его подушкой, разбить, наконец! Я почувствовал вдруг облегчение. А что же ребята? Как это ни странно, как это ни непонятно, музыка вдруг подняла наше настроение. Она нас развлекла» (178, с. 13).

На основании этих экспериментов был сделан вывод, что в целом, несмотря на значительные индивидуальные различия восприятия, незнакомая эксцентричная музыка никого не оставляла равнодушным. Каждый раз она «будоражила» испытуемых и оставалась в их памяти ярким красочным пятном, разрядившим длительную монотонность. В условиях крайней ограниченности внешних впечатлений и усталости музыка может производить эффект эмоционального взрыва, быть своеобразной разрядкой чувств, стимулируя активность.

Особый интерес представляет исследование цветомузыкальных произведений как на общее состояние, так и на эмоциональную сферу человека. Под цветомузыкой понимают синтез цветовых импульсов, определенным образом сочетающихся с музыкой. Первые практические попытки осуществить сочетание цвета и музыки связаны с именем русского композитора А. Н. Скрябина. Возможность реализовать эту идею появилась с развитием электроники. В настоящее время выделилось два направления, одно из которых предполагает автоматический «перевод» музыки на цвет посредством специальных преобразователей, а другое — творческое переложение композитором музыкальной партии на цвет. При создании музыкального «интерьера» замкнутых помещений могут быть использованы цветомузыкальные композиции обоих направлений.

Начиная с полета Г. Титова музыка постоянно сопровождает космонавтов. Все они дают высокую оценку ее воздействия на настроение в полете. Ограничимся дневниковыми записями В. Лебедева: «Тяжело еще то, что нет музыки; как только есть возможность, просим наши корабли «Академик Сергей Королев», «Космонавт Владимир Комаров», когда проходим над нами, дать песни. А магнитофон пришлют с первым «грузовиком»... Вышли на связь, послушали радиоконцерт, в составлении программы которого принимали участие наши семьи. Начался концерт моей любимой песней в исполнении Бориса Штоколова. И разнеслась над миром разудалая могучая песнь русская «Из-за острова на стрежень». Мы с Толей подхватили, ребята на связи поддержали нас и вместе с центром управления пели. Хорошо. Потом спели «Журавли». Я тоже ее люблю, приятно на душе, когда тебя чувствуют и понимают».

Музыкальные программы звучат не только на космических кораблях, подводных лодках, на полярных станциях, но и в цехах многих предприятий при сборке часов и других монотонных операциях.