10.2 «Тоннель смерти»

Все часто поражающие явления человеческого гипноза есть понятный результат того или другого расчленения больших полушарий на сонные и бодрые отделы.

И. П. Павлов

Профессии оператора в автоматизированных системах свойственна высокая интенсивность внимания почти на всем протяжении рабочего времени. Это обусловлено тем, что в автоматических устройствах не исключена возможность выхода из строя тех или других элементов, возникновения непредвиденных осложнений, которые требуют от оператора экстренного перехода от наблюдения к действию. Вот почему оператор на посту управления должен всегда находиться в состоянии готовности к действию, которое А. А. Ухтомский называл оперативном покоем. «Оперативный покой, — писал он, — есть готовность к действию, могущая устанавливаться на различные степени высоты» (184, с. 129). Согласно его концепции у высокоразвитых организмов в этом состоянии за видимой «обездвиженностью» таится напряженная познавательная деятельность. Оперативный покой А. А. Ухтомский образно сравнивал с состоянием замершей щуки, готовой сделать бросок в сторону «зазевавшейся» рыбешки. Именно степень готовности к действию служит важным фактором надежности человека как звена в автоматизированной системе, именно она определяет своевременность и эффективность вмешательства оператора.

Такой вид деятельности, когда человеку приходится только вести наблюдение за приборами, которые в течение длительного времени не показывают каких-либо «возмущений» в системе, можно охарактеризовать как монотонный. Многочисленные эксперименты отечественных и зарубежных исследователей свидетельствуют о том, что через три-четыре часа наблюдения при нормальной работе автоматизированных устройств бдительность начинает резко снижаться.

В период Второй мировой войны было обращено внимание на то, что у летчиков в длительных ночных полетах возникают своеобразные психические состояния. Несмотря на опасность и ответственность, летчики испытывали как бы апатию, внимание притуплялось, возникала непреодолимая сонливость. Стали говорить о «психологии скуки».

В 50-х годах, когда в самолетовождение были введены автопилоты, случаи сонливости и сна у летного состава стали отмечаться значительно чаще не только в ночное, но и в дневное время. По данным Г. О. Ефремова и Е. А. Деревянко, в дневных полетах на бомбардировщиках на сонливость чаще всего жалуются воздушные стрелки (56%), т. е. люди, выполняющие монотонную работу, в то время как летчики испытывают такое состояние в 21% случаев, а штурманы — в 18%.

Ночь. Стюардесса через иллюминатор увидела луну, которая вскоре исчезла из поля зрения. Вдруг, к своему изумлению, она вновь видит луну, проплывающую за иллюминатором. Во время пребывая в размышлениях, «что же это может быть?», луна в третий раз показалась в иллюминаторе! Она вбежала в кабину пилотов и обнаружила... спящий в полном составе экипаж. В течение получаса самолет «DC-6», летевший в Бахрейн, выполнял большие круги над Средиземным морем. Налицо было явное влияние монотонной обстановки, когда летчики следили только за показаниями приборов.

Эта история произошла в 1955 г. С тех пор много изменилось в авиации. Однако проблема сна летчиков за штурвалом осталась. Сон одолевал экипажи не только в ночное, но и дневное время. Так, в 1985 г. разбился американский самолет «DC-8» с 248-ю военнослужащими. Расследование выявило, что причиной катастрофы послужил сон пилота за штурвалом. Аналогичные примеры можно умножить.

Несколько лет назад во всех аэропортах США были повешены специальные ящики, в которые летчики могли опустить анонимное сообщение о благополучно закончившихся происшествиях в воздухе. За четыре года было проанализировано 95 000 «исповедей». Наряду с навигационными, техническими и другими причинами, вызвавшими чрезвычайные ситуации, которые по счастливой случайности или благодаря грамотным действиям экипажа чуть не закончились трагически, 600 пилотов в качестве основной причины назвали монотонию, приводящую к сонливости.

Развитие сонного торможения во время операторской деятельности наблюдалось и во время космических полетов. Так, в то время, когда космический корабль «Аполлон-8» находился на селеноцентрической орбите после сеанса телевизионной связи с Землей, Ф. Борман и Д. Ловелл, устроившись в спальных мешках, уснули, а на дежурство заступил У. Андерс. Однообразный лунный пейзаж словно укачал его, и он заснул на дежурстве.

Деятельность не только летчиков и космонавтов, но и многих других специалистов протекает в закрытых, изолированных помещениях и кабинах (пост управления электростанций, пульт управления запуском ракет из подземных бункеров и т. д.), что резко снижает обычный поток раздражителей из внешней среды (световые и температурные колебания, звуки, издаваемые пением птиц, шелестом листьев, говором людей и т. д.). Малый объем кабин водительских профессий (шофера, летчика, машиниста локомотива и т. д.) и фиксированная поза в течение длительного времени приводит к ограничению подвижности, что резко уменьшает афферентациию со стороны мышц тела. Помещения диспетчеров и кабины операторов обычно заполнены тихим гудением приборов и равномерным шумом работающих энергоустановок. Неблагоприятное действие монотонной обстановки усиливается в работе представителей многих профессий однообразными раздражениями вестибулярного аппарата покачиванием (корабельные специалисты, летный состав, шоферы, машинисты др.), что способствует развитию гипнотических фаз и глубокого сна.

Таким образом, мы видим, что в самой структуре операторской деятельности заложено требование поддерживать интенсивность внимания и готовность к действию на высоком уровне, в то время как в конкретных условиях работы имеются факторы, влияющие на снижение этой функции. Монотонность обстановки ведет к потере эффективности управления, а иногда и к авариям.

Это случилось в лондонском метро 28 февраля 1975 г. В часы пик поезд, который вел машинист Л. Ньюсон, пройдя конечную станцию «Мургейт», врезался в тупик туннеля. Удар был такой силы, что 15-ти метровый головной вагон, забитый до отказа людьми, смяло до 5-ти метров. Туннель оказался забитым грудой искореженного металла с сотнями трупов.

Было выяснено, что несмотря на красный свет, поезд не сбавляя скорости влетел в туннель, протаранив кирпичную стенку тупика. Вскрытие трупа машиниста показало, что он управлял поездом в здоровом состоянии. Инженер Э. Бард, стоявший на платформе, когда поезд, минуя станцию, помчался в «туннель смерти», рассказывает: «Я видел водителя через стекло кабины. Его руки были на рычагах управления, но он сидел неподвижно, точно парализованный, в застывшей позе, с широко раскрытым глазами и каким-то отрешенным взглядом. Меня это сильно поразило». Причина катастрофы была объяснена тем, что в результате монотонии у машиниста развилось гипнотическое состояние.

Из практики вождения транспорта достаточно хорошо известен гипнотический сон с открытыми глазами. Здесь мы имеем дело с одной из фаз гипнотического состояния, когда происходит расщепление связей между чувственным восприятием сигналов и их логическим осмыслением, между принятием решения и действием. Но управление транспортным средством осуществляется обычно при абсолютно благоприятных условиях. Усложнение обстановки застает человека в этом состоянии врасплох, и он не успевает предотвратить аварию. При расследовании аварии опытный машинист рассказал: «Я хорошо видел желтый сигнал, затем красный и то же время не мог пошевелиться. Оцепенение исчезло, когда я врезался в хвост впереди идущего состава». Видимо, аналогичное гипнотическое состояние развилось у машиниста, по вине которого произошла катастрофа в лондонском метро.

Гипнотическое состояние, когда человек все видит и понимает, но не может активно действовать, воспроизводится в экспериментах как на людях, так и на животных. И. П. Павлов в опытах с собаками в условиях монотонии неоднократно наблюдал такую сцену: собака с жадностью смотрит на предлагаемое ей мясо, у нее течет слюна, но взять пищу в рот не может. Это происходит, когда процесс торможения захватил только двигательную область коры полушарий.